Двадцать погибших, в том числе пятнадцать полицейских и 66-летний священник храма в Дербенте, протоиерей Николай Котельников, сорок шесть пострадавших, подожженная и выгоревшая внутри синагога — страшный итог позавчерашних террористических актов в Дагестане.

Это третий за последние месяцы случай, к которому причастны радикальные исламские террористы, — после трагедии в «Крокусе» и нападения в ростовском СИЗО.

По случившемуся в Махачкале и Дербенте возбуждены уголовные дела по трем статьям, в том числе о теракте.

Как сообщается на сайте Следственного комитета России, председатель СКР Александр Бастрыкин «с учетом высокого общественного резонанса, а также необходимости обеспечения наиболее полного, оперативного и объективного расследования принято решение о передаче уголовного дела для дальнейшего расследования в центральный аппарат ведомства».

При этом, как сообщается, «перед следствием поставлена задача детально восстановить картину произошедшего, установить лиц, причастных к организации террористических актов, и привлечь их к уголовной ответственности».

Общественный резонанс и вправду высокий. К тому же

Причины происшедшего пока неизвестны — их и предстоит детально установить следствию.

Зато известны реакции.

…Президент России Владимир Путин через своего пресс-секретаря Дмитрия Пескова выразил глубокие соболезнования и обещал, что родственникам и близким погибших в Дагестане и всем пострадавшим будет оказана помощь. Но, по словам Пескова, выступать с отдельным обращением в связи с терактом Путин не планирует.

Но еще до президента — и, кажется, первым из официальных лиц — высказался депутат Госдумы от Дагестана Абдулхаким Гаджиев, генерал-майор полиции и бывший замначальника полиции Северо-Кавказского округа. Заявив, что теракт — дело рук спецслужб Украины и стран НАТО.

Немедленная, без всякого расследования версия «украинского следа» была многими ожидаемой, но выглядела еще менее правдоподобной, чем в случае с терактом в «Крокусе». Тут не выдержал даже неизменно лояльный ныне сенатор Дмитрий Рогозин, ответивший депутату, что «если мы каждый теракт, замешанный на национальной и религиозной нетерпимости, ненависти и русофобии, будем списывать на происки Украины и НАТО, то этот розовый туман приведет нас к большим проблемам. В чужом глазу соринку видим, в своем — бревна не разглядим. А пора бы».

Тем не менее ссылки на внешние факторы не закончились.

Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила об уверенности, что в Дагестане «силовики» в кратчайшие сроки «зачистят экстремистские ячейки и достоверно установят, куда, к каким заказчикам ведут нити уже подтвержденного иностранного финансирования». Заметим, что на момент ее высказывания (да и до сих пор) ни о каком «подтвержденном иностранном финансировании» не говорили даже следственные органы.

Наконец, лидер ЛДПР Леонид Слуцкий пустился в рассуждения о том, что «ответственности не должны избежать, прежде всего, те, кто стоит за террористами, кто направляет этих зверей, кто поставляет смертоносное оружие и дает индульгенцию на убийство женщин, стариков и детей». И тут же ответил, кто они, не утруждая себя доказательствами: «США и их европейские сателлиты… превратились в откровенных спонсоров государственного терроризма».

Выводы между тем — и далеко не в первый раз — напрашиваются: необходимо перестраивать работу и приоритеты спецслужб, которые, судя по публично совершаемым действиям, уделяют массу времени и сил, охраняя не столько государство и общество от угроз (в том числе террористических), сколько власть от критики и «несогласных».

Конечно же, куда легче и проще с лупой в руках изучать социальные сети и высказывания публичных персон и в итоге «находить» террористов и экстремистов среди оппозиционных политиков, общественных деятелей, гражданских активистов, ученых, режиссеров, писателей и журналистов, чем вести сложную, долгую и опасную работу там, где встречаются или воспитываются реальные террористы. Тем более что первые, в отличие от вторых, ни от кого не скрываются.

Вот и попадают в списки террористов и экстремистов режиссер и поэт Женя Беркович, сценарист Светлана Петрийчук, писатель Борис Акунин*, социолог Борис Кагарлицкий*, журналистка Фарида Курбангалеева и другие — после чего можно поставить галочку и вертеть дырочку в погонах.

Зато в откровениях генерала Гурулева правоохранительные органы не видят ничего предосудительного. И в чуть ли не ежедневных призывах ТВ-пропагандистов, «экспертов» и политиков нанести ядерный удар — не видят тоже: все это, оказывается, никакой не экстремизм. А потом случаются трагедии, которые можно было предотвратить, — если бы внимание уделялось реальным, а не придуманным угрозам…

В том же Дагестане, напомним, за четверть века, по данным республиканского Союза журналистов, убили 19 журналистов, в том числе учредителя газеты «Черновик» Гаджимурада Камалова и заместителя главного редактора «Нового дела» Ахмеднаби Ахмеднабиева. Расследование убийства Камалова длилось десять лет, и только в 2022 году суд признал виновными в убийстве бывшего вице-премьера Дагестана Шамиля Исаева, которого посчитали заказчиком убийства, и трех исполнителей. Убийство же Ахмеднабиева не расследовано до сих пор.

Оба убийства, как уверены родственники, коллеги и адвокаты погибших, были связаны с их профессиональной журналистской деятельностью. Европейский суд по правам человека вынес в свое время решение по жалобам «Камалов против России» и «Ахмеднабиев против России», признав нарушение статьи 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая предусматривает право на жизнь. Но к тому времени Россия уже перестала исполнять решения ЕСПЧ.

Нельзя не вспомнить и осенний антисемитский шабаш в Махачкале, где погромщики искали якобы прилетевших евреев, захватив международный аэропорт. За что были наказаны штрафами до 10 тысяч рублей или арестами на срок до 10 суток, как за мелкое хулиганство или невыполнение распоряжений полицейского (сравните с многолетними сроками, которые дают за замену ценников в магазине или выступления на совете депутатов без малейшего ущерба для кого-либо).

Не только мне думается, что подобная ни с чем не сравнимая снисходительность к тем, кто совершил реально тяжкое преступление, да еще на фоне разжигания национальной розни, вполне могла быть понята террористами как «сигнал» о слабости государства. Да и ни о каких наказаниях или отставках «силовиков» в Дагестане после этих событий ничего не было слышно — отделались легким испугом…

И еще одно весьма существенное обстоятельство.

Постоянно твердя об опасности международного терроризма и объявляя себя форпостом борьбы с ним, российские власти приглашают в гости ХАМАС (не признавая его, как и «Хезболллу», террористической организацией, в отличие от большинства развитых стран), принимая от него комплименты и благодарность за поддержку. И намереваются исключить из перечня террористических организаций запрещенный пока еще в России как террористический «Талибан» (представители которого, не дожидаясь снятия запрета, второй год подряд спокойно приезжают на Петербургский экономический форум, позируя там перед камерами).

Однако (цитирую своего коллегу по «Яблоку» Льва Шлосберга*) «нельзя в борьбе с терроризмом быть одновременно по две стороны баррикад».

Это крайне опасная для будущего тактика — потому что такие действия и заявления «считываются» радикалами в самой России как доказательство того, что указанные организации являются приемлемыми и «социально близкими». С понятными последствиями.

* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».