Идее дедолларизации экономики посвящается
Как только не пытались финансовые власти СССР сделать советский рубль конвертируемой валютой. Чеканили золотые червонцы, рассчитывали «теоретическое золотое содержание», проводили денежные реформы — но обмануть экономику и рынок так и не смогли.
Не все то золото, что «червонец»
С конца XIX века и до начала Первой мировой войны в Российской империи чеканили золотые червонцы с портретом государя Николая Александровича –– золота в таком червонце было около восьми граммов, чуть больше, чем в золотом фунте стерлингов, наравне с которым он и котировался. С началом войны размен государственных банковских билетов на золото был прекращен, а после 1917 года советские денежные знаки считались на миллионы и миллиарды.
Но через шесть лет после революции советское правительство, заинтересованное в развитии внешней торговли, приказало отчеканить свой «советский червонец».
Вместо царского профиля на червонце был выбит мужик-«сеятель», а официальный курс новой золотой монеты был объявлен в 9,4 «червонных рубля» за 1 британский фунт. Золота в «сеятеле» было столько же, сколько и в царской монете, 7,7 грамма.
Как писал историк Александр Донгаров в книге «Иностранный капитал в России и СССР», официально червонец впервые был включен в котировку на Рижской бирже 10 апреля 1924 г. Таллинская биржа начала котировать его с 7 мая того же года, Римская — с 1 апреля 1925 г. Кроме того, червонец котировался в Китае, Монголии и Иране.
«Советские червонцы». Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ
Главная европейская биржа, Лондонская, советскую валюту не котировала. Но поскольку английским импортерам советской продукции временами были нужны червонцы для совершения сделок с советскими организациями, то во второй половине 1923 года Госбанк СССР заключил с британским «Ллойдс банком» соглашение о продаже и покупке червонца по золотому паритету, вне зависимости от реальной покупательной способности рубля.
На 1 января 1924 г. Госбанк имел корреспондентские связи со 100 зарубежными банками, с которыми была достигнута договоренность о покупке червонцев по курсу Московской биржи со скидкой.
Но что-то пошло не так.
Да, советский червонец «весил» золотом столько же, сколько николаевская «золотая десятка», которая до революции обменивалась на один фунт стерлингов плюс-минус несколько копеек. Но с точки зрения покупательной способности в середине 1920-х годов советский червонец не шел ни в какое сравнение с английской валютой. Если на Западе после окончания Первой мировой войны цены на многие промышленные товары вернулись к уровню цен 1913 года или стали еще ниже, то в Советской России цены на аналогичную продукцию выросли в два–четыре раза.
За товар, стоивший в 1914 году десять «царских золотых рублей», десять лет спустя надо было отдать в среднем восемнадцать «советских золотых рублей».
Первое время советский червонец поддерживала дешевизна сельскохозяйственной продукции в СССР; однако к середине 1920-х зерно и мясо начали дорожать.
В итоге советские золотые червонцы оказались не нужны зарубежному рынку. По данным советского торгпредства в Лондоне, британские компании покупали советские червонцы только для совершения конкретных сделок.
Сам председатель Высшего совета народного хозяйства СССР Феликс Дзержинский признавал:
«если сравнить покупательную способность червонца у нас на рынке и иностранной валюты на заграничном рынке, то окажется, что на ту валюту, на которую наши экспортеры продают свои заготовки, они могли бы за границей купить гораздо большее количество изделий, товаров, чем на те червонцы, которые они получают в обмен на валюту… Червонцы, обмененные на валюту в Госбанке, дают советским импортерам возможность купить гораздо больше, чем на эти червонцы можно купить у нас».
Несмотря на растущий разрыв в ценах внутреннего и внешнего рынков, официальный курс червонца — 9,4 рубля за фунт стерлингов — оставался неизменным и становился все более нереальным. В июне 1926 года на свободном валютном рынке в СССР за три червонца давали в лучшем случае два фунта стерлингов.
Ни корреспондентские соглашения с иностранными банками, ни официальная котировка червонца на нескольких периферийных биржах не означали, что мировой валютный рынок признал червонец в качестве надежного средства накопления и расчетов по всем видам платежей, писал Александр Донгаров. Иностранные покупатели не желали принимать советские червонцы в уплату за свою продукцию (они не могли бы потом найти покупателя на эти деньги). Поэтому все расчеты с концессионерами приходилось вести в иностранной валюте.
В 1926 году червонец перестал размениваться на золото и валюту на частном валютном рынке, а в 1928 году был введен запрет на вывоз червонцев из СССР.
«Теоретическое золотое содержание»
На протяжении 1930-х годов никаких попыток предлагать советский рубль торговым партнерам СССР в оплату за советский экспорт не предпринималось — внешняя торговля велась исключительно на валюты «капиталистических стран».
Тем не менее курс рубля к этим валютам продолжал определяться на основании условного «золотого содержания». Динамика изменения этого курса изложена в справке «О курсе рубля в отношении иностранных валют» валютно-экономического отдела Госбанка СССР от 25 апреля 1956 года (РГАЭ, ф. 2324, оп. 28, д. 945, л. 124–127), подписанной заместителем начальника отдела валютных операций правления Госбанка СССР Михаилом Поляковым.
При проведении денежной реформы 1922–1924 годов золотое содержание рубля было установлено в том же размере, какое рубль имел до Первой мировой войны — 0,774234 грамма золота.
Курсы иностранных валют в соответствии с этим устанавливались исходя из указанного золотого содержания рубля и золотого содержания соответствующей валюты.
Курсы иностранных валют, не имевших установленного законом содержания, устанавливались по их курсам в Лондоне, Нью-Йорке и Париже по отношению к фунту, доллару, франку. Курс доллара США составлял в то время 1 рубль 94,5 копейки.
Когда в 1933–1934 годах была произведена девальвация доллара и золотое содержание его было понижено на 49%, курс доллара по отношению к рублю постепенно снизился до 1 рубля 14 копеек.
С 1 апреля 1936 года по решению правительства СССР рубль был приравнен к 3 французским франкам. Новое золотое содержание рубля не было установлено, но, поскольку французский франк содержал тогда 0,05895 грамма золота, теоретическое золотое содержание рубля составляло 0,176850 грамма.
С 30 октября 1936 года в связи с девальвацией франка и уменьшением его золотого содержания до 0,04143 грамма было установлено новое соотношение: 1 рубль = 4,25 франка. Этому соотношению соответствовало теоретическое золотое содержание рубля в размере 0,175950 грамма.
Поскольку в дальнейшем французский франк продолжал обесцениваться, а золотое содержание доллара оставалось устойчивым, с 19 июля 1937 года по решению правительства СССР было установлено твердое соотношение между рублем и долларом США на уровне 1 доллар = 5 рублей 30 копеек.
При золотом содержании доллара 0,888671 грамма указанному выше соотношению 5 рублей 30 копеек за 1 доллар соответствовало теоретическое золотое содержание рубля 0,167674 грамма. Курсы других иностранных валют к рублю устанавливались тогда через их курс к доллару США»
«…официальный валютный паритет СССР выполняет свои задачи недостаточно удовлетворительно…»
Проблемами определения курса рубля к доллару товарищ Сталин заинтересовался в конце Второй мировой войны — когда встал вопрос о нормализации денежного обращения, совершенно расстроенного войной.
Подготовить соответствующую информацию от имени Госбанка СССР было поручено выдающемуся советскому экономисту, члену бюро экспертов правления Госбанка, профессору Захарию Атласу.
Захарий Атлас. Фото: Википедия
Задача, стоявшая перед профессором Атласом, была очень сложной.
- Ему предстояло, с одной стороны, убедительно объяснить правительству, что «советский рубль» есть не более чем внутренняя расчетная квитанция, в принципе не могущая иметь никакой ценности за пределами СССР и не представляющая никакого интереса для иностранных партнеров. Тем более что «золотое содержание» рубля было совершенно «теоретическим», никакого «размена на золото» своих денежных знаков СССР производить не мог и не собирался.
- С другой стороны, эксперт Госбанка должен был дать совет — как все-таки вычислить хотя бы условное соотношение рубля к доллару.
С этой задачей профессор Атлас справился блестяще. Составленная им справка «О паритете рубля» (РГАЭ, ф. 2324, оп. 26, д. 193, л. 203–209) настолько информативна, содержательна и хорошо написана, что заслуживает обширного цитирования и внимательного чтения. Самое примечательное, что «Справка» имеет не только историческую и научную ценность — отдельные объяснения и рекомендации, которые профессор Атлас подготовил для своих высокопоставленных читателей в 1945 году, не потеряли актуальности и 80 лет спустя.
Валютный паритет с теми или иными отклонениями отражает соотношение покупательной силы валют соответствующих стран, объяснял профессор Атлас. При этом, продолжил свою мысль экономист:
«…в условиях государственного валютного контроля … официальный валютный паритет может быть фиксирован на уровне, длительно и значительно отклоняющемся как от фактического соотношения золотого содержания валют, так и от паритета покупательной силы.
Искусственно заниженный курс валюты дает экспортную премию и ограничивает импорт, а искусственно завышенный курс дает, наоборот, импортную премию и ограничивает экспорт.
В условиях монополии внешней торговли и валютной монополии в СССР валютный курс непосредственно устанавливается государством и может длительно оставаться неизменным, несмотря на значительные изменения внутренней ценности денег как в золоте, так и в товарах…».
То есть курс «товарищ правительство» может установить какой угодно. Но экономику не обманешь, деликатно подсказывал, эксперт Госбанка. Как только дело дойдет до расчетов за товары, действительная ценность вашей расчетной квитанции в глазах покупателя и продавца, хоть трижды государственного, станет очевидной. Для иллюстрации этого утверждения Атлас привел несколько примеров:
«Наряду с официальным паритетом практически действует и фактический паритет, который более тесно связан с изменением покупательной силы рубля и с ценой золота внутри страны, то есть с реальным золотым содержанием рубля. Этот фактический паритет находит свое выражение в необходимости покрывать убытки организациям, экспортирующим продукцию. Сумма выплаченных дотаций на покрытие этих убытков фактически представляет собой не что иное, как доплату к паритету, то есть известную корректировку его. А это показывает, что и для советских организаций фактический курс иной, а именно он равен официальному паритету плюс дотация, покрывающая разрыв между ценами данной продукции в рублях и в долларах. … Равным образом изъятие сверхприбылей от импорта свидетельствует о том же. Но здесь не сумма дотации, а сумма изъятия служит корректировкой официального паритета».
Захарий Атлас коснулся и чрезвычайно болезненного для советских вождей вопроса — действительно ли добыча колымского золота силами заключенных настолько выгодное дело, как это утверждают экономисты из Главного управления Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей. Эксперт Госбанка нашел виртуозную формулировку, подсказывавшую, что «дешевое золото» на самом деле обходится бюджету значительно дороже, чем докладывают золотодобытчики:
«установление системы отоваривания золотопроизводителей по низким ценам … означает фактически выплату более высокой цены за золото в советских рублях по сравнению с официальной ценой».
В том же, что касается советских внешнеторговых операций, то наряду с официальным курсом практически действует фактический курс через механизм дотации по экспорту и изъятия сверхприбылей по импорту, резюмировал профессор Атлас.
Ввиду того, что существующий валютный паритет сильно отклоняется как от паритета покупательной силы, так и от фактического золотого паритета, некоторые из своих функций официальный валютный паритет выполняет недостаточно удовлетворительно, говорил профессор.
«Искаженная картина…»
Далее экономист переходил к ответу на главный вопрос, интересовавший правительство СССР: можно ли, опираясь на «официальный курс» рубля, сопоставить стоимость и себестоимость продукции в СССР и за границей? На этот вопрос Захарий Атлас ответил отрицательно:
«Сопоставление стоимости продукции у нас и за границей по существующему курсу дало бы совершенно искаженную картину».
Посчитать же корректный курс также не представлялось возможным.
Да, писал эксперт Госбанка, можно построить валютный курс рубля и непосредственно на базе паритета покупательной силы рубля и доллара с теми или иными сознательно установленными отклонениями от этого паритета, но:
«поскольку, по имеющимся исчислениям, уровень производительности труда в СССР в 2–2,5 раза ниже, чем в США, очевидно, соотношение уровня цен не может не отражать того факта, что стоимость многих товаров в СССР выше, чем в США. Поэтому валютный курс, построенный на базе паритета покупательной силы, должен, очевидно, отклоняться от этого паритета в 2–2,5 раза в сторону превышения уровня цен в СССР (в рублях) по отношению к уровню цен в США (в долларах)».
Наиболее правильным с народно-хозяйственной точки зрения было бы взять средневзвешенный уровень цен всех товаров в СССР, включая и средства производства, писал Атлас. Но проблема «такого подхода заключалась в том, что индекс цен на средства потребления у нас значительно выше, чем на средства производства».
Кроме того, при расчетах нового курса весьма существенное политическое значение имеет вопрос о том, как будет выглядеть соотношение уровней зарплаты в СССР и других странах при том или ином курсе, деликатно напоминал эксперт Госбанка.
Стоимость средств производства для предприятий искусственно занижалась, а стоимость потребительских товаров — искусственно завышалась. Проще говоря, деятельность «советского капитала» оплачивали «советские трудящиеся» — все, что правительство покупало по установленным им самим ценам, оно старалось купить подешевле, а все, что правительство продавало людям, — старалось продать подороже.
Так как же правильно считать соотношение рубля и доллара? А это зависит от того, что вы хотите, отвечал Захарий Атлас:
«Указанный вопрос может быть решен в зависимости от того, на какие функции будет ориентироваться пересмотр валютного курса».
Подготовка к продаже мандаринов и лимонов. Фото: Леонид Доренский/Фотохроника ТАСС
Как считали «доллар по четыре рубля»
В итоге к определению нового курса рубля к доллару вернулись через пять лет, после конфискационной денежной реформы 1947 года и резкого повышения потребительских цен — с одновременной отменой карточной системы.
Среди многих советских мифов чрезвычайно популярной остается сказка о том, как товарищ Сталин в 1950 году «обвалил доллар», установив вопреки мнению советских экономистов обменный курс из расчета 4 рубля за доллар.
На самом деле история такого решения подробно изложена в справке Госбанка «О курсе рубля в отношении иностранных валют, которую мы уже цитировали:
«При установлении золотого содержания рубля в 1950 году Центральным статистическим управлением (ЦСУ) СССР был сделан примерный подсчет покупательной силы рубля по сравнению с долларом США. В основу расчета была положена стоимость промышленной продукции, предметов личного потребления, услуг, оказанных населению, и заготовок сельскохозяйственных продуктов в СССР за 1949 год, с одной стороны, по ценам СССР и, с другой стороны, стоимость тех же товаров и услуг по ценам США».
Стоимость советских товаров, услуг и средств производства в «рублях» советские статистики определили в 611 миллиардов рублей, стоимость американских товаров, услуг и средств производства — в 153 миллиарда долларов. Разделив 611 на 153, статистики пришли к выводу, что нашли «реальный курс рубля к доллару», а потом решили, что для определения «золотого содержания» рубля надо «золотое содержание» доллара разделить на четыре.
Товарищ Сталин не стал спорить, и 1 марта 1950 года подписал постановление Совета министров СССР, согласно которому было установлено новое золотое содержание рубля — 0,222168 грамма чистого золота. По этому золотому содержанию рубля курс доллара, который содержал по закону 0,888671 грамма, был установлен на уровне 1 доллар = 4 рубля.
Но и тут получилось плохо.
«Государству доллар обходится в среднем примерно в 8 рублей…»
Как объяснял в 1956 году заместитель начальника отдела валютных операций правления Госбанка СССР товарищ Поляков председателю Госбанка СССР товарищу Попову:
Михаил Поляков. Фото: Википедия
«…такой расчет курса рубля в отношении доллара является в известном смысле искусственным. В результате этого курс рубля в отношении большинства валют завышен…
Завышенность курса рубля подтверждается тем, что наши внешнеторговые организации, продавая вырученную за экспортные товары иностранную валюту Госбанку по действующему курсу, имеют дефицит и покрывают своей выручкой меньше 50% суммы, уплаченной ими внутренним поставщикам товаров по отпускным ценам без налога с оборота. Это дефицит покрывает им госбюджет.
Таким образом, за каждый вырученный от экспорта доллар объединение получает от Госбанка 4 рубля и из бюджета тоже около 4 рублей, то есть государству доллар обходится в среднем примерно в 8 рублей».
Откуда же «государство» брало деньги для компенсации экспортерам?
А вот откуда. Согласно расчетам, представленным в Правительственную комиссию, которую возглавлял член Политбюро ЦК КПСС Анастас Микоян, в 1951 году товары, импортированные СССР из «стран народной демократии», продавались советским людям в среднем в 12 раз дороже, чем покупались государством. По расчетам комиссии, коэффициент доходности к импортной стоимости по промтоварам составлял 9,9, а по продовольствию — 17,7. На товары из «капиталистических стран» цены повышались в среднем в 16 раз.
По конкретным видам товаров разница была еще значительнее. Шерстяные ткани в СССР продавались в 7 раз дороже, чем закупались за границей. Пряжа искусственного шелка из Италии, «приехав в СССР», повышалась в цене в 22,1 раза, французское штапельное волокно — в 49,5 раза.
Самые ходовые импортные товары, поступавшие в розничную торговлю в СССР, по сравнению с закупочными ценами удорожались в пять–восемь раз. Наиболее ходовые товары стоили еще дороже.
- В десять раз дороже закупочной цены продавались наручные часы.
- Импортные лезвия для бритья росли в цене в 18 раз.
- Чешские чулки дорожали в 10 раз.
- Французский бархат — в 20 раз.
- При пересечении границы СССР какао-бобы повышалась в цене в 22 раза,
- индийский чай — в 23 раза,
- рис — в 14 раз.
- По пути к советским прилавкам итальянские лимоны дорожали в 44 раза (РГАНИ, ф. 5, оп. 30, д. 149, л. 32).
В общем, как и объяснял профессор Атлас в 1945 году, профицит советского торгового баланса и сверхприбыли экспортеров и импортеров оплачивался советским потребителем.
«…советский рубль занимает одно из последних мест…»
А что же было делать? Ничего! Вся экономическая политика советского правительства строилась на идее завышения «потребительских цен» по сравнению с «производственными», и, как разъяснял товарищ Поляков:
«…одна из трудностей определения реального соотношения покупательной силы рубля в отношении иностранных валют заключается в большом разрыве у нас между оптовыми ценами (без налога с оборота) и розничными ценами, включающими торговые наценки и налог с оборота.
В иностранных государствах такого большого разрыва между оптовыми и розничными ценами нет.
Поэтому сравнительная покупательная сила рубля, исчисленная на базе розничных цен, резко отличается от его покупательной силы, исчисленной на базе оптовых цен. Средняя покупательная сила рубля в отношении иностранных валют, исчисленная на базе как розничных, так и оптовых цен, является поэтому абстрактной, не отражающей реальных соотношений ни в одном, ни в другом случае…»
В итоге вопрос определения соотношения рыночного соотношения рубля к доллару административными способами был решен совсем уж радикально.
Советский рубль должен перестать быть валютой, ограниченной национальными рамками. Неуклонное развитие наших внешнеторговых связей … требует превращения рубля в мировую валюту наряду с американским долларом, писал Владимир Геращенко, первый заместитель председателя правления Госбанка СССР, представляя председателю Совета министров СССР Никите Хрущеву проект денежной реформы.
Оценку иностранных валют, установленную в 1950 году, Геращенко прямо называл неправильной и предлагал начать «определять валютные курсы исходя из сложившегося уровня цен на средства производства и предметы потребления в СССР и в США».
Владимир Геращенко. Фото: Википедия
«В настоящее время советский рубль по сравнению с валютами крупнейших капиталистических стран занимает одно из последних мест, — писал Геращенко. — Курсы иностранных валют крупнейших капиталистических стран мира, выраженные в рублях, выглядят следующим образом:
- 1 доллар США — 4,00 руб.
- 1 английский фунт — 11,20 руб.
- 1 марка ФРГ — 0,95 руб.
Но, если принять во внимание надбавки к официальным курсам иностранных валют, … то соотношение между перечисленными выше валютами и рублем еще более ухудшается. С 1 апреля 1957 года установлено следующее соотношение, применяемое в неторговых операциях:
- 1 доллар США — 10,00 руб.
- 1 английский фунт — 27,60 руб.
- 1 марка ФРГ — 2,38 руб.
Исправить сложившееся соотношение между рублем и валютами других стран путем постепенного снижения цен на товары и повышения покупательной способности рубля не представляется возможным. Сложившийся уровень заработной платы в нашей стране ограничивает возможности для значительного снижения розничных цен на товары широкого потребления. Что касается снижения оптовых цен на средства производства, то в этой области наши возможности еще меньше…»
Радикальное решение, не давшее результата
«…коренное изменение соотношения между рублем и валютами других стран возможно лишь в том случае, если мы у себя в стране изменим масштаб цен и осуществим деноминацию денег, находящихся в обращении», — делал вывод Владимир Геращенко.
Госбанк СССР предлагал понизить цены на все товары широкого потребления, а также на средства производства в 10 раз с одновременным снижением в таком же размере номинальной заработной платы. Вместо денег, находящихся в обращении в настоящее время, следовало выпустить новые деньги и обменять их на старые по соотношению 1 к 10.
И в этом случае официальные курсы валют ряда капиталистических стран выглядели бы следующим образом:
- 1 доллар США — 0,40 руб.
- 1 английский фунт стерлингов — 1,12 руб.
- 1 марка ФРГ — 0,09 руб.
Но главная идея товарища Геращенко, за которую схватилось советское правительство, заключалась не в этом. «Необходимо иметь в виду, что прямое повышение курса американского доллара могло бы вызвать нежелательные для нас отклики и сравнения в буржуазной прессе, — объяснял Геращенко товарищу Хрущеву. — По-иному будет обстоять дело, если мы изменим масштаб цен, проведем деноминацию и одновременно изменим курс нового рубля, выпущенного в обращение, по сравнению с валютами капиталистических стран».
При снижении цен в СССР в 10 раз можно было бы установить курс американского доллара не на уровне 40 копеек, а на уровне 70 копеек. Это можно сделать путем повышения золотого содержания рубля не в 10 раз, а в меньшем размере. Если установить соотношение: 1 американский доллар равен 70 копейкам, то в этом случае рубль будет стоить дороже, чем самая крепкая валюта капиталистического мира, рассуждал Геращенко.
После денежной реформы 1961 года рубль, может быть, и выглядел теперь как «самая крепкая валюта» мира, но экономику товарищ Геращенко все равно не обманул. Никуда не делась главная причина, не позволявшая определить «настоящий курс рубля», — большой разрыв между оптовыми ценами в СССР (без налога с оборота) и потребительскими розничными ценами, включающими торговые наценки и налог с оборота, о котором писал Михаил Поляков.
Искусственное занижение цен на «средства производства» вместе с искусственным завышением цен на «потребительские товары» делало «среднюю покупательную силу» рубля «абстрактной, не отражающей реальных соотношений ни в одном, ни в другом случае…».
И как «золотой червонец» 1923 года не смог заинтересовать иностранных покупателей, так и бумажный рубль 1961 года, «обеспеченный всем достоянием Союза СССР», заинтересовал их еще меньше. Советскому Союзу пришлось торговать с «капиталистическими странами» на твердую валюту или по бартерным схемам.
