Вот что пишет «Коммерсантъ»: сперва Ольге звонит женщина, представляясь сотрудником МГТС: истекает срок договора, поэтому его надо перезаключить, иначе номер заблокируют. Ольга по ее требованию диктует паспортные данные и номер СНИЛС. Затем звонит другая женщина, из «Госуслуг»: к аккаунту Ольги привязан посторонний номер телефона, мошенники пытаются оформить на ее имя кредит. Чтобы воспрепятствовать этому, необходимо снять деньги со всех счетов, оформить кредиты в разных банках и перевести на безопасный счет. Она выполняет. Baza сообщает, что мошенники представлялись сотрудниками Росфинмониторинга и СК. Ольга ездит по банкам вместе с мужем, тот расскажет позже, что подозревал обман, но постепенно втянулся и сам. О мошенничестве говорили Ольге и в банке, однако переубедить не смогли.

Далее Ольгу уведомляют, что она может получить компенсацию в 375%, но для этого ей необходимо заплатить 10% за комиссию — 535 тыс., а также подоходный налог 543 тыс. Ольга занимает у знакомых 1,1 млн и переводит. Потом от нее требуют оплатить страховку, 300 тыс. Затем — сфотографироваться и снять видео в обнаженном виде вместе с мужем и отправить файлы по номеру WhatsApp: нюдсы нужны для безопасности, «скан тела» позволит защитить все их сбережения на 30 лет. Затем ей сообщают, что сотрудники ФСБ, все это время дистанционно следившие за происходящим, решили ее зачипировать, и она набивает на руке татуировку с определенным кодом, а также ряд аббревиатур, среди которых ГУР (Главное управление разведки Украины) и надпись «В.О.Р.».

После чего Ольге приказывают купить петарду и вставить ее в анальное отверстие мужа, поджечь, а снятое видео отправить по указанному номеру. Женщина вставляет петарду себе и поджигает. Вечером 26 февраля ее госпитализируют из дома с травмой и ожогом половых органов.

История сколь дикая, столь же и типичная, за исключением концовки — это косплей то ли Сорокина, то ли Гринуэя, то ли корейских киномастеров. Но в то же время финал вполне логичен, более того, чего-то подобного нельзя было не ожидать: до этого люди под диктовку незнакомцев в телефонной трубке тоже не только переводили деньги, но и, например, готовили горючие смеси, шли и поджигали полицейские участки, военкоматы и т.д.

Масштабы ментального бедствия впечатляют, каждую неделю (!) во многих регионах России подводят итог, сколько граждане отдали денег жуликам (их называют мобильными и дистанционными мошенниками, киберпреступниками, интернет-злоумышленниками), все публичные каналы силовых структур полны советов, как этому противостоять и не поддаваться, тем не менее в ежедневных (!) сводках — истории все поразительней.

В одном Красноярском крае, не самом многочисленном, за два неполных месяца (на 22 февраля) жертвами такого рода преступлений стали 1463 человека, то есть только здесь круглосуточно каждый час «разводят» одного из нас, счет с начала года на многие сотни миллионов рублей. То же самое происходило и в прошлом году, примерно с той же частотой, только за год счет — уже на миллиарды. А потерпевших за минувший год в одном Красноярске было свыше 15 тыс.

Вот, например, красноярка, бывшая служащая Банка России: отдала 14,3 млн — пенсионные сбережения, оформила два кредита, продала одну квартиру в центре города и чуть не продала вторую; «я сама раньше работала начальником отдела в ЦБ 20 лет, имела дело с госбезопасностью. Решила, что должна помочь найти мошенников, поэтому никому ничего не рассказывала».

И случай в Зеленограде во всей своей нелепости и законченности — емкий и понятный образ современной России, метафора современного психического состояния народа. Случай в Зеленограде, который частично и Москва, и Россия, — в прямой связи с тем положением, в каком оказалась вся страна с ее СВО, внутренними репрессиями, предстоящими выборами без выбора; у всего этого одни корни. В немалой степени — это запредельная внушаемость и доверчивость.

Есть какие-то особенности у нашего народа, рабский ген — слушать и выполнять, или это особые таланты у нынешних жуликов, властей, пропагандистов? Нет, кажется, ничего, что наши люди не сделали бы, повинуясь голосам извне. Были «группы смерти» в подростковой среде (тем, кто сомневается — см. открытую статистику от психиатров и МВД), сейчас нечто похожее выявляется среди взрослых людей. Об этом говорим с психологом Николаем Щербаковым.

— Люди у нас такие, да. Доверчивые. Бывают очень внушаемые. Особенно в пожилом возрасте. Критики — ноль. Но такого, как в Зеленограде, еще не встречал. Жулики обычно требуют от жертв держать все в секрете, поэтому муж Ольги не должен был бы участвовать, разве только в спящем состоянии, как объект. Вчера из Минусинска коллеги звонили: там в администрации взяли аферистов, разводивших сирот на жилье, которое им государство предоставляет. Так вот, сиротам говорили: только чтобы опека не знала! Понимая, чем это им грозит.

Названия разных силовых контор на людей действуют иногда магически. Анекдот, скоро 20 лет как слышал. Мент стучится в квартиру: женщина, срочно снимите трусы! Да ну не эти, женщина! С балкона трусы снимите — сейчас по вашей улице президент поедет!

Лет восемь назад звонит мне родственник с незнакомого номера и говорит, бодрым таким голосом (я его не узнал, мы редко общаемся): «Николай, я следователь такой-то, вам надо тогда-то приехать туда-то, пройти в кабинет такой-то для дачи показаний». Спрашиваю: в чем причина и почему не повесткой? Отвечает строго: «Причину объясню при встрече».

Ну и у меня в голове сразу догадки: видимо, какие-то вопросы возникли, потому что провожу обследования и пишу заключения регулярно для судов, и ими бывают недовольны. Хотя даже в ФМБА (Федеральное медико-биологическое агентство) как-то мое заключение проверяли (я лишь ребенка смотрел, а они смотрели и его, и папу, и маму), и совершенно к тем же самым выводам пришли. То есть в выводах своих я уверен, но и что недовольные ими бывают, тоже знаю прекрасно. И думаю: да, надо поехать, наверно. А он мне: «Коль, ну ты что, поверил, что ли? Я ж пошутил!»

Понятно, что у меня ничего не вымогали, да и вымогать нечего, но приехать я уже был готов — раз такая структура обращается. Причем пока еще по-хорошему же!

— Наверняка телефонные эти аферисты ориентируются на приемы и методики телевизионных жуликов, впаривающих народу самую бессовестную чушь: истерика, пафос, говорение без пауз, повторы? И зерна падают на предварительно подготовленную почву — это ведь смежные роды деятельности?

— Елена Соколова (заслуженный профессор кафедры нейро- и патопсихологии МГУ, доктор психологических наук, автор монографий и учебников по самосознанию и самоидентичности, методам исследования личности и психотерапии) в 2014-м в «Новой» выступала, анализируя методы телепропаганды, — там много полезного. Суть воздействия та же: внушить человеку тревогу, посеять в душе панику — тогда он куда более доверчив. А приемы — внушительный громкий голос или быстрый темп речи, чтобы человек не мог ничего сообразить, частое перебивание, чтоб растерялся сильнее, плюс, конечно, упоминание силовых ведомств и намеки, что им про вас многое известно.

Осенью моей жене позвонил какой-то хмырь и, представившись сотрудником МВД, быстро забормотал: наш разговор записывается, но рассказывать о нем никому нельзя. Она стала возражать, тогда он перебил и потребовал повторить, что он сейчас сказал. Она разозлилась и бросила трубку, но минут пять их разговор продлился (я был рядом и пришел послушать, чего это она все больше раздражается).

Это вот его требование повторить сказанное — думаю, так сбивают с толку и стремятся подчинить и заодно тестируют внушаемость:

Кстати, требование, чтобы разговор остался в секрете, уже должно вас насторожить. Пожелание ко всем: не делайте ничего скоропалительно! Возьмите паузу, все спокойно обдумайте, обсудите с близкими, с психологом в конце концов.

— Что значит «насторожить»? Думаю, здесь более жесткие слова и действия требуются. Зачем вообще эти темы обсуждают с незнакомцами? Зачем людям это? Почему не прекращают разговор? Откуда вообще берется эта уверенность, что стоит поднимать трубку, если высветился незнакомый номер? Что они хотят услышать от посторонних голосов?

— Люди наши — закрытые в целом. Это во-первых. Во-вторых, все-таки, знаете, мифологическое, первобытное, алогичное мышление у нас преобладает у значительной части людей. И еще — это тоже особенность нашего национального сознания: мы все в себе переживаем. Мы очень скрытные и недоверчивые (как бы парадоксально это ни выглядело на фоне миллионных переводов после одного звонка) — русские в целом и сибиряки особенно.

— мы часто атомизированы, живем сами по себе и всё в себе носим. А когда человек сам по себе, его легче облапошить, чем когда он чувствует, что он не один и знает, что с кем-то он может все обсудить, что ему помогут. Русские в этом смысле, особенно в наших кандальных краях, гораздо более закрыты и не уверены в себе и окружающих. И повышенно внушаемы, в том числе и поэтому.

Ну и потом: мы же не видим нашего собеседника. Если у него громкий уверенный голос, он упоминает ФСБ или еще что-нибудь, говорит, что у вас могут быть проблемы, то не у всех, но очень у многих включается такое детское мировосприятие. Тем более действительно же проблемы могут быть у всех, и многие это хорошо понимают. И внушаемые люди не способны в такие моменты включить критику. После чего мошенники с ними как с детьми уже дальше и обращаются, ведут их: сделай то, сделай сё, молодец, а вот этого не делай, это опасно… Их довольно много — внушаемых людей.

В психоанализе сновидений разговор по телефону интерпретируется как разговор с матерью. В играх детей часто видим то же. Что-то в этом есть: если кто-то незнакомый вам звонит, на бессознательном уровне он воспринимается как человек, обладающий некими родительскими чертами. И кто-то при этом словно в детство проваливается, и дальше в этом состоянии выполняет требования звонящих.

СМИ наши, думаю, сильно приложили руку к тому, что люди в детство впали. В конце 80–90-х телевидение помогало людям разобраться, учило «включать мозг». Сейчас же оно — сплошь пропаганда и мракобесие. НТВ и РЕН ТВ лет 20, как их отжали, такой бред несут: Земля плоская, рептилоиды атакуют, кругом враги, пора ударить ядерной бомбой и т.д., вся эта чушь.

То же и в прессе — желтизна, тупизм, мистика, что вгоняет людей в такое пограничное состояние, когда уже не школьной программе доверяют, а разным бредням… Нечто подобное было, когда рушился СССР, но тогда еще в народе не иссяк дух просвещения, меньше было религиозности, и научное мировоззрение, материализм в умах доминировали. Сейчас же все это утрачено, единства нет ни в чем, в результате — атомизация и мракобесие, на фоне которых люди себя неуверенно чувствуют и становятся более внушаемы.

Ну и по своему опыту консультирования, участия в супервизиях хорошо понимаю, что от такого, знаете, околопсихотического состояния значительную часть людей отделяет очень немного, и прорвать эти зыбкие психологические защиты бывает очень несложно.

Плюс наш священный страх перед органами. Поскольку они часто воспринимаются как творящие беспредел, которого становится все больше, одно упоминание этих структур уже действует магически. Вот со Слоновым эта история. Ну, нарисовал художник восьмиконечную звезду, в результате что с ним? Сначала административка, потом уголовное дело. И вот сейчас он под домашним арестом. Ему не дали спокойно уехать в Казахстан. Об этом все знают. И это не добавляет доверия силовым структурам и спокойного мироощущения.

Люди же понимают, что при желании силовики могут сделать с ними все что угодно. Как тут не начнешь бояться и верить всяким звонящим?

Потому что в такие времена тяжко иметь деньги и понимать, что их могут легко отобрать. Поэтому их отдают вот так запросто. Не исключаю, что это лишь моя фантазия, но, думаю, и такой бессознательный механизм срабатывает во времена всеобщей паники. Тут рациональное мышление мало влияет, и люди ведутся — ими движет такое желание откупиться.

— Да, но это те же люди, что придут и проголосуют вскоре, скорее всего, за Путина. За продолжение всего вот этого. При этом они же боятся такого будущего.

— Да, всем есть чего бояться, особенно сейчас в нашей стране. Тем более, видите, есть же и трансгенерационный травматический опыт: предки многих из нас раскулачены, посажены, депортированы, расстреляны, и бессознательная народная память это хранит. Причем эта всеобщая гигантская травма толком не переработана, это же замалчивается до сих пор! Историка Дмитриева преследуют, просто посадили за то, что он выкапывал черепа, возвращая имена расстрелянных.

И она в нас остается, эта травма. Как еще в 1990 году говорил в интервью красноярской газете один мой учитель: если психическая травма не изживается, не прорабатывается, она обязательно повторится. И мы в себе так и носим разные страхи иррациональные. Сейчас они опять актуализируются. И вместо того, чтобы об этом всем открыто говорить, вспоминать, совместно переживать весь этот жуткий опыт прошлого века, люди просто уходят в себя. И на них таких легче воздействовать мошенникам.

— Переведу разговор на ваших подопечных, на всю эту ораву, которой вы помогаете, на выпускников детдомов. Даже проходивших всю жизнь до призывной комиссии с диагнозом «умственная отсталость» берут в армию, даже тех, кто не служил, отправляют на СВО, организуя им такую жизненную ситуацию, в которой вроде как не подписать контракт и не получается. Но ведь это та же внушаемость, подчинение, часто они не отдают себе отчета, что подписывают под грозный рык людей в форме. Почему так?

— У многих детдомовцев есть условный срок, они подвешены на крючке. Вот только что один такой, срочную не служивший, подписал контракт и ушел. Последний раз с ним созванивался, когда он был в Омске на пересыльном, откуда должен был уехать в Луганск. Связи больше нет. Брат его тоже контракт подписал: «Как брат буду». Сейчас проходит медкомиссию, настроен идти прямо жестко, уже не отговорить.

— Классика, балабановский «Брат».

— Точно. У Балабанова в последней картине («Я тоже хочу», 2012-й) «АукцЫон» поет на слова Введенского: «Завтра будет война, / Отпевая весну, / Сын ушел на войну <…> Смерть над полем кружит, / Сын мой рядом лежит»… Причем они годами могли не видеться, братья, и разные совершенно, один воришкой стал, а второй честный, но у него проблемы с алкоголем, с 16–17 лет просил помочь с этим справиться. Один отца хоронил, второй в это время сидел, и т.д. И тут вдруг друг за другом решили отправиться в один ад.

Тоже классическая ситуация. Есть авторитетная фигура, от которой парень зависит. Инспектор, у которого он отмечался, получив условный срок. И есть он, сирота, у него никого нет, никакой родни адекватной. Мы на расстоянии: он в Ачинске, я в Красноярске. Брат, вышедший из тюрьмы, не в счет, да он и уехал в Красноярск. И вот этот парень, сирота, все понимающий, в том числе про СВО, не желавший никуда, только жить бы да работать, — был там один совершенно. Дальше, с его слов, приехал этот инспектор, у кого он свой условный срок отмечал, и просто взял и увез его в военкомат: подписать бумаги. Он поехал. Что ему делать? Он зависит от него. Хотел сфотографировать эти бумаги, сказали: нельзя, запрещено. А подписать надо. Мне он потом сообщил, уже когда подписал. Вот и все.

Его, кстати, звали ребята уехать в Красноярск, нашли, где тут жить, работать. А он забухал у друга, а потом зачем-то поехал к своей родне далекой в Хакасию, она его и сдала пьяного ментам. Поведение обреченного человека, Хомы Брута из «Вия». Не хочет, но идет к своей смерти, потому что внутренне уже смирился.

И многие себя чувствуют такими кроликами наедине с удавом. Нет внутри стержня и желания бороться. Я, поскольку работаю с людьми, знаю, что этого в нас очень мало. В том числе и у «людей власти». Очень часто они поломаны. Вижу то, о чем мы и говорили в публикации о привязанности: огромное число людей не чувствовали себя защищенными в детстве, не доверяли своим матерям и вообще родителям. Для таких власть — только попытка как-то защититься от этих внутренних травм. Они в душе несчастные совершенно. Поломанные дети. Это их не оправдывает, конечно, но, по крайней мере, объясняет ту обреченность, с которой все выстраиваются в очередь к удаву. Независимо от сословия, достатка, образования и т.д. Отсюда беспомощность, идентификация с агрессором и желание служить условному Дракону.

Знаете, одна из черт сирот — нутром понимать, чувствовать, кто здесь главный. А это обычно тот, кто сильнее и наглее. Ну и стараться ему подчиняться. Это их способ выжить, потому что помощи ждать неоткуда. Надо прогнуться под главного, подстроиться под него, радовать его. Тогда все будет хорошо. Ну и, к сожалению, последние десятилетия только подтверждают эту логику: выживают и всплывают наверх все больше люди, обладающие такими способностями — сугубо сиротскими. Ценится не профессионализм, а подобострастие.

— В общем, как бы дико или абсурдно ни выглядело происходящее, оно закономерно?

— Хорошо знающие заграницу коллеги говорят, что по всему миру сейчас царит примерно то же — разобщенность, химеры и мракобесие, и мы со своим тяжелым бэкграундом по-своему вписываемся в этот всеобщий постмодернизм. «Кысь» да «Кысь» кругом…

Кстати, вполне допускаю, что женщина, взорвавшая себя, нуждается в психиатрической помощи. Таких тоже немало, и часто они боятся обращаться к специалистам. Иногда, увы, обоснованно, потому что с психиатрами, которым можно доверять, кто действительно поможет, дела обстоят не очень.

***

То, как люди легко поддаются манипуляциям, как беспроблемно ломаются под голосами извне, — возможно, следствие того, что они уже давно не столько люди, сколько потребители ТВ, пропаганды.

И, возможно, лавина телефонных мошенничеств — несмотря на такую же лавину предупреждений из того же зомбоящика — это своего рода карма. Потребители ТВ лишаются денег, здоровья, свободы.

Ну и еще одно, если попробовать заново связать причинно-следственные связи, над разрывом которых пропаганда трудится прежде всего. Тот же телик и вполне официальные представители силовых структур говорят, что телефонные жулики действуют из Украины и Польши, а деньги идут ВСУ. То есть программируя и дебилизируя народ, телепропагандисты в конечном счете содействуют тем, кого они называют врагами. Земля все-таки не плоская, это шарик, и все возвращается, круг замыкается, законы воздаяния вроде не отменяемы, вот только пожинают бурю не всегда те, кто сеял ветер. Ну тут уж теория вероятностей, поведение больших чисел.

* Внесена Минюстом РФ в реестр «иноагентов».