20 июня 2017 года в Ялте (по линии Интерпола) был задержан экс-комбат «ДНР» сорокашестилетний Вадим Погодин, позывной «Керчь». Ялтинский горсуд арестовал его «для обеспечения возможности выдачи правоохранительным органам Украины». Погодина обвиняют не просто в убийстве, а в том, что он командовал расстрелом шестнадцатилетнего школьника Степана Чубенко.

23 июля 2014 года Степу задержали в Донецке (который уже был оккупирован), потому что на рюкзаке десятиклассника заметили сине-желтую ленточку, а среди вещей нашли шарф футбольного клуба «Карпаты» — этого оказалось достаточно. Домой, в Краматорск, Степа больше не вернулся.

Горбачево-Михайловка, расстрельное село

— Знаете, кто главный двигатель следствия? Мама Степы, — говорит полковник Игорь Новосельцев. — Настойчивая. Потому что столько людей пропало и пропало — все, с концами. И против детей большая волна насилия поднялась. До войны такого на Донбассе не помню, а я с 93-го года в угрозыске.

Новосельцев — старший оперуполномоченный по раскрытию преступлений против личности Управления уголовного розыска ГУ МВД Украины Донецкой области. Он и его нынешний руководитель, давний коллега, полковник Артем Васицкий плюс группа силовиков званиями ниже «вышли» в Краматорск осенью 2014-го. Звучит как «вышли из окружения». Многие из тех, с кем служили (вроде экс-начальника Донецкого УБОПа по фамилии Дикий, сейчас «министр внутренних дел ДНР»), оказалось, всю жизнь ждали Россию.

К тому времени Краматорск уже находился в состоянии «после войны»: 77 пропавших без вести, 87 неопознанных трупов. Небольшой отряд Гиркина-Стрелкова захватил и почти три месяца держал в страхе город, где только в милиции числилось до полутысячи сотрудников, не считая управления СБУ, двух прокуратур и военной комендатуры, расположенной на местном аэродроме, где, вдобавок, дислоцировался спецназ.

— Не знаю, к кому мама Степы раньше обращалась. Увидел ее в кабинете Васицкого, — вспоминает Новосельцев, — остался послушать.

Как родители несколько месяцев искали сына «за блокпостами», добились от «народной республики» страшной правды, пережили опознание тела, не сошли с ума, пока тянулась судмедэкспертиза, привезли домой в пластиковом мешке то родное, что называлось теперь останками, — хоронить…

В уголовном деле, возбужденном на территории, подконтрольной Украине,

Фото «Керча» (Погодина), Жоры (Москалева) и Бубы (Сухомлинова) тоже нашли во множестве.

Свидетель опознал всех и позже приехал в Краматорск, поскольку Горбачево-Михайловка по-прежнему под контролем «ДНР», для проведения следственного эксперимента — реконструкции увиденных им событий: как среди бела дня казнили Степу.

— Пинали с ноги, пока сидел, связанный, под комендатурой. Зубы выбили. Повели к берегу реки. Руки скрутили за спиной скотчем, футболку — на голову. Кроссовки с него перед расстрелом сняли, мародеры. «Керчь» выстрелил в затылок. Всего выстрелов пять… Хватит подробностей… — закрывает блокнот мой собеседник.

Маме дали очную ставку со свидетелем. Она услышала гораздо больше, включая фразу: «Простите, что не спас вашего сына…» Разыскала еще очевидцев, которые, после сомнений, согласились, несмотря на страх, выступить в суде. Отбить мальчишку у бандитов никто из жителей Горбачево-Михайловки не рискнул. Дело направили в суд в ноябре 2015 года.

Москалева даже задержали и допросили. В распоряжении «Новой» есть протокол этого допроса.

Погодина, Москалева и Сухомлинова обвинили в убийстве, совершенном группой лиц по мотивам идеологической ненависти, суд постановил поместить их под стражу. Но в апреле 2015-го прокуратура «ДНР» сообщила официальным письмом: «Фактическое местонахождение указанных лиц не установлено».

Москалева в «ДНР» все же поймали. Он убедил судей в том, что лично не стрелял. Матери Степы предложили написать заявление: требую, мол, возмещения морального и материального ущерба. «Хочу, чтобы пахал на пожизненном заключении, а деньги в детдом «Антошка» переводил, над которым Степа шефствовал!» — ответила она.

Обвиняемый отсидел недолгий срок и сбежал из Донбасса на родину, в Чувашию. По моей информации, в Чебоксарах Москалев был арестован по «красной карточке» Интерпола — в международный розыск всех троих убийц Степана подала Украина. Выдачи, в силу неизвестных причин, не произошло, и Жору выпустили на волю.

Буба (Сухомлинов) «потерялся» в России вскоре после совершения преступления, и до сих пор о нем ничего неизвестно.

Арестованного в Крыму главаря — «Керча» (Погодина), неоднократно судимого, полковник Новосельцев отлично помнит еще по мирному Донецку:

— Беспредельщик, но со связями наверху. Понимаете, да? УБОП его несколько раз задерживал, СБУ вела — выворачивался каждый раз.

А батальон «Керчь» распустил, уничтожил своей мученической смертью 16-летний Степан Чубенко.

Стальная

Маму Степана зовут Сталина.

— А это имя — производное от слова «сталь», «стальная», то есть сильная, а не от того, что вы подумали, — парирует она.

Муж Виктор, высокий, статный, обращается к жене «Сталечка». Она преподает русский язык и литературу в школе, где учился Степа. Уроженка Магадана, в Краматорске с момента замужества — с начала девяностых. Гражданка России, на Украине имеет постоянный вид на жительство. Когда о том, что произошло, узнала благодаря СМИ вся страна, юноше посмертно присвоили звание Народного героя Украины (есть такой негосударственный орден, учрежденный волонтерами), а в МИДе поинтересовались, почему Сталина не принимает украинское гражданство.

— Меня с российским паспортом никто никогда в Донбассе не притеснял, пока не пришли и «защитили». Пусть знают — есть россияне, которые тоже любят Украину, но и от родины не отрекаются даже сейчас, — ответила она.

Дома у Чубенко я провела два дня и две ночи. О Степе мне рассказывали в настоящем времени, без слез, показывали видео (мама разобрала в компьютере архивы).

Вот вратарь местного «Авангарда» (большое футбольное будущее, считают тренеры, талант плюс целеустремленность) под Новый год просит у Деда Мороза новые наколенники и перчатки, хитро указывая в открытке магазин и цену (семья живет очень небогато). Дед Мороз обещает подумать: «А пока, доро­гой Сте­па, кладу под елку орфографический словарь, чтобы ты не огорчал меня ошибками». Традиция домашних «капустников» и прочих стенгазет — у кого еще такие клевые родители! — переносится на созданную Степаном городскую команду КВН.

Он занимается греко-римской борьбой, читает на конкурсе военные стихи Симонова, сочиняет песни и «План по развитию детско-юношеского футбола в Донецкой области», не по летам самостоятельный и свободный — головная боль учителей, которым нравятся смирные «средние» дети, любимец девчонок, нянька для малышни во дворе, борец за справедливость…

— Нам хочется думать: Степку расстреляли на несколько дней раньше, чем считается. И он меньше страдал, — произносит Сталина.

Родители ходили по летнему пеклу Горбачево-Михайловки с фотографией пропавшего сына, в Донецке на телевидение их не пустили. «А за кого он у вас?» — интересовались местные. И прятались за заборами. Бойцы батальона «Керчь» любили просто так, для развлечения, стрелять поверх голов. Какой-то «ополченец» сжалился: «Помню этого парня. Ему выбор дали: воевать вместе с нами или… (пауза) долго рыть окопы». Потом стали врать о минометном обстреле, при котором все «робокопы» (так называли пленных) разбежались.

Гражданство России помогло матери пробиться на прием к Захарченко. Тот обещал способствовать. Вскоре Чубенко сообщили: к сожалению, Степана нет в живых. Установили членов расстрельной команды. Вернули паспорт юноши. Сказали, что обвинялся за связь с «Правым сектором» [от редакции: организация признана экстремистской и запрещена на территории России] и в том, что сжигал людей в Одесском доме профсоюзов…

А еще сказали, что не плакал и не просил пощады перед смертью. Эксгумацию провели 6 октября.

— На День учителя, — уточняет Сталина.

«Истерика у жены, — поделился со мной Виктор, — случилась лишь раз. Она нашла душевное утешение в вере: у Бога все живы. А я тогда сорвал с груди крестик и швырнул под кровать».

Взглянуть в глаза убийцам

Смотрю предвоенный видеоролик. Степа шагает во главе маленькой группы футбольных фанатов с сине-желтыми флагами. Лица закрыты шарфами или медицинскими масками, как у ребят на Майдане в Киеве. Скандируют «Краматорськ це Україна!», «Героям слава!». Между ними и прохожими — не улица, а пропасть… Переубеждать и спорить бесполезно. При обстрелах он помогает пожилым соседям спускаться в подвал-бомбоубежище.

Мать пытается отделить войну от сына. Едет с ним в Россию, привести в порядок могилу бабушки. Степан не выдерживает, возвращается до срока: «Я не крыса, чтобы прятаться. Украина в опасности!» Рискованное признание в городе, где даже некоторые педагоги родной школы агитировали за сепаратистский референдум.

У Сталины — папка с обращениями в различные инстанции, которые помогают ей сделать так, чтобы убийцы предстали перед судом. По-прежнему хочет взглянуть им в глаза. Добилась почти невозможного — официальных справок из Госкомграницы Украины и из аналогичного российского ведомства. Даты пересечения государственной российско-украинской границы «туда» и «назад» исключают саму возможность посещения Степаном Чубенко Одессы в день известной трагедии. Генерал Антюфеев, изображавший в «ДНР» вице-премьера по работе с силовым блоком, начальник военной полиции Аносов, тогдашний министр обороны Стрелков, замминистра обороны Березин не дали ответы на письма матери.

Молчит и украинский омбудсмен Лутковская. Суд над «заочниками» Погодиным, Москалевым и Сухомлиновым в городе Торецке (согласно законодательству, процесс проводят в месте, максимально приближенном к тому, где совершено преступление) два года находится в неактивной фазе. Заседания постоянно отменяют: то судья находится в совещательной комнате по другому делу, то прокурор не приехал, то адвокаты обвиняемых.

Из приемной генерального прокурора РФ Чайки (туда Сталина Чубенко написала в 2015-м) поступило разъяснение по поводу экстрадиции. Частному лицу, то есть матери убитого, по закону не могут выдать обвиняемого, задержанного по линии Интерпола, а генпрокуратура Украины по этому вопросу тогда еще не обратилась. Во втором обращении (от 17.07.2017) Чубенко напоминала: Москалева, задержанного в России, уже выпустили на свободу, за Погодина, который сейчас находится в СИЗО Симферополя, тоже хлопочут. Ответ пока не пришел.

Соратники «Керча» записали несколько видеообращений, в которых заявили, что Погодина ждет суд за то, что он ополченец. Имя Степана Чубенко не упомянул при этом никто.

С призывом не выдавать «Керча» выступил и бывший министр обороны «ДНР» Игорь Стрелков. После его обращения ряд крымских и федеральных СМИ опубликовали материалы с общим посылом: «героя Новороссии» нельзя выдавать. Подключилась Госдума РФ: депутаты Дмитрий Белик и Сергей Шаргунов заявили, что сделают все возможное, чтобы «защитник Донбасса» не оказался в руках Киева. А 17 июля руководитель «Союза добровольцев Донбасса» Александр Бородай в интервью информагентству «Новороссия» заявил, что выдача Вадима Погодина Украине не состоится.

…Вместе со Сталиной я пошла в Краматорскую городскую прокуратуру. Нас принял первый зампрокурора Ярослав Косенков и справедливо напомнил мне как журналисту: никаких комментариев он давать не имеет права, все через пресс-службу.

После визита Сталина вернулась домой и поместила в фейсбуке открытое обращение к власти и обществу: «В городской прокуратуре Краматорска готов пакет материалов, на основании которых надо запрашивать экстрадицию Погодина в Украину, но до сих пор прокуратура Краматорска не получила официального обращения от Генеральной прокуратуры Украины, как того требует процедура. Соответственно, и Генеральная прокуратура Украины до сих пор не обратилась по вопросу экстрадиции к властям Крыма. Я полагаю, что проблема в том, что в официальном запросе ГПУ не знают, как назвать оккупационные власти Крыма, к которым должны обратиться. Но я уверена, что это не может быть поводом для того, чтобы работа, которую проделали следователи, оказалась напрасной и право­судие не восторжествовало… Если в течение суток необходимые действия не будут воспроизведены, я буду вынуждена обратиться к украинской и зарубежной прессе и начать протестную акцию у стен Генеральной прокуратуры».

Пост превратился в бестселлер. Сталине звонили журналисты, депутаты Рады, представители Мониторинговой миссии ООН по правам человека в Украине.

В минувшую пятницу заместитель генпрокурора Украины Евгений Енин публично объявил: он обратился в Генпрокуратуру РФ с просьбой выдать Вадима Погодина, зверски убившего Степу Чубенко. «Зрады» (предательства. —Ред.) нет, предупредил Енин. Международные конвенции и практика судов наднациональной юрисдикции свидетельствуют об обязанности государств осуществлять правовое сотрудничество, даже если они находятся в состоянии войны и оккупируют части своих территорий.

«Судить можно в России»

Большая часть соратников Вадима Погодина, заслышав фамилию Чубенко, от общения отказываются. Одни сразу бросают трубку, другие называют дело «фиктивным», говорят, что судить «Керча» можно и в России, и тут же прощаются.

Депутат Госдумы Дмитрий Белик переслал в редакцию ответ из МВД России на свое обращение в защиту Погодина: «В базе данных Генерального секретариата Интерпола гражданин Украины Погодин Вадим, 16.01.1971 г., с 2015 года значится в розыске с целью ареста и выдачи по инициативе правоохранительных органов Украины за совершение убийства в июле 2014 года.

В настоящее время Генеральной прокуратурой Российской Федерации проводится экстрадиционная проверка по делу Погодина».

«Новая газета» обратилась в прокуратуру с просьбой разрешить нашему корреспонденту провести краткосрочное свидание с Вадимом Погодиным, чтобы узнать его позицию по предъявленным обвинениям. До настоящего момента (обращение было подано 18 июля) вопрос находится на рассмотрении.