Министерство внутренних дел разработало проект новой «Стратегии противодействия экстремизму в РФ», которая должна заменить старую, утвержденную президентским указом в мае 2020 года.

За эти четыре года многое изменилось: главное — начали спецоперацию.

И теперь — в этом, собственно, суть новой стратегии — кругом враги, как внешние, так и внутренние.

Историческая аналогия напрашивается: 90 лет назад постановили, что по мере приближения к социализму классовая борьба будет обостряться, а потому надо удвоить усилия, сплотить ряды, рассматривать сомнение как ослушание и уничтожать врага, который не сдается.

Было бы странно, если бы, репродуцируя такие принципы сталинского режима как приоритет государства над человеком: «кто не с нами — тот против нас» и «органы не ошибаются», не вспомнили и про то, о чем написано в знаменитой песенке Юза Алешковского.

Первые же новации встречаются в основных понятиях новой стратегии.

Идеология насилия, как и раньше, определена как «совокупность взглядов и идей, оправдывающих применение насилия для достижения политических, идеологических, религиозных и иных целей».

Радикализм же определяется как «приверженность идеологии насилия, характеризующаяся стремлением к решительному и кардинальному изменению основ конституционного строя РФ, нарушению единства и территориальной целостности РФ».

Заметим, что в прежней версии «стратегии» приверженность идеологии насилия должна была быть еще «бескомпромиссной». Но это не самое существенное.

К ранее определенным проявлениям экстремизма добавились общественно опасные противоправные действия, совершаемые по мотивам «ненависти или вражды в отношении представителей органов публичной власти», а также «направленные на умышленное искажение истории, реабилитацию нацизма».

Реабилитация нацизма — преступление, и так предусмотренное Уголовным кодексом, а какое отношение имеет к экстремизму «искажение истории»?

А еще появилось определение ксенофобии — как «проявление ненависти, неприязни или нетерпимости в отношении определенных социальных групп и общностей людей, а также к их отдельным представителям».

В такой резиновой формулировке ксенофобией (особенно в части неприязни к «отдельным представителям») можно счесть вообще все что угодно — было бы начальственное указание.

«Русофобия»

Но еще более резиновым является определение русофобии: это, по предложению МВД, «неприязненное, предвзятое, враждебное отношение к гражданам России, к русскому языку и культуре, выражающееся в том числе в агрессивных настроениях и действиях со стороны отдельных представителей и политических сил, а также дискриминационные действия со стороны властей недружественных России государств».

1. Во-первых, и под это тоже легко подгоняется все что угодно, по желанию начальства, которому очень удобно объявлять «русофобией» все неприятное. От поражений в спортивных состязаниях (мол, «засудили русофобы проклятые») до экономических и политических неудач.
2. Во-вторых, в России живут не только русские, и не только русский язык и культура в ней существуют. Как быть с «враждебным отношением» к языкам и культуре других народов нашей страны? И с действиями «отдельных представителей»? Что касается «дискриминационных действий недружественных государств», они осуществляются вовсе не по национальному признаку — при чем тут «русофобия»?
3. В-третьих, «фобос» — по-гречески «ужас», и, соответственно, «фобия» — страх и боязнь чего-либо. И «боязнь русских» (у кого она имеется) вовсе не равнозначна «ненависти к русским», а тем более агрессии. А ведь ключевой признак экстремизма — это призывы к насилию…

Проблема в том, что все описанное является не частью теоретического спора для научной конференции МВД, а планируемым составом уголовно наказуемого деяния.

Причем серьезно наказуемого: мы знаем, какие сроки можно получить по «экстремистским» статьям.

Но вполне возможно, что именно это и было целью авторов документа: чтобы виновным мог оказаться любой.

Исторический экстремизм

Отмечая (как и в прежней версии документа) «тенденцию к дальнейшему распространению радикализма среди отдельных групп населения и обострению внешних и внутренних экстремистских угроз», ее хотят дополнить утверждением о том, что «наблюдается стремление экстремистов, в том числе действующих из-за рубежа, к консолидации усилий в целях дестабилизации общественно-политической обстановки на территории РФ».

А еще «внешние экстремистские угрозы» предлагается дополнить попытками внешней «искусственно созданной политической нестабильности», а также «фальсификацией мировой истории, пересмотром взглядов на роль и место России в ней» и «противоправными посягательствами на культурно-историческое наследие РФ».

Опять же, при чем тут экстремизм?

Что касается «посягательств на культурно-историческое наследие», то они и так наказуемы по закону, в том числе — о вандализме, но к экстремизму это не имеет ни малейшего отношения.

Говоря о «содействии деятельности международных экстремистских и террористических организаций», авторы особо отмечают «усиление подобной вредоносной активности с задействованием иностранных или международных неправительственных организаций».

После чего следует длинный пассаж о том, что «некоторыми государствами экстремизм и терроризм используются в качестве средства для ведения «гибридных войн» против внешнеполитических противников и достижения своекорыстных геополитических целей, в том числе за счет вмешательства во внутренние дела других государств с целью дестабилизации общественно-политической обстановки, нарушения территориальной целостности других государств или развязывания в них гражданских войн, провоцирования государственных переворотов».

А также — о том, что «реальную угрозу представляет политика некоторых иностранных государств по искажению истории, фальсификации роли и вклада СССР в победу над гитлеровской Германией и милитаристской Японией, возрождению идей нацизма и фашизма, активизации идей реваншизма, героизации нацистов и их пособников».

И снова — все свалено в одну кучу.

Понятно, что исходя из нынешнего политического «тренда», во всех бедах надо обвинить коварную руку из-за границы: это проще, чем искать и бороться с доморощенными и реальными экстремистами.

Но «искажение истории» тут при чем? Оно-то как связано с экстремизмом? Тем более что никто в мире, кроме откровенных фриков или маргиналов, не ставит под сомнение роль и вклад СССР в победе над Германией или Японией.

Если говорить о возрождении идей нацизма и фашизма, так для начала эти явления стоило бы поискать у себя. Например, в недавней людоедской (другого слова нет) статье на канале «Царьград», объясняющей, что «по ту сторону» — не люди вовсе, а потому некого там жалеть.

Или в столь же гуманистических высказываниях генерал-депутата Гурулева, призывавшего уничтожить тех, кто не поддерживает курс президента.

Отдельно в предлагаемой стратегии выделяются «угрозы экстремистского характера», которые исходят от «укрепления радикальных националистических вооруженных формирований, в том числе на Украине, поддерживаемых внешними силами». Потому что «укрепляются связи украинских неонацистов с транснациональной организованной преступностью и международными террористическими организациями», и «украинский кризис используется недружественными государствами для развязывания неклассических войн (современного типа — гибридных) против РФ и разжигания агрессивных русофобских настроений в мире». В связи с чем «одной из ключевых задач становится ликвидация источника угроз экстремистского характера, исходящих с территории Украины, а также предотвращение проникновения различных экстремистов и неонацистов на российскую территорию». О том, что этих угроз не существовало до начала «украинского кризиса», не упоминается.

Напуганные Болотной

Конечно, авторы документа не могли обойти тему внутренних протестов.

Отмечая, как и раньше, что «одним из основных способов дестабилизации общественно-политической и социально-экономической обстановки в РФ становится привлечение различных групп населения к участию в несогласованных публичных мероприятиях (включая протестные акции), которые умышленно трансформируются в массовые беспорядки», они дополняют его утверждением, что «в этих целях все чаще применяются различные методы манипулирования общественным мнением и распространения недостоверной информации, в том числе дискредитация Вооруженных Сил РФ и исполнения государственными органами РФ своих полномочий».

Вообще-то протестные акции в стране, как и в других странах мира, всегда вызываются действиями собственных властей, которыми недовольны граждане.

Никаких «массовых беспорядков» (за исключением редчайших случаев, в которых, как во время антисемитской акции в аэропорту Махачкалы, власть проявляет невиданную мягкость, а если и привлекает потом кого-то к реальной ответственности, так считаные единицы) протестные акции за собой не несут. И уж точно тут ни при чем «дискредитация Вооруженных сил», в которой не обвиняли участников никаких протестных акций (к тому же это самостоятельный административный и уголовный состав).

Исламская угроза и мигранты

Еще одна угроза, которую предлагается сформулировать, — это «проникновение из других государств лиц, проходивших обучение в зарубежных теологических центрах и проповедующих исключительность радикальных религиозных течений», в чем «особую опасность представляют приверженцы радикальных течений ислама, в частности не относящиеся к представителям народов, традиционно исповедующих ислам, однако отличающиеся религиозным фанатизмом, вследствие чего их легко склонить к совершению террористических актов, в том числе в качестве смертников».

О ком здесь идет речь — совершенно непонятно. Кто именно, не относясь к «народам, традиционно исповедующим ислам», тем не менее «отличается религиозным фанатизмом» — неясно. Предельно неконкретные формулировки, под которые, кстати, подпадают и представители тех группировок (в странах, «традиционно исповедующих ислам), которые, как ХАМАС, в мире заслуженно считаются террористами, а в Россию время от времени приглашаются для переговоров.

Никак не могли авторы новой стратегии обойти и тему мигрантов: мол, «одним из факторов, способствующих возникновению экстремистских проявлений, является сложившаяся в отдельных субъектах и населенных пунктах РФ неблагоприятная ситуация с противоправной деятельностью мигрантов», которая «нарушает исторически сложившийся межрелигиозный баланс в ущерб безопасности российского государства». А еще «трудовые мигранты, прибывающие в Российскую Федерацию, вовлекаются в деятельность экстремистских и террористических организаций, сами активно распространяют радикальные идеи, участвуют в несогласованных с органами исполнительной власти массовых акциях». Тут сразу чувствуется идейное влияние главы Следственного комитета Александра Бастрыкина, который не устает призывать к «антимигрантским» мерам.

И еще раз авторы документы переводят стрелки наружу, заявляя, что «значительное негативное влияние на ситуацию в стране оказывает деструктивная деятельность иностранных неправительственных и международных организаций и подконтрольных им российских объединений, осуществляемая в том числе под видом гуманитарных, образовательных, культурных и религиозных проектов, включая инспирирование протестной активности населения с использованием социально-экономического, экологического и других факторов».

Все зло от НПО

Также, по их утверждению, «экстремистская деятельность маскируется под реализацию гуманитарных, образовательных, просветительских и иных социально значимых проектов, в рамках которых радикально настроенные лица проникают в органы публичной власти, политические партии, общественные и иные объединения, фонды, обладающие правом внесения предложений и принятия нормативных актов».

Никаких примеров столь вредоносной маскировки — как и фамилий радикалов, «проникнувших в органы власти и партии», и «экстремистских» предложений, которые они вносят, — само собой, нет. Есть только утверждение, что «кругом враги».

Что предлагается? Репрессии и обработка детей

Но что же предлагается для борьбы с врагами, обступившими со всех сторон? Может быть, изменение внешней политики — так, чтобы у страны были не враги, а друзья, ну или как минимум благожелательные партнеры? Или изменение политики внутренней — чтобы решения власти не вызывали общественных протестов?

Ставятся задачи «повышения эффективности государственной системы мониторинга в сфере противодействия экстремизму» путем мероприятий по «сбору, анализу и оценке информации о развитии политических, социально-экономических и иных процессов», «организации информационного противодействия распространению экстремистских и иных деструктивных идеологий с опорой на традиционные российские духовно-нравственные ценности» и «повышения уровня патриотизма населения РФ». Особое внимание при «противодействии пропаганде идей фашизма и неонацизма» планируется уделять «деятельности украинских радикальных структур».

Повышать уровень патриотизма подростков и молодежи собираются «введением в образовательную деятельность единого курса истории России, объективно освещающего и оценивающего наиболее значимые события», — все та же, имени Мединского со товарищи, «высочайше утвержденная» трактовка истории как череды славных побед, редких неудач, вызванных кознями внешних и предательством внутренних врагов, и неизменной правильности всех решений, принимаемых властью, которая «от бога», а потому ей надо подчиняться и не помышлять о ее смене.

Еще решать эта задачу хотят путем «организации временной занятости подростков в свободное от учебы время: по благоустройству воинских захоронений, мемориалов, памятников и обелисков воинской славы; по оказанию социальной помощи ветеранам Великой Отечественной войны, войны в Демократической Республике Афганистан, в Сирийской Арабской Республике, специальной военной операции и других военных конфликтов, и семьям погибших воинов».

Уехавших — гнобить

Также планируется «совершенствование механизмов противодействия противоправной и антироссийской деятельности иностранных или международных неправительственных организаций, в том числе признанных нежелательными на территории РФ», «реализация мер, направленных на профилактику и противодействие распространению экстремизма, неонацизма и украинского национализма в РФ, уделив особое внимание территориям новых субъектов РФ» (как же без этого!), а также «создание банка данных на лиц, выехавших за пределы РФ для участия в экстремистских организациях, а также для прохождения обучения в иностранных центрах недружественных государств».

Как именно будут определять, с какими целями те или иные граждане уехали из России и что имеется в виду под «иностранными центрами», — как и раньше, не конкретизируется. Но под ударом может оказаться любой из уехавших, которого без труда можно объявить намеревающимся «проходить обучение в иностранном центре».

Собственно, это уже происходит без всякого принятия «стратегии»: и появление баз данных на уехавших оппозиционеров, и сложности с внутренними паспортами уехавших. При этом отказ в паспорте лишает их множества возможностей, включая дистанционный доступ к «Госуслугам» и банковским сервисам.

Еще планируют «проведение мониторинга деятельности иностранных и международных неправительственных организаций, подконтрольных им российских некоммерческих организаций в целях противодействия их деструктивной деятельности на территории РФ», «совершенствование миграционного законодательства, в том числе в части повышения требований к кандидатам на приобретение вида на жительство и гражданства РФ» и «повышение эффективности мероприятий по использованию механизма признания нежелательности пребывания иностранных граждан и лиц без гражданства на территории РФ».

Еще одно направление — это «создание единой базы данных с целью предиктивной аналитики явлений экстремизма, с содержанием данных из информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» об активности, публикациях экстремистского характера в онлайн-среде», с проведением «научных исследований, направленных на разработку и внедрение технологий искусственного интеллекта в деятельность по мониторингу, в том числе путем потокового анализа, деанонимизации участников экстремистской деятельности в информационно-телекоммуникационных сетях, включая сеть «Интернет». Иначе говоря, теперь помогать искать «экстремистов» будет искусственный интеллект, в помощь естественному, который выбивается из сил…

Отдельный раздел стратегии посвящен «развитию эффективного международного сотрудничества в сфере противодействия экстремизму, а также укрепление позиций РФ в профильных международных организациях на основе соблюдения международного права и Устава ООН, включая ключевой принцип суверенного равенства государств (сразу вспоминается «гусары, молчать!).

Предлагается «продвижение на международной арене позиций о необходимости борьбы с распространением экстремистской идеологии, включая неонацизм, недопустимости подстрекательства к терроризму и экстремизму, оправдания или героизации преступных действий, а также иного информационно-пропагандистского и материального пособничества террористам и экстремистам», «недопущение двойных стандартов в области противодействия экстремизму и использования профильного международного сотрудничества в качестве инструмента реализации политических и геополитических целей, в том числе для навязывания псевдоуниверсальных подходов на данном направлении» и «продвижение на международных площадках политико-дипломатических и иных мер, направленных на противодействие использованию террористических и экстремистских группировок в качестве инструмента геополитики и вмешательства во внутренние дела других государств».

«Палки» = эффективность

Наконец самое любопытное: как будут оценивать выполнение?

Среди целевых показателей реализации «стратегии» — динамика изменения количества зарегистрированных преступлений экстремистской направленности, а также выявленных лиц, совершивших такие преступления, количество запрещенных судом как экстремистские, общественных и религиозных объединений, количество заблокированных за экстремизм информационных ресурсов, количество «выявленных фактов распространения в СМИ экстремистских материалов».

А также, что примечательно, «количество иностранных или международных неправительственных организаций, включенных в перечень иностранных и международных неправительственных организаций, деятельность которых признана нежелательной на территории РФ», и «количество иностранных агентов, включенных в реестр иностранных агентов».

То есть чем больше «выявлено» или заблокировано и чем больше организаций объявлено «нежелательными», а граждан — «иностранными агентами», тем успешнее «стратегия».

В качестве ожидаемых результатов «стратегии» ждут «сокращение количества экстремистских угроз в РФ», «формирование в обществе, особенно среди молодежи, нетерпимости к экстремистской деятельности, неприятия экстремистской идеологии», «сокращение уровня ксенофобии в обществе», «защиту российского общества от распространения деструктивной идеологии», а также «увеличение скорости реагирования компетентных органов на появление экстремистских материалов в СМИ и информационно-телекоммуникационных сетях» и «повышение уровня защищенности информационного пространства, институтов гражданского общества и социально ориентированных некоммерческих организаций от реваншистски направленной деятельности недружественных государств и (или) общественных групп».

Также ожидается «снижение уровня протестной активности населения, межнациональной и межрелигиозной напряженности в регионах России», «повышение уровня патриотических настроений в обществе» (как будут его измерять — не сообщается), «укрепление единства и сплоченности российского общества на основе российской гражданской идентичности» и «повышение уровня знания и интереса к российской истории, недопущение искажения отдельных исторических фактов» (еще раз: при чем тут «экстремизм»?).

В чем крайне заинтересованы как правоохранительные органы, так и Минюст с Роскомнадзором: на постоянно обостряющейся борьбе с «несогласными» можно получить новые штаты, дополнительные структуры, деньги, звания, чины и награды.

Причем получить без особого труда, если считать экстремистами тех, кто несогласен с властью и придерживается невосторженного образа мыслей.

Ведь они, в отличие от настоящих экстремистов, не скрываются.

* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов».