Десять дней «многодетный отец» Павел Дуров, лишь раз мелькнув в ночной подворотне парижского суда, когда, прячась в чреве микроавтобуса, уезжал во тьму после выплаты залога, продолжает оставаться героем воображаемых первых полос — и уж точно созданного им Телеграма.

Как обычно в таких случаях и бывает, герой стал зеркалом для многих других персонажей и отражением брожений в умах и турбулентности в процессах.

Мне, как пользователю, важно, чтобы Телеграм работал, как работает, с примерно тем же набором функций и той условной надежностью, какая в нем есть сейчас. Зря я, что ли, в конце концов, шесть лет веду в ТГ сразу два канала!

При этом иллюзий относительно безопасности и конфиденциальности Телеграма у меня нет. Практика показала, что любое устройство можно взломать. Любой мессенджер можно вскрыть. Удаленные переписки — восстанавливаются, секретные чаты — рассекречиваются. Это лишь вопрос затрат времени и усилий. Где-то их надо меньше, где-то больше, где-то приходится повозиться даже долго. Но нет никаких невскрываемых замков.

Если вы в это искренне верили — это исключительно проблема вашей наивности и розовости ваших очков, но уж никак не проблема Дурова. Вот в эти же дни сам Цукерберг простодушно рассказал, что да, его компании приходилось буквально фильтровать информацию, связанную с ковидом, во время пандемии. Но хуже того — еще и просеивать то, что писали про Байдена и приключения его семьи. И это Цукерберг! В свободной Америке с общественным контролем, независимостью СМИ и реальным правосудием.

Конечно, Дурову и его команде было не избежать внимания и спецслужб и государственных органов — и не избежать компромиссов. Это может быть огорчительно для наших представлений об идеальном цифровом герое, но компромиссы — неизбежная плата за возможность вести бизнес, в котором сотни миллионов людей участвуют в коммуникации, обмене информацией и мнениями. Тем более что при всех достижениях Телеграма, он остается нишевой сетью, имея большую популярность на пространстве бывшего Союза, в странах третьего мира и на территориях, где преимущества свободы, демократии и закона еще не являются очевидными ни для общества, ни для властей.

И так получилось, что в Штатах или Европе Телеграм стал удобной площадкой не для борцов за права и свободы, а для торговцев нехорошими веществами и распространителей сомнительных идей. Как я понимаю, отсюда и проблемы Дурова — по крайней мере, те, что официально сформулированы французским правосудием.

У нас же проблемы вскрылись совсем иные. Российская пропаганда (и пресс-секретарь самого президента) разом встала на защиту Павла и его детища. Что особенно забавно на фоне того, что только в этом году у Телеграма было не менее 17 серьезных сбоев на территории России, которые очень похожи на попытки «потренироваться на кошках» и все-таки вырубить мессенджер, сделав то, что не удалось сделать еще в 2018 году, когда Телеграм официально (и безуспешно) пытались заблокировать.

Но «если Евтушенко против колхозов, то я — за». Мы же не можем поддержать французов. Все, что они делают, будучи глубоко недружественной страной, автоматически плохо. А все, кого они преследуют, автоматически становятся положительными героями. Поэтому сейчас мы все дружно защищаем и Дурова, и его проект. Что совсем не гарантирует, что со временем и Дурова проклянут, и Телеграм заблокируют. Но пока позиция такая.

И за эти дни пристальное изучение в микроскоп морального облика П. Дурова выявило на этом солнце многочисленные пятна. И оппозиционные каналы с ботами он блокировал (как будто это сейчас выяснилось), и наркотики, оказывается, ищутся в ТГ в один клик (а что же раньше вас это не волновало?), и в Россию он прилетал неоднократно, хотя говорил иное. Ну что ж, значит, соврал. Значит, прилетал. Хотя в факте прилетов и отлетов из собственной страны я вот ничего кошмарного не вижу. И если он во время этих визитов встречался с людьми, которые нам не очень симпатичны, — это все-таки не преступление.

Разумеется, не забыли и про эту эффектную даму, у которой с Дуровым вроде бы трое общих детей, которых он бросил, и детям приходится теперь даже летать вместо личных джетов на обычных самолетах (фраза недели для меня, конечно, цитата из детишек Дурова про самолет: «Откуда здесь другие люди?»). Да много всего всплыло, характеризующего Павла Дурова как неидеального человека и гражданина. Но ёлки-палки, что ж вы забыли, как, еще будучи хозяином «ВКонтакте», Дуров разбрасывал из зингеровского особняка на Невском купюры и глумился над людишками, которые ползают, лихорадочно собирая летящие с неба деньги? Этот перформанс, на мой взгляд, объемно и недвусмысленно описал и самого Дурова, и его отношение к людям и окружающему миру.

Но «любим мы его не только за это». Рисуя гадкий образ недостойного субъекта, мы оправдываем для себя необходимость засадить его в каземат. Однако обвиняют его не в плохом поведении, беспорядочной жизни и невнимании к детям, а совсем в других вещах.

И ситуация эта ставит совсем другие вопросы. Как найти разумный баланс, законный и справедливый сразу для трех сторон?

Государства, которое по природе своей заинтересовано в контроле и имеет желание лезть в чужую жизнь.

Граждан, которые заинтересованы в свободе получения информации, свободе выражения своих мыслей и гарантии их безопасности и неприкосновенности.

И бизнеса, которым является тот же Телеграм.

Хорошо бы иметь универсальные правила. В каких, например, случаях спецслужбы имеют право нарушать тайну переписки и обмена информацией и мессенджер или соцсеть обязаны им в этом содействовать. И вроде бы даже понятно, о чем идет речь. Никому не хочется, чтобы террористы, педофилы, наркоторговцы и распространители порнографии ушли от ответа. Но проблема в том, что

Мы, к сожалению, знаем, кого у нас включают в списки террористов и экстремистов. И видим, как настоящие террористы захватывают заложников в изоляторе и на их арестантских робах нет нашивок, что они склонны к насилию и должны быть на особом контроле. Мы понимаем, что в том же Иране суд легко даст согласие на любые действия, чтобы получить доступ к частной переписке. Но формально это будет выглядеть так же, как согласие французского суда дать добро на раскрытие переписки какого-нибудь бандита.

Мы понимаем, что универсальные правила выработать прямо сейчас не получится. И при этом видим, что задержал и обвинил Дурова вовсе не «душитель свободы» Путин, а милейший дядька, либерал Макрон. И это вносит путаницу в наши шаблоны и переворачивает на бок стереотипы.

Поэтому мы подкрепляем свои мысли формулами вроде той, что нельзя судить директора кирпичного завода за то, что кого-то убили кирпичом. Но если у владельца завода есть магазин по продаже кирпичей, то можно уже и спросить, все ли он сделал для того, чтобы кирпич не попал в руки вон того мужика с безумными глазами, трясущимися руками и говорящего «я щас кого-нибудь прибью»?

Это я к тому, что простых ответов в этой истории мы не получим. Но процесс с участием Дурова, если он все-таки состоится, задаст направление, в котором в ближайшее время пойдет взаимодействие государств, спецслужб и больших социальных сетей, где присутствуют сотни миллионов людей со всего мира. Я уверен, что идеальной формулы не получится и компромисс, к которому принудят Дурова, не понравится никому. Но какие-то правила игры обозначатся.