Любопытная деталь состоит в том, что в КС обратились не только левая оппозиция из Сената и Нацсобрания, но и «макроновская» председательница нижней палаты, и даже сам президент Макрон. И все они, включая президента, желают, чтобы закон не был утвержден (президентом) в его нынешнем виде.

Текст под названием «Законопроект по контролю за иммиграцией и улучшению интеграции» был принят парламентом вечером 19 декабря после бурных дебатов, после чего десятки левых депутатов нижней палаты (Нацсобрания) в знак протеста стоя держали в руках таблички с тремя ключевыми для Французской Республики словами: «Свобода», «Равенство», «Братство». По их мнению, закон попирает республиканский девиз и не соответствует Конституции.

С последним частично согласен и сам Макрон, 26 декабря обратившийся в Конституционный совет (КС) с запросом о проверке документа.

«Степень изменения» законопроекта, о которой говорит Макрон, стала высокой из-за того, что президентская центристская партия «Ренессанс», не имеющая абсолютного большинства в Нацсобрании и даже простого большинства в Сенате, ради принятия документа

Они добились от макроновцев значительных уступок, и только потом согласились одобрить документ. В итоге за закон, работа над которым шла 18 месяцев, в Сенате проголосовали примерно двумя третями голосов. Такое же соотношение и в Нацсобрании: 349 — «за», 186 — «против». При этом четверть макроновских депутатов (59 человек из 251) не поддержала документ, а партия Ле Пен «Национальное объединение» (RN), имеющая 88 мандатов, дружно проголосовала «за». Чем вызвала большое раздражение в стане команды Макрона. Потому что хотя с «лепенистами» никто не договаривался и их голоса не были нужны для принятия закона (более того, они до последнего говорили, что за него не проголосуют), но Марин Ле Пен в последний день сделала разворот на 180 градусов и приписала успех себе.

Она назвала принятие закона идеологической победой RN и заявила, что Макрон осуществил ее «многолетние идеи». Ключевая из них — о «предпочтении, которое должно отдаваться французам» (перед иностранцами) в деле получения социальных пособий и льгот.

Макрон и его команда не согласны. «В тексте нет мер национального предпочтения», — заявила премьер-министр Элизабет Борн.

«Крайне правые — это принципиальное неприятие иностранцев, потому что они иностранцы. Крайне правые — это национальное предпочтение. Мы верим в интеграцию через труд», — сказала премьер, выступая в Нацсобрании в день принятия закона.

В интервью телеканалу France 5 на следующий день после голосования президент заявил, что закон «взвешенный», а вовсе не ультраправый, а принят он не только для того, чтобы лучше противодействовать нелегальной иммиграции (проблеме, «которая волнует сограждан»), но и для того, чтобы выбить почву из-под ног RN.

«Это неправда», что закон содержит «положения, которые характерны для «Национального объединения», сказал глава государства, опровергая заявления главы ультраправой партии.

«Национальное объединение» занимается настоящим интеллектуальным мошенничеством, ложно празднуя свою так называемую идеологическую победу», — сказал официальный представитель правительства Оливье Веран, признав при этом, что «в законе есть вещи, которые нам не нравятся (…), но которые нас не позорят».

Макроновские депутаты и члены правительства настойчиво повторяют, что голоса RN были не нужны при голосовании.

Лепеновским «маневром» недовольны и в правой партии «Республиканцы». «Марин Ле Пен крадет нашу победу», — сказал глава их фракции в Сенате Брюно Ретайю.

Повод для возмущения есть: по данным последнего опроса,

• 65% французов считают, что принятие этого закона — «успех Марин Ле Пен»,
• 71% полагают, что текст «соответствует идеям» ультраправой партии.
• 70% «удовлетворены» принятием документа (другой опрос показал 68%).

Что предусматривает закон в нынешнем виде

• Самая популярная среди опрошенных французов мера (88%) — лишение гражданства тех, кто получил паспорт Франции «в дополнение» к имеющемуся у него паспорту другой страны и затем был осужден за умышленное убийство любого лица, занимающего государственную должность. То есть речь и о полицейских, и о военных, и о чиновниках, и об учителях…
• 83% поддерживают другую меру — отмену так называемого права почвы (droit du sol), согласно которому сейчас французское гражданство автоматически полагается любому рожденному на территории Франции после достижения им совершеннолетия. Если предусмотренная новым законом норма «устоит» в КС (впрочем, это условие касается и других статей), во-первых, для получения гражданства нужно будет сделать запрос в возрасте от 16 до 18 лет, а во-вторых, гражданство вообще не будет выдаваться таким людям, имеющим судимость. Вероятно, данная мера может предотвратить какие-то преступления террористического характера, совершаемые во Франции (в большинстве случаев — как раз выходцами из других стран).
• 79% опрошенных поддерживают ужесточение правил «воссоединения с семьей» — в принятом парламентом варианте закона предусматривается среди прочего, что теперь пригласить на ПМЖ во Францию своего родственника иностранец сможет после 24 месяцев своего проживания на территории страны и только в случае «стабильных, регулярных и достаточных материальных ресурсов», а также обладания медицинской страховкой.
• Одно из «самых скандальных» для правозащитников и левой оппозиции (и самых желанных для правой партии «Республиканцы») положений закона — утверждение парламентом квоты* на прием иностранцев на каждые 3 года — поддерживает 78% опрошенных.
• 76% одобряют выдачу жилищного пособия APL (на аренду жилья) неработающим иностранцам лишь в том случае, если они прожили во Франции не менее 5 лет, а работающим — если прожили не менее 3 месяцев (сейчас такую помощь можно получить без этих условий)**.
• Столько же опрошенных высказалось за предусмотренную законом «выдачу — от случая к случаю, при согласии префектов — годичных видов на жительство иностранцам, не имеющим надлежащих документов, но чей труд необходим в секторах, где имеется большой дефицит рабочей силы (например, в ресторанном и отельном бизнесе), при условии, что иностранец находится на территории Франции не менее 3 лет и работает не менее 12 месяцев из последних 24. Это положение должно действовать «в экспериментальном режиме» до конца 2026 года.

• Закон также вводит ответственность за незаконное проживание. Любой иностранец старше 18 лет будет оштрафован на 3750 евро, если он останется во Франции «сверх срока, разрешенного его визой».
• Просители убежища, чьи ходатайства были отклонены, будут обязаны покинуть территорию Франции, если только «административный орган не рассматривает возможность принятия иностранного гражданина на жительство по другим основаниям». Это «влечет за собой немедленное прекращение покрытия расходов на медицинское обслуживание иностранного гражданина». При этом несовершеннолетние не могут быть подвергнуты административному задержанию, даже если им «надлежит покинуть» территорию Франции — это одна из мер, которые были приняты, чтобы «успокоить» левый политический спектр и правозащитников.
• Нелегальные мигранты, ставшие жертвами «торговцев сном» (то есть людей, сдающих в аренду «жилье, несовместимое с человеческим достоинством»), смогут получить вид на жительство сроком на один год, если подадут жалобу. Этот вид на жительство может быть продлен на время судебного разбирательства.
• Ужесточены правила выдачи «вида на жительство больного иностранца» — такие документы должны выдаваться, только «если в стране происхождения нет подходящего лечения».
• Ужесточены требования к знанию языка для получения первого многолетнего вида на жительство.
• Кроме того, в законе предусмотрено некоторое ужесточение условий для иностранных студентов — в частности, они должны будут заплатить депозит на случай оплаты расходов по их высылке из страны. Сумма депозита в документе не оговаривается, но после бурного протеста «университетского сообщества» премьер-министр Элизабет Борн заявила, что «она будет символической, 10 или 20 евро».

Кто протестует

Тем не менее при всей своей «уравновешенности» (по заявлению президента и не только его) новый закон вызвал резкие протесты даже среди членов макроновского правительства.

На следующий день после принятия закона ушел в отставку министр здравоохранения Орельян Руссо. Потом в правительстве подтвердили, что и министр высшего образования Сильви Ретайю подавала заявление об уходе в знак протеста, но «президент его не одобрил». СМИ со ссылкой на собственные источники сообщали, что такие же «демарши» (и с тем же результатом) пытались совершить и министр жилищной политики Вергрит, и министр транспорта Бон, и министр культуры Абдул-Малак. Двое последних опровергли слухи, но известно, что президент не любит таких утечек.

Исследовательница Клэр Матьё, член президентского Совета по науке, только в начале декабря сформированного Эммануэлем Макроном из 12 ученых, вышла из состава этого органа в знак несогласия с законом об иммиграции, говорится в ее письме главе государства, обнародованном AFP.

«Антииммиграционный закон — это закон ультраправых, закон ксенофобии, изоляции и самоизоляции», — написала исследовательница, добавив в соцсети X:

Более 5000 медицинских работников и около 50 врачебных объединений «предупредили» президента о «драматических медицинских и социальных последствиях» нового закона об иммиграции, призывая «отменить этот губительный» документ, который «серьезно ставит под сомнение нашу гуманитарную модель здравоохранения». По их словам, он будет иметь последствия для здоровья детей, может привести к «недопустимому увеличению младенческой смертности, которая уже выросла за последние 10 лет во Франции» из-за «социального неравенства, в частности». Врачи также выражают сожаление по поводу новых условий, вводимых для получения права на социальную помощь: «Ограничения на жилье для нелегальных иммигрантов грозят еще большей маргинализацией, вынуждая их жить в ненадежных и нездоровых условиях», что «разрушительно сказывается на их физическом и психическом здоровье», подвергает их «опасности оказаться на улице и в ситуациях сексуальной уязвимости». «Приостановка медицинского обслуживания просителей, которым отказано в предоставлении убежища, и ограничения на получение вида на жительство при серьезных заболеваниях», вероятно, «увеличат число чрезвычайных медицинских ситуаций» и будут способствовать распространению «инфекционных заболеваний», полагают медики.

Наконец, они отмечают, что 25% врачей, практикующих сегодня во французских больницах, — это «врачи с дипломами, полученными за пределами Европейского союза», и спрашивают:

«Шок», «катастрофический закон» — такими словами охарактеризовали документ организации, занимающиеся предоставлением социального жилья.

Лига прав человека (LDH) предупредила, что «закон может вытолкнуть еще десятки тысяч людей в трущобы», «увеличить число людей, живущих на улицах».

Несогласие с законом выразили и президенты 60 крупнейших государственных университетов, заявив, что новые меры «недостойны нашей страны», противоречат «духу Просвещения», «наносят ущерб амбициям» высшего образования и привлекательности Франции для иностранных студентов.

Глава Французской коммунистической партии Фабьен Руссель выразил «уверенность», что врачи все равно будут оказывать помощь «вопреки закону», а ректоры университетов «продолжат зачислять студентов».

С принятием этого документа мигранты станут «козлами отпущения», заявил епископ Арраса монсеньор Оливье Леборн, призвавший «отказаться от того, чтобы унижать человеческое достоинство». Этот же епископ, к слову, отслужил в октябре заупокойную мессу по учителю французского языка и литературы Доминику Бернару, который был убит мигрантом, выходцем из Ингушетии. Но священник просит сограждан не ухудшать отношение ко всем мигрантам в зависимости от «отдельных персонажей».

Председатель Конференции епископов Франции (CEF) Эрик де Мулен-Бофор тоже призвал «не относиться к мигрантам как к преступникам». «Нужно неустанно напоминать, что человек, находящийся в процессе миграции, — это личность, которую не нужно лишать его прав, а наоборот, следует уважать и сопровождать как можно лучше». («Это касается и Европы», — добавил глава французской католической церкви, имея в виду соглашение о реформе европейской миграционной системы, которого 20 декабря достигли государства ЕС и которое подверглось резкой критике со стороны правозащитников).

Председатель Национального Собрания Яэль Брон-Пиве, член президентской партии, тоже заявила, что финальный текст закона вызвал у нее «большое недоумение». «Мы оказались в бегах за RN (партией Ле Пен), когда нам не нужно было этого делать», — считает она. По словам окружения госпожи Брон-Пиве, спикер тщетно умоляла исполнительную власть потратить время на то, чтобы придумать «что-то более сбалансированное».

Брон-Пиве 26 декабря тоже подала заявление в Конституционный Совет на предмет проверки закона.

«Мы в руках RN, мы проиграли на всех досках», а Марин Ле Пен «выиграла все», — возмущалась (анонимно) другая депутат из той же партии, имея, вероятно, в виду то, что невозможно быть более крайне правым, чем сами крайне правые, зато можно потерять «умеренных» сторонников — как внутри команды, так и среди избирателей.

«Никогда еще глава государства не оказывался настолько не в ладах с тем, что он олицетворял во время своей президентской кампании 2017 года: лагерь открытости, оптимизма и прогресса против сторонников националистического реванша», — написала обозревательница газеты Le Monde Франсуаза Фрессоз.

Более тысячи подписантов — профсоюзных деятелей и избранных лиц — призвали Эмманюэля Макрона в газете L'Humanité 21 декабря «взять себя в руки» и не «подписывать текст, таящий в себе сплошные опасности». Они тоже считают, что подписание станет «предательством» предвыборных обещаний (2017 и 2022 годов) Макрона о «блокировании ультраправых».

Закон пойдет на поправки?

«Самые спорные» меры закона будут пересмотрены вследствие решения Конституционного совета — уверенность в этом в открытую выражают и в Елисейском дворце, и в правительстве. Тем самым посылая «успокаивающие» сигналы противникам закона и вызывая раздражение ситуационных союзников из правой партии «Республиканцы». Президентский лагерь не скрывает: он уступил правым по целому ряду мер, «просто» чтобы закон был принят парламентом, а затем «подправлен» КС.

Специалисты по праву, а также сохраняющие анонимность макроновцы с уверенностью говорят, что, например, норма о введении квот на прием иностранцев почти наверняка будет «зарублена» как неконституционная и дискриминационная. То же самое должно произойти и с введенными ограничениями «права почвы»…

Глава «Республиканцев», активный «борец с мигрантами» г-н Сьотти в ответ обвинил Макрона и его партию в нарушении договоренностей. «Можете ли вы взять на себя торжественное обязательство обеспечить соблюдение нового иммиграционного закона?» — написал Сьотти в письме премьер-министру Элизабет Борн. В интервью газете Le Figaro другой деятель «Республиканцев» Лоран Вокье раскритиковал «игру» президента: «Очень опасная игра, граничащая с цинизмом, — поддерживать текст, заявляя при этом, что некоторые его положения противоречат Конституции». Игра может «свести на нет самые решительные меры» документа, опасается правый деятель, подчеркивая, что «верховенство закона заключается прежде всего в обеспечении уважения воли народа, а не в ее подавлении». «Если слово правительства и, что еще более важно, голосование парламента не имеют никакого значения, что подумают французы?» — «предупреждает» Эрик Сьотти.

«Двухходовку» Макрона осудили и в левом лагере. Макронисты хотят сделать Конституционный совет «машиной-метлой для своей совести», заявил генсек Социалистической партии Оливье Фор, применив еще один образ: «Они просят Конституционный совет сделать ту работу, которую не сделали сами. Я никогда не видел ничего подобного. (…) Конституционный совет — это не моечная машина для совести».

При этом уличные манифестации против закона — даже в Париже — пока собирали немногим более тысячи человек: мизерное количество по французским меркам. Не идущее ни в какое сравнение с пламенными протестами, которые были в стране в первой половине 2023 года, когда Макрон продвигал принятие непопулярной пенсионной реформы (которая все равно была принята).

«Французы довольны принятым текстом, они широко одобряют все меры. Существует разрыв между политическими дебатами (…) и формой (общественного) консенсуса», — заявил агентству France-Presse Бернар Сананес, глава исследовательского и социологического центра Elabe. Исследователь фактически повторил доводы главного идеолога законопроекта — министра внутренних дел Жеральда Дарманена, «политического ученика» Николя Саркози, тоже мечтающего, как и «ментор», катапультироваться из кресла главы МВД прямо в Елисейский дворец (в 2027 году). По словам Дарманена, дебаты о законе ведут в основном «жители престижных кварталов Парижа» и обитатели «мира парижских СМИ», а не «народ», который с левыми интеллектуалами разделен «даже не пропастью, а каньоном».

Министр объявил, что уже 4 января соберет у себя префектов полиции, чтобы обсудить «применение закона», хотя у Конституционного совета формально есть месяц (т.е. почти до конца января) на рассмотрение поступивших обращений о его проверке.

При этом социалисты, крайне левые из «Непокорной Франции», «экологи» и коммунисты обещают не ограничиваться только словесной критикой: «левые» главы 32 департаментов (то есть почти трети от всех департаментов страны) заявили, что каким бы ни было решение КС, они «не станут выполнять» самые одиозные, по их мнению, статьи документа — например, касающиеся жилищной помощи, медицинского обслуживания, семейных и «пенсионных» пособий. Среди протестующих — и мэр Парижа (тоже являющегося департаментом) социалистка Анн Идальго. «Мы посмотрим, что скажет Конституционный совет… Будем бороться на основе закона, но (в противном случае) собираемся найти решение», — пообещала она.

В ответ другой правый в макроновском правительстве — министр экономики Брюно Ле Мэр — подчеркнул: «В стране демократия, и закон распространяется на всех». Иммиграционный закон должен «применяться со строгим уважением к республиканским институтам», заявил и президент Объединения департаментов Франции, представитель «правоцентристской» партии UDI Франсуа Соваде в ответ на угрозы левых.

Региональный совет Реюньона и несколько левых муниципалитетов этой заморской территории 21 декабря приспустили французские флаги в знак протеста против принятия документа парламентом. То же самое сделали и коммунистические власти парижского пригорода Монтрёя, отметив, что каждый четвертый его житель из 110 тысяч родился за границей и что в городе расположено 16 приютов и социальных домов для трудящихся-мигрантов. («Много ли вы найдете французов, готовых работать больше 35 часов в неделю, да еще за такие зарплаты? Какой француз будет вкалывать 60 часов в неделю?» — подобные риторические вопросы я не раз слышал от самих французов, в том числе от «противников миграции»).

Члены Конституционного совета могут принять одно из трех решений: зарубить закон целиком, принять его целиком или цензурировать отдельные статьи. Самым вероятным сторонники закона из макроновской команды считают как раз последний вариант. По их «сценарию», исправленный документ может быть быстро подписан президентом, после чего вступит в силу.

Профсоюзы при этом — скорее, видимо, по инерции, — призвали к «гражданскому неповиновению и увеличению числа акций сопротивления этому закону», который «бросает глубокий вызов всем нашим республиканским принципам» и «расстилает красную дорожку для ультраправых» (о чем заявила генеральный секретарь крупнейшего профсоюза CGT Софи Бине).

В это же время спикер правительства Оливье Веран от имени правящего большинства отправил «сигнал» иностранцам, призвав их не делать печальных выводов из ожесточенной политической полемики вокруг закона. Он казал: «Эксцессы, допущенные одними и другими в последние недели, возможно, заставили вас поверить, что вам больше не рады. Это не так. Мы это знаем. Французы знают, чем мы вам обязаны. Мы знаем, что вы приносите в нашу страну». Спикер правительства «пояснил», что закон должен позволить установить «четкие рамки» миграции и, таким образом, «выйти за пределы предрассудков» и «подавить страхи» общества, гарантируя таким образом, что и сами мигранты получат свое твердое «место во французском обществе».

Глава МВД Дарманен, к слову, — потомок мигрантов, как и его «ментор» Саркози. Дед Дарманена по отцовской линии — шахтер из Туниса, возможно, имевший армянские корни. Дед по материнской линии — алжирский военный.

Огромный парижский Национальный музей истории иммиграции шутливо напоминает на своей афише, что и Король-Солнце был «сыном мигрантки» — некоей Анны из Австрии.

* В квоту не входят просители убежища, которых может быть принято неограниченное количество (в теории, но не на практике: во Франции достаточно жесткие правила).

** При получении других льгот, таких как право на жилье или семейные пособия, законом предусмотрен срок 5 лет — для безработных иностранцев, 30 месяцев — для тех, у кого есть работа. Исключение составляют студенты, беженцы и обладатели вида на жительство.