Нюансы цен и их подсчета

Официальная статистика инфляции за первую же неделю октября оказалась не очень утешительной — подорожали все основные продукты питания: молоко, сметана, творог, колбаса, сыр, хлеб, маргарин, говядина, рис, чай и т.д. Что-то стало дороже на полпроцента, что-то — на процент. Сильнее всего прибавило в цене сливочное масло — только за неделю оно подорожало на 1,6%.

Впрочем, и тут есть нюансы, объясняет эксперт по ритейлу Михаил Лачугин:

Кажется, что еженедельный рост цен невелик — на доли процента, но в пересчете на год эти копейки и рубли прироста цен складываются в сотни и тысячи. За последние два с половиной года, как показывают данные исследовательского холдинга «Ромир», цены на повседневные товары и услуги в России выросли на 95%, причем отдельные позиции подорожали еще более заметно.

Это касается не только импортных товаров, цена на которые зависит и от валютного курса, и от сложностей с их оплатой и доставкой, но и сугубо российских продуктов.

По данным же Росстата, инфляция ниже — в 2022 году цены прибавили 12%, в 2023 году — 7,4% (к уровню 2022 года). В августе 2024 года цены были выше на 9%, чем в августе 2023-го.

Почему такая разница в оценках? Дело в методике.

Потребительская корзина Росстата состоит из таких товаров, которые теоретически должны быть в любом магазине страны и более-менее доступны каждому ее жителю. В то же время порядка 80% общего объема потребления россиян приходится на большие города, и потребительскую корзину горожанина составляют не условная говядина или сметана, а реальные продукты определенных брендов, которые находятся в среднем и верхнем ценовом сегментах.

И если за ценами на товары низкого ценового сегмента внимательно следят и ФАС, и местные власти (это вопрос политический), заставляя продавцов искусственно сдерживать эти цены настолько, насколько возможно, то для других товаров таких ограничений нет.

Условно дешевые

Впрочем, дешевые товары тоже дорожают, причем довольно высокими темпами — цена минимальной продуктовой корзины с весны 2022 года выросла, по разным оценкам, минимум на 25% — примерно с 10 400 до 13 400 рублей.

При этом во время ускорения инфляции цены на товары «для бедных» растут быстрее, чем цены на товары «для богатых», этот феномен более быстрого роста цен на более дешевые товары называется чипфляцией (от cheаp — «дешевый» и inflation — «инфляция»).

Из-за чипфляции наибольшее бремя инфляции несут наименее обеспеченные домохозяйства — то есть те люди, кто обычно и так покупает более дешевые марки.

А для тех, кто во время скачка инфляции переключается на более дешевые бренды с более дорогих, чипфляция нейтрализует эффект экономии от такого переключения.

Это, кстати, не только российская история. Эффект чипфляции отмечен во всех крупных экономиках, утверждают экономисты Альберто Кавалло (Harvard University) и Алексей Кривцов (Bank of Canada) в исследовании Price Discounts and Cheapflation During the PostPandemic Inflation Surge.

Даже если домохозяйствам и удается экономить на скидках и покупке более дешевых брендов, часть этих достижений нивелируется более быстрым ростом цен на дешевые товары, которые к тому же часто оказываются хуже по качеству.

Почему так происходит?

• Во-первых, в периоды инфляционного скачка спрос на дешевые товары растет быстрее, чем их производство, и производители отвечают более быстрым ростом цен.
• Во-вторых, производство дешевых товаров сильнее, чем производство дорогих, зависит от наличия базовых сырьевых товаров и от цепочек поставок, что делает это производство более уязвимым к различным сбоям в поставках, объясняют Кавалло и Кривцов. Перебои в поставках или рост цен на сырье сразу повышают издержки на производство более дешевой продукции. А вот цена премиальных товаров в большей степени зависит от затрат на исследования и разработки, на маркетинг и брендинг, и эти затраты компания может в случае необходимости сократить. Тем более что дорогие товары производятся в меньших количествах более крупными фирмами, которые лучше защищены от перебоев в поставках.

Кроме того, маржа производителей дешевых продуктов ниже — чтобы привлекать чувствительных к цене покупателей. И при резком удорожании себестоимости продукции у продавцов нет «буфера» для поглощения дополнительных затрат, поэтому они с большей вероятностью переложат рост этих затрат на потребителей.

При этом у людей с низкими доходами, и так покупающих в основном дешевые товары, нет возможности переключиться на еще более дешевые аналоги, и производитель не потеряет клиентов, повысив цены.

Слова против дел

«На словах» инфляция не только раздражает людей, но и беспокоит власти. И правительство, и финансовый регулятор говорят о необходимости затормозить рост цен.

Вопрос в том, что правительство может сделать для того, чтобы сдержать рост цен?

Дела против слов

Пока что все действия правительства объективно действуют в пользу инфляции. Как это работает? Дело не только в больших бюджетных расходах — рост цен чувствителен не столько к объемам, сколько к структуре расходов бюджета (то есть структуре реальных приоритетов правительства).

Цены растут в ситуации, когда спрос на товары превышает их реальное предложение. Правительство, направляя деньги в различные сектора экономики, может сделать так, чтобы предложение товаров в долгосрочном периоде росло, а может сделать так, что будет расти исключительно спрос.

Например, увеличению предложения товаров в долгосрочной перспективе (а значит, и снижению инфляции) способствуют инвестиции в инфраструктуру, образование, исследования и разработки — они повышают производственные мощности. Повышение квалификации рабочей силы и улучшение здоровья увеличивают производительность труда, а значит, и предложение товаров и услуг.

С другой стороны, правительство может направить деньги на закупки товаров и услуг для непосредственного использования (например, приобретение военной техники, оборудования для ее производства, оплату соответствующих услуг) — все это увеличивает текущий спрос, одновременно «выкупая» ресурсы из «оставшейся части» экономики, что создает в ней дефицит и ведет к росту цен.

Оплаченная правительством концентрация ресурсов — труда, капитала, материалов — в секторе, обеспечивающем «выполнение задач», ведет к их оттоку из других секторов экономики, потенциально снижая производство потребительских товаров и услуг, приводя к дисбалансу спроса и предложения. Плюс рекрутирование в правительственный сектор сотен тысяч человек изымает из экономики трудовые ресурсы, что создает дополнительное напряжение на рынке труда.

Плюс (и это даже важнее, чем рост зарплат сам по себе) те россияне, которые смогли увеличить свои доходы, ожесточенно берут потребительские кредиты, которые оборачиваются растущим спросом на товары, не оглядываясь на рост ключевой ставки. За восемь месяцев 2024 года среднемесячный прирост потребительского кредита составил 217 млрд, а за восемь месяцев 2023 года — 177 млрд (при гораздо более низких ставках).

Сочетание высокого спроса (за счет увеличения доходов в секторах, оплачиваемых правительством) и сокращения предложения потребительских товаров усиливает инфляционное давление.

Что же касается приоритетов правительства, они подробно изложены в проекте федерального бюджета.

• На оборону и нацбезопасность (т.е. на расходы, увеличивающие спрос) в 2025 году планируется потратить почти 17 трлн рублей — максимальную (с учетом инфляции) сумму за всю современную историю РФ.
• Расходы на человеческий капитал (т.е. расходы, способствующие росту производительности труда и торможению роста цен) остаются стабильными и растут в соответствии с темпами инфляции.
• Расходы на экономику и инфраструктуру, также способствующие увеличению производства потребительских товаров, вырастут, но ровно настолько, чтобы компенсировать их сокращение в 2022–2024 годах.

Люди могут не знать экономической теории, но реальные приоритеты правительства они понимают очень хорошо. И поэтому стремятся купить товары здесь и сейчас.

Отдельная история — это санкционные ограничения, которые также работают на рост цен, влияя на рост издержек бизнеса. Запрет на импорт определенных товаров или компонентов ведет к их нехватке, увеличивая цены из-за дисбаланса между спросом и предложением.

Есть и другие факторы

Санкции сильно влияют на критический импорт, вынуждая предприятия использовать менее эффективные или более дорогие альтернативы.

Отсутствие доступа к международным кредитам заставляет бизнес обращаться к внутренним источникам финансирования по более высоким ставкам.

Проблема еще и в том, что текущий курс рубля не вполне применим к оценке издержек на импорт, т.к. специфика поставок товаров в Россию предполагает длинную цепочку посредников на логистику, страхование, финансовое сопровождение и компенсацию рисков вторичных санкций контрагенту от взаимодействия с Россией.

Кроме того, уход ряда иностранных компаний с российского рынка освободил для местного бизнеса некоторые ниши, но одновременно снизил конкурентное давление, что привело к росту цен со стороны оставшихся участников.

Классический пример в данном случае — это ситуация на рынке автомобилей, постепенно превращающихся из средства передвижения почти в роскошь. По официальным данным, новые иномарки в среднем по стране подорожали на 74,4%: если в феврале 2022-го средняя цена фиксировалась на уровне 1,4 млн рублей, то к августу 2024 года достигла 2,4 млн. В январе — августе 2022 года самыми популярными и дешевыми импортными автомобилями на российском рынке были Hyundai Solaris и Kia Rio. В январе 2022 года Hyundai Solaris стоил 970 тысяч рублей, сейчас, по данным Автостата, его минимальная цена составляет 2,01 млн рублей. Kia Rio подорожала с 1,01 млн до 2,07 млн рублей.

Плюс утилизационный сбор, который правительство ввело с 1 октября, в теории должен был побудить китайских автопроизводителей подумать о переносе производства на российские промплощадки, но на практике пока что обернулся ростом цен на авто, став еще одним налогом на потребление.

В этой ситуации ужесточение денежно-кредитной политики (повышение ставки и ограничения на выдачу кредитов), которое предпринимает финансовый регулятор, может работать «не так». Оно действительно тормозит рост деловой активности и цены, но в тех секторах, которые не субсидируются правительством, однако там, где есть «бюджетные выплаты», там есть и кредит по льготным ставкам (а хоть бы и по рыночным — правительство заплатит, верят люди).

Кстати, о людях. А так ли уж их беспокоит инфляция?

«Галопирующая динамика улучшения материального положения…»

Граждане РФ давно не были в таком потребительском восторге, как сейчас. Такой вывод можно сделать, изучив отчет «Потребительские настроения населения в III квартале 2024 года», подготовленный Центром конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний (ЦКИ ИСИЭЗ) НИУ ВШЭ на основе данных Росстата.

То есть люди хотят и будут покупать, а также брать кредиты, не глядя на ставки (и на цены).

И правительство это тоже понимает.

Почему правительство не боится инфляции?

Если что и может беспокоить правительство в смысле инфляции, то это не рост цен как таковой, а негативная реакция на этот рост со стороны ключевых групп поддержки власти.

Но для того чтобы этой негативной реакции не было, вовсе не обязательно тормозить инфляцию в целом — достаточно обеспечить рост/сохранение доходов в важных для правительства социальных группах. Даже не надо делать так, чтобы люди богатели (наращивали реальное потребление) — достаточно, чтобы люди поддерживали текущий уровень потребления (такой, на обеспечение которого хватает валютной выручки), выплачивали старые кредиты и имели возможность брать новые.

Сама же по себе инфляция (т.е. снижение ценности местной валюты по отношению к товарам) — нормальный, с точки зрения правительства, способ уменьшить свои обязательства, выраженные в реальных товарах/услугах, об этом еще при государе Михаиле Федоровиче знали.

«… на жалобу, что новые деньги делаются легче весом, бояре отвечали: …царская казна разграблена, а служивых людей умножилось, и жалованья дать нечего; так поневоле деньги стали делать легче, чтоб государство было чем построить и служивых людей пожаловать…»

Раньше правительство могло бояться инфляции, потому что нуждалось в массовой социальной поддержке, сейчас оно нуждается в поддержке ограниченных социальных групп.

А в этой ситуации инфляция правительству даже на руку — фактически оно сможет перераспределять ресурсы, забирая их у неважных для себя социальных групп (те будут сокращать потребление) и передавая важным для себя социальными группам (те будут сохранять/наращивать потребление).

Разделяй и властвуй, не нами придумано.