Казнь за ленточку
20 июня 2017 года городской суд Ялты арестовал экс-комбата «ДНР» Вадима Погодина, ставшего известным под позывным «Керчь» в ходе восточно-украинского вооруженного конфликта. Задержали его по линии Интерпола с шокирующей для любого сторонника непризнанных республик формулировкой: «Для обеспечения возможности выдачи правоохранительным органам Украины».
Столь неожиданное задержание — для передачи де-факто стороне противника — имело веское обоснование: Погодина в Украине подозревали не просто в убийствах, а в командовании расстрелом 16-летнего мальчика, ученика 10-го класса краматорской школы № 12 Степана Чубенко. Причем обвинение не выглядело чисто политическим: в этом же преступлении комбата подозревали и в самой «Донецкой республике».
Показания Юрия Москалева, одного из подозреваемых в убийстве. Из материалов уголовного дела, возбужденного в «ДНР»:
«…в конце июля 2014 года в пгт Горбачево-Михайловка прибыл Погодин, который дал приказ военнослужащим подразделения «Керчь» доставить к нему Чубенко С.В. Затем Погодин, без достаточных оснований подозревая Чубенко в участии в украинской организации «Правый сектор» (организация признана экстремистской, террористической, а ее деятельность запрещена в России. — Ред.), считая последнего причастным к сожжению в Одессе 2 мая 2014 года участников Антимайдана, а также отличных от его (Погодина) политических и идеологических взглядов, противоречащих идеям построения Донецкой Народной Республики, решил совершить умышленно убийство несовершеннолетнего Чубенко С.В.
Для исполнения указанных преступных целей он привлек военнослужащих подразделения «Керчь» Сухомлинова М.В. и Москалева Ю.А., которым сообщил, что Чубенко С.В. является членом организации «Правый сектор» <…>, за что Чубенко С.В. надлежит расстрелять. <…> Сухомлинов М.В <…>, находясь на краю окопа, произвел выстрел в область затылка несовершеннолетнего Чубенко, который находился на коленях в окопе со связанными за спиной руками. Учитывая, что после выстрела Чубенко подавал признаки жизни, Погодин взял у Сухомлинова пистолет и произвел еще не менее четырех выстрелов в затылочную область головы Чубенко, от которых тот скончался на месте».
Мемориальная доска в школе, где учился Степа Чубенко. Фото: «Новая газета»
А вот показания одного из свидетелей, данные уже украинскому следствию:
«Рядом с блокпостом, перпендикулярно дороге, были сооружены оборонительные линии в виде окопов. При этом бойцы батальона «Керчь» осуществляли контрольно-пропускной режим… Я стал свидетелем того, как на блокпосту, который располагался на дороге к поселку Моспино, Погодин, Москалев и Сухомлинов застрелили несовершеннолетнего парня Чубенко Степана. <…> Сразу после лишения жизни данного парня Погодин отдал приказ в военной манере боевику по кличке Медведь, который нес службу на указанном блокпосту, чтобы последний организовал захоронение».
Удивительная идентичность показаний, данных украинскому и «донецкому» следствиям. Но удивительно и другое: в обоих случаях главной движущей силой расследования стала Сталина Чубенко — мать Степана. Она добивалась правды о гибели сына по обе стороны «линии соприкосновения», не побоялась ходить по чиновникам «ДНР» и пробилась на прием даже к Александру Захарченко, возглавлявшему непризнанную республику. Выяснила, что Степа был задержан в Донецке и что поводом для этого стала сине-желтая ленточка на его рюкзаке. Что при обыске сепаратисты обнаружили у школьника шарф футбольного клуба «Карпаты». И что это было 23 июля, а 27-го, через четыре дня, Степу расстреляли.
«Хочется думать: Степку расстреляли на несколько дней раньше, чем считается. И он меньше страдал», — говорила Сталина корреспондентам «Новой газеты», освещавшим задержание «Керча». Однако добиться экстрадиции Вадима Погодина родителям Степана так и не удалось. Сразу после задержания сторонники «ДНР» развернули широкую кампанию в поддержку «Керча». Не выдавать «защитника Донбасса» Украине требовали депутаты Госдумы, рядовые ополченцы, руководитель Союза добровольцев Донбасса Александр Бородай и, разумеется, бывший министр обороны «ДНР» Игорь Стрелков.
Мама Степы, Сталина Чубенко, в комнате сына. Фото: Ольга Мусафирова
31 июля, спустя 40 дней после задержания, Вадим Погодин вышел из симферопольского СИЗО на свободу. Заместитель генерального прокурора Украины Евгений Енин признал, что частично освобождение «Керча» связано с невозможностью отправить «правильный» с точки зрения России запрос о его экстрадиции: Украина не может обозначать в документах Крым как российскую территорию, а формулировка «временно неподконтрольный Украине Крым» не устраивает российскую сторону.
Есть, правда, и другая версия: Погодина решили не выдавать Киеву, потому что он знал детали уничтожения малазийского «Боинга» в Донбассе. Это преступление унесло жизни 298 человек. Выйдя из СИЗО, Погодин сразу заявил, что непричастен к убийству Чубенко, при этом называл подростка нацистом, жлобом и т.д. Сказал, что если бы кто-то из бойцов его батальона и убил парня, то «максимум, чем отделался бы — простреленной ляжкой, и то лишь потому, что [Степан] не поехал на обмен и не спас жизнь кого-либо из донецких пленных». С «Новой газетой» Погодин захотел встретиться отдельно, чтобы в подробностях рассказать, «кто заказал уголовное дело» против него. Двое корреспондентов «Новой» прибыли в Крым, но за 15 минут до встречи Погодин сообщил, что не сможет приехать: «Отвечаю, это не я! Это начальники меня срочно вызвали!» — сказал он.
Вадим Погодин. Фото: скриншот видео «Свободная Пресса»
Сейчас Вадим Погодин живет в Севастополе. В 2020 году он работал заместителем руководителя в ООО «Технологии реставрации», которое проводило реставрационные работы на главной улице города — Большой Морской. Суд в Украине заочно приговорил его, а также его соратников Сухомлинова и Москалева к пожизненному лишению свободы за расстрел Степы Чубенко. Судьбы Сухомлинова и Москалева в настоящий момент неизвестны.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
«Согласно моему пониманию ситуации»
Важную роль в освобождении Погодина, вероятно, сыграл экс-министр обороны «ДНР» Игорь Стрелков. Его слово в те годы было весомым. А заинтересованность — очевидна.
В апреле 2014 года в Славянске был расстрелян 19-летний Юрий Поправко, студент факультета социологии Киевского политехнического университета. Вместе с ним — 25-летний Юрий Дяковский, учащийся Ивано-Франковского университета нефти и газа.
Игорь Стрелков. Фото: Антон Новодережкин / ТАСС
Стрелков не просто не отрицал, что отдал приказ расстрелять молодых людей, но открыто говорил об этом:
«Да, эти люди были расстреляны по моему приказу, живым им никто живот не вспарывал. (…) Они были врагами, они прибыли на территорию Славянска с оружием и взрывчаткой. Их поймали местные жители. (…) Я не снимаю с себя ответственности за подписанные приказы и за отданные приказы на уничтожение врага. Приказы были подписаны согласно моему пониманию ситуации. Я понимал, что бессудные расстрелы более недопустимы, раз устанавливается власть, раз начинается регулярная война. Поэтому из имеющихся у меня очень скудных кадров, надо сказать, с точки зрения как образования, так и общих качеств, мне пришлось слепить военный трибунал, взять над ним председательство. Другого способа обеспечить хоть какую-то минимальную военную законность на территории гарнизона у меня не было».
Увы, обстоятельства, при которых Юрий Дяковский и Юрий Поправко оказались в Славянске, окончательно не установлены. Родители Поправко рассказывали журналистам и следствию, что парень просто ехал к своей девушке в Харьков.
Как бы то ни было, юридических полномочий для вынесения решений о казнях у Стрелкова, конечно же, не было. Особенно — вынесения решений о расстрелах «согласно своему пониманию ситуации». Но экс-министр обороны «ДНР» до сих пор не понес за эти решения никакой ответственности:
он продолжает жить в России и выступать в качестве «военного эксперта», периодически критикуя ход СВО. Скорее у него есть шанс быть наказанным за «дискредитацию» российской армии, чем за расстрелы 2014 года.
«Выволакивали мужчин всех возрастов»
Однако несправедливо говорить, что военные преступления в ходе донбасского конфликта совершали исключительно сепаратисты. 9 апреля 2016 года Оболонский районный суд Киева приговорил 12 участников милицейской спецроты «Торнадо», созданной по приказу министра внутренних дел Украины Арсена Авакова, к лишению свободы на срок от 8 до 11 лет. Командира спецроты Руслана Онищенко и его сослуживцев обвиняли в пытках, изнасилованиях, грабежах и других особо тяжких преступлениях в отношении мирного населения в зоне боевых действий.
Бывшие бойцы подразделения «Торнадо», которым предъявлено обвинение в совершении тяжких предступлений, во время подготовительного слушания в Шевченковском районном суде, Киев. Фото: Pavlo_bagmut / Ukrinform via ZUMA Wire / ТАСС
В уголовном деле против бойцов спецроты фигурировало 111 свидетелей и 13 потерпевших. При этом следствие прямо заявляло, что пострадавших — сотни, но большинство из них запуганы, ведь торнадовцы даже в суде заявляли представителю обвинения: «Я выйду и буду насиловать твой труп».
«Зачистку они проводили в нескольких районах станицы. Врывались в дома, ломали ворота, стреляли собак, выволакивали мужчин всех возрастов, строили их в колонны и под конвоем вели к себе на базу в подвал, — рассказывал о бесчинствах «Торнадо» боец одного из добровольческих батальонов. — При этом каждый из «пленных» должен был нести с собой ценные вещи из дома, вплоть до телевизоров и другой бытовой техники. В станице на тот момент, помимо «Торнадо», находились части батальонов «Чернигов», «Львов», «Батальона имени генерала Кульчицкого» и 17-я танковая рота Вооруженных сил Украины (ВСУ). Всего около 250 бойцов. И вот спустя несколько дней после зачистки к нашему комбату и комбатам других батальонов стали прибегать заплаканные матери и жены задержанных, на коленях умоляя помочь вызволить их мужчин, над которыми там издеваются. Торнадовцы жестоко избивали задержанных, а освобождать соглашались только за выкуп, у некоторых жителей просто нечем было платить, и они сутками обивали пороги их базы. Мы пытались помочь местным как могли. Но торнадовцы вели себя дерзко, впечатление было такое, что они специально провоцируют конфликты. Повлиять на их поведение никто не мог».
На суде выяснилось, что значительную часть милицейской спецроты составляли бывшие зэки, отсидевшие в том числе по тяжким статьям. Бойцы «Торнадо» специально отслеживали освобождавшихся из тюрем, звонили им и предлагали «заступить на службу», многие соглашались. Да и сам командир спецроты Руслан Онищенко имел три судимости.
Военные преступления в ходе вооруженного конфликта в Донбассе совершали представители обеих противоборствующих сторон.
Разница лишь в том, что украинские преступники понесли наказание, причем осуждены они были своим же государством. По закону, а не «согласно личному пониманию ситуации» отдельными командирами.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68
