Строки из знаменитой песни Александра Галича про «бессмертного Кузьмина» — словно ежедневная подпись к «картине дня», уже третий год подряд. Потому что поднялось неладное с того дна, где были спрятаны худшие человеческие качества, проявления которых раньше стеснялись. И потому, что символ нынешнего времени — коллаж, где изображен Джордж Оруэлл, читающий книгу «2024» с выпученными от ужаса глазами…

«Стало можно» — так правозащитник и архиепископ Апостольской православной церкви Григорий Михнов-Вайтенко коротко определяет нынешнее состояние общества, в котором резко усилился процесс моральной деградации.

Агрессия и невежество, злоба и ненависть, ксенофобия и «оскотинивание» (по Достоевскому) из ранее осуждаемых в обществе качеств превращаются в одобряемые и культивируемые. То, чего раньше представить себе было невозможно, — например, публичный политический донос актера на авторов спектакля, — теперь с гордостью озвучивается доносчиком, совершенно не опасающимся стать «нерукоподаваемым» и уверенным в том, что он отстаивает «государственные интересы».

Как будто с него писал упомянутую песню Галич:

«А потом Кузьма Кузьмич, / взяв перо с бумагою, / Написал Кузьма Кузьмич буквами печатными, / Что, как истый патриот, верный сын Отечества, / Он обязан известить дорогие органы…»

Сначала на ниве извещения «дорогих органов» процветали лишь отдельные персонажи — как Мизулина-младшая, Бородин или Луговой, — а теперь почти с каждым днем мы узнаем про новых и новых «кузьмичей», готовых доносить с усердием о чьей-либо политической неблагонадежности.

Узнаем про новые и новые мракобесные запретительные и карательные инициативы депутатов и сенаторов, соревнующихся между собой в пробивании дна и опускании ниже плинтуса.

И если бы суды столь же охотно не превращали обвинительные заключения и протоколы по «политическим» делам в решения о наказаниях, ничуть не сомневаясь в доводах обвинителей.

Но первична все же — упомянутая моральная деградация.

С переменой представлений о том, что есть свет, а что — тьма. Что белое, а что — черное. Что прилично, а что — неприлично.

С ситуациями, когда «бывший стукач обучает сегодня морали», как в далеком 1992-м писал Александр Городницкий (и тогда это казалось поэтическим преувеличением).

С почти уничтоженным институтом политической и профессиональной репутации, не просто не имеющей значения при отборе на руководящие должности, а ему мешающей.

Никто уже давно не удивляется возвышению некомпетентных и неприличных персонажей — удивляются, когда возвышаются хотя бы относительно компетентные и приличные.

С непрерывным разжиганием ненависти силами государственной пропаганды — к другим странам, которые якобы всегда вредили и завидовали, к бывшим соседям по Союзу, не желающими идти под руку Белого царя, к тем, кто покинул страну из-за политических преследований, к тем, кто остался и осмеливается не соглашаться с политикой властей…

Но это охотно оказалось подхвачено «снизу» — почему?

Возможно, потому, что именно на таких — малообразованных и агрессивных — все последние годы опиралась российская власть.

И последовательно воспитывала эту опору — замещая в телеэфире серьезный разговор о происходящем в стране бесконечной «развлекаловкой», не требующей ни малейшего интеллектуального напряжения, преследуя и уничтожая независимые СМИ, упрощая и сокращая образовательные программы и без устали рассказывая, что вокруг враги, а страна — осажденная крепость.

А потому все проблемы — не от неудачного управления, не от подбора кадров по принципу «верные вместо умных», не от тотального вранья, не от органической неспособности государства слышать своих граждан и поступать так, как они требуют, — а исключительно от козней «внешних и внутренних» врагов. Которых надо победить и раздавить — и тут-то наступит процветание…

Когда все это происходит как минимум полтора десятка лет подряд — это неминуемо дает плоды.

Исправлять происшедшее потом придется очень долго.

Как было у классика: «Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания».

* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов».