Среди осужденных — Инял Балакадашев, о котором я писал еще летом 2015 года. Напомню. В 2013-м Инял устроился матросом на траулер «Герои Даманского» и полгода провел в море. В конце ноября корабль вернулся в порт приписки (Петропавловск-Камчатский), и Балакадашев, взяв отпуск, поехал в Дагестан — навестить родителей. Вечером 26 ноября прилетел в Домодедово, автобус в Махачкалу отходил утром, и, чтобы скоротать время, Инял решил навестить брата Нурмагомеда.

Лучше бы он переночевал на лавке в аэропорту. Потому что когда он приехал к брату и они сели за стол пить чай, в квартиру ворвалась полиция и задержала всех, кто там находился, — 14 человек.

Это была четырехкомнатная квартира, переоборудованная под общежитие, в каждой комнате — по 3–4 кровати.

Повод — в одной из комнат (не в той, в которой жил брат Балакадашева) полицейские изъяли две гранаты РГД-5, две гранаты Ф-1, самодельные гранаты-«хаттабки», «пояс смертника» и тротиловые шашки. На следующий день прессе сообщили о задержании боевиков, готовящих теракт с участием смертника.

Пятнадцатой фигуранткой уголовного дела стала хозяйка квартиры.

Дело направили в производство следователей ФСБ. Но те не захотели им заниматься. Ведь вскоре после ареста всех подозреваемых допросили с использованием полиграфа, и экспертиза показала: никто из них не имеет никакого отношения ни к терроризму, ни к взрывчатке. Кроме того, следователей смутило, что ни на одном из взрывных устройств не удалось обнаружить отпечатков пальцев хотя бы одного из задержанных.

И дело было перенаправлено в московский СК, где попало в производство капитана юстиции Ивана Щербакова, который 8 месяцев тщательно проверял версию, представленную полицейскими. Не нашел ничего, что свидетельствовало бы о подготовке теракта, и 23 сентября 2014 года капитан Щербаков вынес постановление о прекращении уголовного дела по статьям 105 (убийство), 205 (терроризм), 282 (возбуждение ненависти либо вражды) УК РФ, оставив только обвинение в хранении оружия. Тогдашний первый зампрокурора Москвы Александр Козлов согласился с этим и утвердил постановление о прекращении уголовного дела в этой части.

Но 17 октября 2014 года заместитель начальника СУ УВД по ВАО Москвы (?!) отменил постановление следователя Щербакова как «незаконное и необоснованное», а уже 23 октября 2014 года всем задержанным снова предъявили обвинение в подготовке теракта и довели дело до суда.

Ключевыми доказательствами, которые легли в основу приговора, стали показания засекреченных свидетелей.

Один из них — свидетель Васильев, — к примеру, дал такие показания: обвиняемый Текилов в камере якобы рассказал ему, что уже давно в «террористическом подполье» и участвовал в терактах в Буденновске и Первомайске.

Второй тайный свидетель — Петров М.С. — тоже не скупился на подробности подготовки теракта. В ходе судебного процесса, когда адвокаты подсудимых потребовали проведения допроса этого Петрова, судья распечатал конверт с реальными данными свидетеля и развел руками:

— Я не могу его допросить, потому что он один из подсудимых.

Начали разбираться. Оказалось, что показания этого «тайного свидетеля» — фальшивка. Ни подсудимый, который якобы дал их, согласившись засекретить свои персональные данные, ни адвокат по назначению, который якобы участвовал в допросе, своих подписей в протоколе допроса не признали.

Но фальшивка с «тайным свидетелем» не помешала суду вынести приговор. В том числе и в отношении обвиняемого, который якобы и был «секретным свидетелем». Более того,

Адвокат Анар Мамедов, представлявший в деле «о подготовке теракта в кинотеатре «Киргизия» одного из подсудимых, заявил «Новой», что «тайные свидетели» появляются в тех уголовных делах, в которых у следствия возникают проблемы с доказательствами.