Все эксперты, опрошенные «Новой», ответили на одинаковые вопросы:

1. Видите ли вы в действиях и озвученных планах Роскосмоса связную, непротиворечивую стратегию с ясным целями?
2. Назовите одну-две ключевые проблемы, решение которых позволит начать перестройку космической отрасли в соответствии с национальным интересами.
3. Будь вы руководителем Роскосмоса, какими были бы ваши первые шаги?
4. Если отринуть соображения престижа и пропаганды, для чего России реально нужна в ближайшие 30 лет космонавтика?
5. Есть ли связь между среднесрочными планами развития страны, над которыми работают в правительстве, и планами отрасли, если определять их по Федеральной космической программе?
6. В области обороны среди экспертов и командования достигнут консенсус — мы знаем, что Россия может себе позволить, не ставя неадекватных задач. В космонавтике такая дискуссия никогда не шла или не нашла заметного отражения в общественном обсуждении. Обрисуйте наши реальные возможности сегодня и в ближайшие годы. Что является избыточным в планах развития?
7. Многие решения проблем отрасли лежат вне ее пределов. Какие 2–3 первоочередные решения по космонавтике вы бы приняли, будь вы президентом?
8. Может ли российское общество сыграть роль в поддержке космонавтики, попавшей в тяжелую ситуацию?

Виталий Егоров

Популяризатор космонавтики, основатель проекта «Открытый космос»

1. Да, стратегия понятная: сохранить те компетенции и технические возможности, что есть, и получить дополнительное государственное финансирование на ранее анонсированные проекты: полет на Луну, «Эфир», «Сфера»… В данном случае цель стратегии не собственно достижение Луны или создание новой спутниковой группировки, а повышение финансирования отрасли.
2. Отсутствие целенаправленной стратегии, которая выходит за пределы «Дайте больше денег». Нет ориентации на расширение международного сотрудничества, нет ориентации на повышение роли в экономике страны, нет ориентации на расширение доли России на мировом космическом рынке.
3. Занялся подготовкой долговременной стратегии развития Роскосмоса в качестве средства развития экономики страны и повышения ее экспортного потенциала через развитие передовых технологий, сотрудничества с частными компаниями в прикладных направлениях космонавтики, разработки современных средств освоения космоса с перспективой на будущие десятилетия.
4. Делать лучше жизнь россиян на Земле.
5. Нет. Ориентация правительства на цифровизацию государственной системы на сегодня практически никак не отражена в ФКП 2016–2020. Другие приоритеты правительства также не определяются в программе, за исключением, может быть, развития Арктического региона.
6. Не готов комментировать этот вопрос.
7. Продлил программу МКС до 2030 года. Включил бы Роскосмос в лунную программу NASA. Обозначил приоритет частно-государственного партнерства, как средства для повышения экономической отдачи от российской космонавтики на внутреннем и мировом рынке.
8. Вероятно, может, но для начала космонавтике стоит добиться доверия и поддержки общества.

Иван Михайлович Моисеев

член Экспертного совета при правительстве Российской Федерации, заместитель директора по научной работе Института космической политики

1. Стратегия у Роскосмоса есть, но своеобразная — скрывать информацию о реальном состоянии космической отрасли, маскируя его рассказами о больших космических успехах, которых Роскосмос достигнет после 2030 года. Это очень древняя и эффективная стратегия, широко известно ее применение Ходжой Насреддином в деле обучения ишака богословию.  
2. —
3. Если бы я был руководителем Роскосмоса, перестройка и первые шаги не понадобилась бы. Нормальное состояние космической отрасли — стабильное развитие без рывков (которые, как правило, оказываются «не в ту сторону») и провалов.

Первая ключевая проблема — отсутствие понимания, что происходит в отечественной космонавтике. Соответственно, нужна публичная и развернутая формулировка состояния космической отрасли. Пока этого не сделано, ситуация будет только ухудшаться.

Вторая ключевая проблема — отсутствие целеполагания, государственного управления космической деятельностью в России. В правительстве и администрации президента отсутствуют структуры, компетентные в космонавтике. Поэтому и правительство и президент вынуждены верить Роскосмосу на слово и принимать те решения, на которых Роскосмос настаивает. Это усугубляется отсутствием в России института независимой экспертизы в сфере космической деятельности.

Третья ключевая проблема — крайне низкая производительность труда в ракетно-космической промышленности. Проведенное в 2007 году исследование Минэкономики показало, что производительность труда в США в 33 раза больше, чем в Российской Федерации, в Европе — в 10 раз больше. Недавний запуск Crew Dragon показал, что SpaceX выполняет такой же объем космических работ, как и вся РФ в целом (где-то больше, где-то — меньше, но усредненно — примерно такой же объем, кроме того — на существенно лучшей технологической базе). В SpaceX работает 8 тысяч человек, в космической отрасли России — 240–250 тысяч. Соответственно, 240/8 = 30, что хорошо коррелируется с результатами исследования Минэкономразвития.

Список важнейших проблем очень длинный. Но решение первых двух возможно росчерком пера.

4. Потребности России в сфере космической деятельности такие же, как и у любой другой страны. Первая группа задач — космическая связь, дистанционное зондирование планеты, навигация. Сюда же относится и военный космос, который использует перечисленные направления плюс некоторые специфические. Все они характерны наличием конкретного заказчика/потребителя, готового финансировать тот или иной проект.

Цель проектов второй группы — получение знаний и расширение сферы присутствия человека: запуск автоматических станций для исследования Луны и планет Солнечной системы, работа космических телескопов, пилотируемые полеты. Такие проекты не дают прямого экономического эффекта, что определяет необходимость их финансирования из государственного бюджета и полную ответственность властей за выбор таких проектов и их реализацию.

5. Связь между среднесрочными планами развития страны и планами отрасли существует. Среднесрочные планы развития, над которыми работают в правительстве, традиционно включают и материалы, предоставляемые Роскосмосом. Реальные возможности описаны в Федеральной космической программе России на 2016–2026 годы. Она была ориентирована на сохранение имеющегося на тот момент космического потенциала и не могла быть реализована из-за резкого (почти вдвое от запланированного и согласованного) сокращения финансирования.
6. С недавнего времени появились новые проекты, время реализации которых уходит за горизонт планирования. Это сверхтяжелая ракета, пилотируемый полет на Луну (и база на Луне), невнятный, постоянно меняющийся проект «Сфера». Эти работы можно выполнять, финансировать, но они не могут быть реализованы Российской Федерацией в XXI веке. Разумеется, все они избыточны. Из тех проектов, которые есть в ФКП-2025, изначально избыточным оказывается и проект космического корабля «Федерация/Орел». Его не успеют сделать до завершения работы МКС, а для полетов к Луне нет денег.
7. —
8. Российское общество никакой роли в поддержке космонавтики сыграть не может: согласно опросам, регулярно проводимым ВЦИОМ, оно считает, что отечественная космонавтика занимает лидирующие позиции в мире. Следовательно, «усредненное» российское общество считает, что ничего менять не надо.

Иван Чеберко

независимый эксперт в сфере космической деятельности

1. С непротиворечивой стратегией сложно. Трудно в чем-то обвинить само руководство отрасли, поскольку оно оказалось меж двух огней. В начале текущего десятилетия руководство государства сформулировало запрос на долгосрочную стратегию с новыми целями. Отраслевое руководство задание выполнило, обосновав лунную программу.

Затем случился кризис 2014 года, на фоне которого составлялась ФКП на 2015–2025 годы. Из программы в несколько этапов вывели практически все, что связано с пилотируемым полетом на Луну. При этом саму цель — высадку на Луне — никто не отменил.

В результате сейчас глава Роскосмоса вынужден по-прежнему обещать высадку на Луне, лунный полигон и все то, что было включено в программную статью Д. О. Рогозина 2014 года, но только с каждым разом становится все более очевидно, что деятельность по освоению Луны ограничивается созданием красивых макетов для выставок.

2. Если говорить о прикладной космонавтике, то тяжелее всего по ней бьет проблема доступа к электронно-компонентной базе (ЭКБ). После 2014 года США перекрыли нам доступ к комплектующим, и многое, что казалось реализуемым, стало невозможным. Взять, например, систему ГЛОНАСС. В соответствии с профильной ФЦП к 2020 году спутниковый флот должен состоять из аппаратов «Глонасс-К», обеспечивающих точность определения координат с субметровой погрешностью.

Эти цели ставились до 2014 года. В реальности сейчас основу ГЛОНАСС составляют аппараты «Глонасс-М», которые были сконструированы в нулевые годы. То есть лишение доступа к комплектующим не позволило российской навигационной системе совершить своевременный апгрейд и предопределило наше техническое отставание в этой сфере. Примерно то же самое можно рассказать про российские спутники ДЗЗ и связи.

О системном решении проблемы с ЭКБ пока слышать не доводилось. Давно высказывалась идея положиться в этом деле на Китай, но тогда одна зависимость сменится другой. Говорится о воссоздании российской электронной промышленности в полном масштабе, но это сложная тема. На словах все звучит гладко, а на деле мы имеем «Ангстрем-Т». Всем, кому интересна судьба российской электронной промышленности, рекомендую почитать в открытых источниках историю этого замечательного проекта. Она более чем показательна

3. Сопряжение реальных возможностей с актуальными задачами. Систематическое расхождение этих вводных вводит отрасль в ступор, деморализует сотрудников.
4. Для решения прикладных задач, таких как обеспечение обороноспособности, безопасности жизнедеятельности, связи. Для решения научных задач (аппараты серии «Спектр» — хороший пример). Возможно, также для решения политических задач путем формирования технологических альянсов.
5. Конечно же, ФКП увязана со многими другими госпрограммами. Для наглядности можно посмотреть конкретные проекты, учтенные в ФКП и их созаказчиков. И мы увидим, что это почти всегда не только Роскосмос, но и Минобороны, Минтранс, Минприроды и многие другие федеральные ведомства. Роскосмос — это исполнитель тех запросов, которые формулируются правительством и его органами.
6. На мой взгляд, избыточным является создание носителя сверхтяжелого класса. Но его создают пока на словах, поэтому до реального ущерба экономике дело не доходит. Надеюсь, что и не дойдет. Совершенно избыточным считаю бесконечную реанимацию проекта «Морской старт», который следовало сдать в утиль 10 лет назад.
7. Считаю неудачной идею соединения Федерального агентства и всей промышленности в рамках госкорпорации. Функции заказчика и исполнителя принято разделять. Будь я главой государства, разрешил бы этот казус в первую очередь. Во вторую очередь внес бы ясность в лунную программу. Если политическое решение об освоении Луны принимается (хотя я не уверен, что России в одиночку такой проект сейчас по карману), то оформил бы лунную программу отдельным нацпроектом.
8. Теоретически да. Но если говорить о современном российском обществе как о сформировавшемся обществе потребления, то скорее нет.

Андрей Ионин

член-корреспондент Российской академии космонавтики, главный аналитик Ассоциации «Цифровой транспорт и логистика»

1. Стратегии, отвечающей национальным интересам, я, конечно, не вижу. Однако очевидна долгосрочная цельная стратегия, отвечающая узким интересам даже не самой компании, а ее руководства: получить как можно больше финансирования на проекты, как можно более удаленные по времени. Одновременно все, кто пытается развиваться в индустрии и может потенциально стать конкурентом или на фоне кого руководство Роскосмоса будет выглядеть «бледно», подвергается административной атаке, если этот кто-то в России, или диффамации, если он за рубежом.
2. Самое важное и первоочередное — необходимо срочно создать связь между национальными интересами и самой космической отраслью. Сегодня для руководства Роскосмоса госкорпорация как бы синоним национальных интересов и приоритетов России в космосе. На самом деле они, конечно, путают личную шерсть с государственной. Чтобы организовать такую связь, необходимо создать орган выше госкорпорации и выше отрасли, существующий, например, в США, это условный Совет по космосу при президенте.

Второе. Руководству страны, понимая, что по целям и возможностям Россия — это не СССР, надо довести эту мысль до того, что продолжение космической стратегии времен СССР — «развитие по всем космическим фронтам» — в российских условиях контрпродуктивно. Такое осмысление должно проявиться в ключевых документах развития российской космонавтики. Эти два вроде бы простых, а на самом деле очень глубоких, решения дадут максимальный рыночный эффект и толчок к технологическому развитию с прицелом на будущее.

Я назвал бы это концентрацией на тех направлениях, которые могут принести относительно быстрый рыночный успех и будут отвечать технологическим задачам развития страны. Буквально первая фраза из основополагающего документа гипотетического координирующего органа при президенте должна быть об этом — Россия сосредотачивается.

3. Я бы по собственной инициативе, не ожидая, пока сверху спустят решения, играл на опережение — пошел навстречу очевидным первым решениям национального Совета по космосу. Понимая, что у любой концентрации есть оборотная сторона, начал бы налаживать широкие международные связи. Ведь по всем остальным проектам и направлениям, которые выходят за пределы очерченных концентрацией направлений, я, лишенный средств к их развитию, буду вынужден кооперироваться с коллегами за рубежом. Т. е. руководитель Роскосмоса должен стать «космическим дипломатом», но не таким, который ищет любые поводы размежеваться или вступить в твиттер-бой, а таким, который везде находит партнеров и возможности для кооперации.
4. Первое. В ХХ веке наш народ победил в войне и вышел в космос. Два этих величайших свершения «во имя человечества» стали частью нашего самосознания. То есть наша космонавтика — это не только о науке, технологиях и экономике, она еще и несет эту внутриполитическую нагрузку. Полная утрата космической индустрии будет означать, что мы стали другим народом. У этого другого народа будет и осознание нашей роли на Земле совершенно другое. Социологи называют такие события, намертво закрепленные в памяти поколений, национальным кодом.

Второе. Я убежден: в освоении дальнего космоса нет национальных задач, только задачи всего человечества. И посему космонавтика должна стать значимой частью цивилизационного развития в современном, быстро меняющемся и небезопасном мире. Наша страна должна участвовать в международных проектах освоения дальнего космоса, это задача, устремленная в будущее для передовых народов. Тогда она сможет стать и инструментом технологического рывка, ведь в этих проектах развиваются искусственный интеллект, робототехника, материаловедение, биология человека, развитие мощных компактных источников энергии.

5. Могу утверждать — никакой связи нет. Например, в рамках национального проекта «Цифровая экономика» был единственный космический проект — связанный с созданием системы «космического интернета». Год назад этот единственный космический проект был из нацпроекта исключен. Причем по инициативе самого Роскосмоса. Ведомство живет собственными — уже даже не отраслевыми, а узко корпоративными интересами, которые не пересекаются с планами страны (за исключением оборонных проектов). И это главная тайна, которую Роскосмос пытается скрыть ежедневным медийным шумом.
6. Обороноспособность России реально интересует ее руководство. Идет серьезный и внятный разговор, взвешиваются решения и их цена. На космонавтику же руководство страны, на мой взгляд, махнуло рукой. В обсуждении планов, выдвинутых Роскосмосом, вышестоящие инстанции не участвуют, не привлекают внешних (не аффилированных с Роскосмосом) экспертов, а просто визируют предложения, подготовленные Роскосмосом. И это не высокое доверие, а полное безразличие.

Например, никому не известно обоснование национальной лунной программы. Но, как только подвисает лунный проект, создание сверхтяжелой ракеты становится бессмысленным — ведь она нужна исключительно для дальнего космоса. В заявлениях топ-менеджеров отрасли же эти вещи не связываются как части единого целого, ибо тогда бюджетный запрос Роскосмоса примет фантасмагорические размеры.

Проект «Сфера» не увязан с возможностями страны в части микроэлектронной производственной базы и размерами доступной доли мирового рынка космических услуг, тем более для государственной системы — новичка на рынке, где все игроки давно, и все являются коммерческими компаниями.

В целом по перспективным проектам идет «игра в наперстки» и бесконечный схоластический дискурс, где никто не несет никакой ответственности за свои слова, даже недельной давности. Буквально накануне руководитель Роскосмоса совершенно неожиданно публично вернулся к идее 5–6-летней давности — созданию национальной орбитальной станции после завершения срока эксплуатации МКС. А это входит в полное противоречие с планами строительства сверхтяжелой ракеты. Либо мы летим на ней на Луну, либо строим околоземную орбитальную станцию, но тогда достаточно имеющихся ракет. Ведь понятно, что вместе лунную программу и околоземную станцию Россия не потянет. Так даже США не планируют, у которых космический бюджет на порядок больше. Но кто обратил на это внимание, кроме горстки независимых экспертов? Через пару месяцев руководитель Роскосмоса может с той же легкостью необычайной вернуться к лунной программе. Поэтому на самом верху даже бровью не повели. Они там уже привыкли к громкому выдвижению из недр отрасли грандиозных планов, требующих буквально триллионов рублей, конечно, из бюджета, а потом их исчезновению по-тихому из повестки. Мели, Емеля, твоя неделя.

7. Первое. Я бы немедленно поставил задачу — создать привлекательный для молодежи образ специалиста в различных инженерных сферах, в первую очередь в космонавтике. Ибо, как я сказал ранее, космонавтика для России и наш национальный код, и наш прорыв в будущее. Но это вовсе не про увеличение зарплат и льготы по ипотеке. Это то, что сделали в США с образом Илона Маска, ставшего символом сначала американской, а теперь уже и мировой космонавтики. Фигура Маска, к тому же сознательно встроенного в американский культурный код через персонаж «Железного человека», целенаправленно используется в США для привлечения талантливой молодежи в инженерные специальности. И США это удалось! Конкурс растет. А значит, вскоре у США будут новые Маски.

В этой сфере у нас упущено очень много, молодые люди в массе своей почти потеряли интерес к космонавтике, к инженерным областям. Поэтому частная космонавтика нам нужна не только для создания внутренней конкуренции для Роскосмоса. Если мы хотим успеха нашей страны, мы должны показать молодым, что они смогут добиться захватывающего результата и здесь, минуя длинные и непредсказуемые бюрократические лестницы государственной монополии.

Второе. Два месяца назад Трамп предложил всем странам осваивать космос самостоятельно, исходя из собственных интересов и прибыли. Не у каждой страны есть такое моральное право, но у российского президента такое право есть: надо предложить народам альтернативу — далее все проекты в дальнем космосе развивать как международные, как проекты человечества, куда каждый — любая страна или компания — может и имеет право внести свой вклад. За этим стоит не просто экономия денег и объединение компетенций — это иной путь развития. Который далеко выходит за пределы собственно космонавтики, оно цивилизационное по сути. И сейчас хорошее время для этого. Когда пандемия коронавируса показала низкую эффективность всех международных органов и структур, созданных за последние шестьдесят лет, — страны, вместо того чтобы объединить свои усилия, разбежались по национальным квартирам. Даже те, кто объявлял себя лидерами мира. И тогда сверхмасштабные космические программы, такие как освоение Луны или Марса, показали бы всем, что мы живем на одной планете. Это предложение пути развития цивилизации, а не космонавтики.

8. Мне очень хотелось бы этого, но пока я таких сигналов не вижу. Наше общество почти полностью живет сиюминутными проблемами, погрязло в рутине, не смотрит вперед и на звезды. Трудно его за это укорять, но то, что мы обсуждаем, — широкий взгляд в будущее. В обществе отсутствует потребность в образе визионера, мечтателя, творца. У нас же десятилетиями не идет дискуссия о будущем страны, не формируется его образ. Россияне перестали мечтать о большом. К сожалению, пока это так. А страна не должна жить только сегодняшним днем.

Сергей Кричевский

экс-космонавт-испытатель, доктор философских и кандидат технических наук, профессор, главный научный сотрудник Института истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова, Москва (в 1991–1992 гг. участвовал в создании Российского космического агентства и первого закона РФ «О космической деятельности»)

1. К сожалению, такой непротиворечивой стратегии пока нет. Вижу стратегию госпропаганды, в основном PR с соответствующими целями и чрезмерную активность именно в сфере пропаганды.

Необходимы новая стратегия, принципиально новые проекты и технологии освоения космоса, причем не в модели «земная и космическая крепость Россия», а в модели единого человечества, осваивающего космос для выживания и развития на Земле и вне Земли в парадигме глобального будущего с учетом национальных интересов, опыта и космического потенциала России.

2. Инициировать воссоздание Федерального космического агентства (ФКА) Роскосмос как ФОИВ, подчиненного правительству, и трансформацию госкорпорации Роскосмос в принципиально иную структуру.

Сейчас госкорпорация Роскосмос — это абсолютная госмонополия, которая сама себе ставит задачи, выполняет их и оценивает результаты, причем как «черная дыра» втягивает в себя все ресурсы, поглощает или подавляет конкурентов в сфере космической деятельности (КД) внутри страны, особенно новую «частную космонавтику», пытается блокировать и фильтровать критику в свой адрес, ведет чрезмерно активную контрпропаганду, «прессует» своих оппонентов, не допускает их участия в качестве независимых экспертов и т. д.

Попросил бы руководство страны определить четкие критерии — требования к руководителю и другим чиновникам ФОИВ ФКА Роскосмос, а также к руководителям и менеджменту предприятий космической отрасли.

Руководитель ФКА должен соответствовать занимаемой должности: иметь аэрокосмическое и т. п. образование, соответствующую квалификацию, значительный профессиональный опыт работы и авторитет в отрасли.

Руководитель Роскосмоса сейчас и руководитель ФКА после его воссоздания должен быть не политиком и не спецпредставителем высшей власти в отрасли, а компетентным главным менеджером-исполнителем космической политики, космической стратегии и Федеральной космической программы, которые вырабатываются и утверждаются руководством страны, — президентом, правительством, Федеральным собранием РФ.

Аналогичные критерии-требования должны быть для всех чиновников ФКА, руководства предприятий и организаций космической отрасли — по их образованию, квалификации, профессиональному опыту работы и т. д.

3. [Речь должна идти о космической деятельности России и человечества в парадигме глобального будущего. Если планировать на 30 лет, многое можно свернуть и забыть.

В России есть Закон о КД (1993 г., с изменениями и дополнениями). Это исследования для получения новых знаний о человеке, Земле и Вселенной, оборона и безопасность, связь и телекоммуникации, навигация, геодезия и картография, мониторинг окружающей среды, включая загрязнения, метеорологию, изменения климата, чрезвычайные ситуации, природные ресурсы, ряд других направлений.

Но главное — это общая стратегия и темпы освоения космоса. С этим большие проблемы не только у России, у мирового сообщества тоже нет общей стратегии освоения космоса, Всемирного космического агентства и общей программы. «Правила игры» тоже во многом устарели и препятствуют активному освоению космоса. Для эффективного освоения космоса необходимо объединение усилий человечества, переход к принципиально новым, экологичным технологиям и проектам.

Есть две сверхзадачи для мирового сообщества, и Россия может и должна в этом активно участвовать как один из лидеров, поскольку имеет большие заделы. Первая — защита от опасных объектов, сближающихся с Землей, — от астероидов, комет. Для ее решения необходимо создать систему защиты Земли, которая не может быть национальной, необходимо объединение всех ведущих космических государств, всего человечества. Вторая — создание «космического» человека — следующий этап эволюции homo sapiens для экспансии за пределы Земли. Он должен остаться человеком, не превратиться в биоробота. По «идеальному» сценарию переход может произойти уже к концу XXI в.

Таков стратегический ответ на этот вызов пандемии COVID-19: защита человечества на Земле, использование внеземных ресурсов и начало экспансии в космос. Об этом моя новая концепция: «Космический человек», она отражает опыт полетов людей в космос, этапы экспансии и эволюции человека вне Земли в виде 4 стадий (подробнее в статье: Кричевский С. В. «Космический» человек: идеи, технологии, проекты, опыт, перспективы // Воздушно-космическая сфера. 2020. № 1. С. 26–35.)](https://www.vesvks.ru/public/wysiwyg/files/VKS-1(102)-2020(1)-26-35.pdf)

4.  Стать настоящим «космическим мечтателем»: самому поверить в важность развития КД в интересах России, восстановления ее лидерства и активного международного сотрудничества в этой сфере.

Создать Совет по космосу при президенте РФ и систему независимой экспертизы КД. Воссоздать ФОИВ ФКА, определить четкие критерии для назначения руководителя и назначить его. Трансформировать госкорпорацию Роскосмос из госмонополии в другую структуру.

Выработать, утвердить и опубликовать космическую политику России, ее цели и приоритеты на период своего президентского срока. Причем президенту как лидеру страны необходимо четко артикулировать новую «космическую мечту» — сверхзадачу КД не для космической отрасли, а для всей России. У него есть шанс наконец-то предложить России новую космическую мечту, программу к 60-летию полета Юрия Гагарина. И инициировать создание новых институтов под эгидой ООН, новых «правил игры» и общей стратегии освоения космоса.

5. —
6. —
7. —
8. Да, общество может поддержать КД России, начиная с выработки нового социального заказа и «доведения» его до высших властей страны. Однако, чтобы все это не «зависло» в виде грандиозных планов, необходимо ускоренно создавать условия для достойной жизни граждан России и организовать эффективную КД в балансе с решением земных проблем в сотрудничестве с другими странами.

Вадим Лукашевич

независимый космический эксперт, к. т. н.

— Связной стратегии в действиях Роскосмоса я не вижу. Наша Федеральная программа формируется фактически там. Формируется кулуарно, без обсуждений и экспертной оценки. В противоположность этой традиции в США космические программы формируются не в НАСА, а в специальных комиссиях, которые формирует руководство страны. В комиссиях всегда представлены независимые эксперты, обсуждения всегда публичны. НАСА в дальнейшем исполняет, оно полностью самостоятельно задачи не генерирует.

Задачи, которые сам себе ставит Роскосмос, в силу такой схемы зачастую оторваны от реальности. Исключение составляет военный космос — там есть требовательный заказчик в лице Минобороны, и процесс формулирования планов идет иначе. По большому счету у Роскосмоса две неизменные задачи: административная — обеспечить свое функционирование (выбить средства) — и политическая — постоянно рефлексировать на внешние возбудители. Этот процесс как раз на поверхности — нам очень длительное время не нужны были многоразовые системы, вплоть до полетов носителей Falcon. И тут мы резко изменили свои задачи под воздействием Илона Маска. За этим не стоят тщательный анализ и подсчет, наш головной институт до последнего утверждал, что многоразовые полеты неперспективны. Как только глобальные игроки начинают развивать спутниковый широкополосный интернет, у нас тут же возникает проект «Сфера». А поскольку денег нет, проект начинает еще до эскиза размываться: то ли это самостоятельный проект, то ли итерация нескольких других, уже существующих? То же самое с Луной. Сейчас туда буквально паломничество, впереди всех США с программой «Артемида» (которая решает в том числе и внутренние проблемы страны). За Америкой идет Китай. Немедленно о полете на Луну заговорили в Роскосмосе. Если бы не было НАСА и Илона Маска, наша пилотируемая космонавтика, возможно, совсем бы захирела и умерла. Ведь если бы не было МКС, а это в части финансирования американская станция, зачем бы космонавты были нужны Роскосмосу? Тут работают хотя бы соображения престижа и пропаганды, хотя они приобрели в последнее время совершенно одиозные формы.

У нас же из-за совмещения функций целеполагания, заказа, разработки, изготовления и контроля постоянные метания. То у нас была ракета «Русь», и на ее базе планировали строить сверхтяжелую ракету. Потом ее заменили «Ангарой» как основой программы сверхтяжа. Теперь сверхтяжелую ракету строят на базе пока не существующего «Союза-5». Все это очень зыбко, оторвано от реальности и конъюнктурно. В нашей стране Роскосмос не решает национальные задачи, он решает внутриведомственные. Его деятельность проще охарактеризовать как борьбу за раздел бюджета и политиканство.

У руководства страны на уровне выше руководства Роскосмоса нет понимания, зачем нам нужна космонавтика, если не считать военных направлений. У Трампа тоже политическая мотивация, он для переизбрания решил высадить американцев на Луну. Наш президент этот же вопрос практически уже решил поправками в Конституцию. Зачем ему Луна?

Индустрия брошена на самотек. В США с самого начала все программы в космосе ассоциируются с администрацией конкретного президента. Будет ли это воля президента или коллегиального органа, как в СССР, но необходимо решение первого лица. Наш президент 20 лет у власти. Попробуйте вспомнить, он за это время хоть раз какую-то конкретную задачу космической индустрии поставил? Нет.

Необходимо появление на его уровне четких, лаконичных, конкретных документов, объясняющих, зачем России нужен космос, и ставящих совершенно конкретные задачи. Летим на Луну? Тогда зачем и к какому году? Строим новую станцию? Зачем и в какие сроки? Именно так — Роскосмос должен просто взять под козырек и исполнять.

Необходимо изменить структуру отрасли, которая приведет к наполнению ее профессионалами. Сейчас этого нет, во главе стоят непрофессионалы и отчасти очень слабые профессионалы, не способные вывести отрасль из кризиса. Цепочка ответственности в СССР начиналась из Политбюро, где за космонавтику отвечал Дмитрий Устинов. Далее следовал оборонный отдел ЦК и военно-промышленная комиссия. Они были полны специалистов, независимых от руководства предприятиями и научно-промышленными объединениями. Сейчас нет даже такой, устаревшей системы независимой разработки космической политики. Сегодня в это лезут кто угодно, свои интересы лоббируют персонажи от руководства Роскосмоса до ситуативно противостоящих им руководителей предприятий.

В немалой степени проблемы космической индустрии России коренятся в качествах ее политической элиты. Эти несколько десятков людей не понимают, для чего нам космос. Он для них как чемодан без ручки — прибыли нет, одни расходы, но бросить нельзя. А ведь центр ответственности должен быть там, среди них. Сейчас его там нет, напрочь отсутствует вертикаль управления отраслью сверху — она начинается от Рогозина и идет ниже.

Если бы я был президентом, то первым шагом упразднил бы монополию Роскосмоса. Он должен стать федеральным космическим агентством, разрабатывать и устанавливать правила и нормы работы на космическом рынке. Я повторил бы то, что сделал Обама, максимально широко открывший космос для бизнеса. Известно, что в США государство не занимается в космосе тем, что приносит прибыль. Оно развивает сугубо убыточные направления — военный космос, науку в космосе и исследования дальнего космоса. Бизнес развивает спутниковых операторов, вещание из космоса, коммерческую фотосъемку и т. д. Все сферы, генерирующие прибыль, и в России должны отойти к коммерции. Пора закончить разговоры об эффективности государственных космических предприятий. Илон Маск показал, что наша схема нежизнеспособна.

Нам не по карману сегодня постоянно действующая орбитальная станция. Совершенно непонятный в его нынешнем изложении, не структурированный, без конкретных задач проект «Сфера» также избыточен. Совершенно непонятно, для чего нужна лунная программа, кроме соображений престижа. Да и технологически она нам уже не по плечу. По большому счету космонавтика в прежней модели России уже не по карману. Необходимо развивать самое широкое международное сотрудничество.

Задачи нашей страны вытекают из потребностей обороны и обустройства инфраструктуры, существующей на огромной, растянутой территории, — организация земельного кадастра, дублирующих систем связи, дистанционного зондирования и так далее. Отдельные части нашей гигантской территории надо связать друг с другом и мониторить из космоса. Кроме того, исследование дальнего космоса — это не только престиж. Они поднимают уровень науки, упавший у нас очень сильно. Научные исследования даже в дальнем космосе не требуют таких больших денег, как вся индустрия.

Если мы потеряем пилотируемую космонавтику, то заглохнет развитие целого ряда отраслей, важных для экономики в целом. Нам необходимо перевооружить наши средства доставки, построить новую ракету и корабль. И хотя сегодня пилотируемая космонавтика служит исключительно престижу (нет задач, которые не могли бы решаться автоматами), ее развитие парадоксальным образом тоже важная задача.

Разумеется, развитие космонавтики должно вытекать из глобальных планов развития экономики. Корреляция между Федеральной космической программой и экономическими планами правительства очень слабая, она просматривается в отдельных точках. В первую очередь это исполнение военных программ. Сокращение финансирования, заложенного в Федеральную космическую программу на этапе ее формирования Роскосмосом, вполне можно оценить положительно — грандиозные изначальные планы вообще были оторваны от реальности. А нам надо делать только то, что реально нужно. Несмотря на все уверенные заявления руководства, из регулярно меняющихся планов мне очевидно, что оно толком не понимает, в какой конфигурации России нужен космодром «Восточный».

Сергей Жуков

к.т.н., космонавт-испытатель, действительный член Российской академии космонавтики, президент Московского космического клуба, лидер рабочей группы «Аэронет» Национальной технологической инициативы

1. Инициативы, которые озвучивает Роскосмос, изложены еще в «Основах государственной политики России в области космической деятельности на период до 2030 года и на дальнейшую перспективу», утвержденных в апреле 2013 года. На мой взгляд, это довольно стройный и непротиворечивый документ. В нем подробно изложены задачи по развитию космодромов, ракет-носителей среднего, тяжелого и сверхтяжелого класса, переходу на многоразовые ступени и орбитальные буксиры.

Намечено последовательное приближение к Луне, вплоть до регулярных пилотируемых полетов и создания Лунной базы. Декларируется важность международного сотрудничества в фундаментальных исследованиях Солнечной системы. Прописаны ориентиры по развитию и модернизации орбитальных группировок связи, вещания и ретрансляции, наблюдения и картографирования, навигации. Ставится задача серийного производства спутников на основе платформенных решений, стандартизации и унификации, развития технологий и испытательной инфраструктуры. Я бы шел от этого документа, а не от «Федеральной космической программы 2016–2025», так как «Основы…» — акт более высокого уровня.

Другое дело, что сегодня видно очень заметное отставание от намеченных в «Основах…» ориентиров.

2. Основная проблема отрасли (после успешно проведенного «собирания» и укрупнения государственных активов, что само по себе хорошо, хотя и несколько запоздало) — отсутствие конкуренции внутри госкорпорации и вне ее периметра. Поэтому начать следовало бы с возрождения конкуренции в отрасли путем поддержки новых коллективов внутри корпорации, а также более решительной и последовательной поддержки частной космонавтики. Кстати, в уже упомянутых «Основах…» прямо говорится не только о важности государственно-частного партнерства, но даже о «поэтапной передаче основных прикладных направлений космической деятельности в сферу ответственности частного бизнеса».

Вторая проблема — нет последовательного движения к ясной цели и поступательных успехов (не на словах, как в тех же «Основах…», а на деле). Это порождает брожение и междоусобицу, усталость и неверие. Сотрудники отрасли устали от слишком затянувшихся структурных реформ, череды кадровых перестановок, им не хватает драйва и чувства причастности к великому делу. Нужно создавать новую технику, а не бесконечно модернизировать старую. Нужно ставить новые задачи и их решать. Тогда в отрасль пойдет молодежь.

Решение третьей проблемы — нужен не просто приток свежих кадров, но эти кадры должны иметь хорошую базовую инженерную подготовку — лежит в сфере среднего и высшего образования. Следовало бы вспомнить о системах отбора и подготовки талантливой молодежи со школьной скамьи, которые были созданы в СССР и США после запуска спутника. А это влечет за собой необходимость формирования нового мифа, мечты. В космонавтику нужно вернуть мечту.

3. а) возрождение здоровой конкуренции между коллективами корпорации;

б) привлечение частного бизнеса, передача ему результатов научно-технической деятельности (без ущерба для национальной безопасности и при соблюдении контроля за экспортом технологий) и возможности пользоваться испытательной базой;

в) поиск новой международной кооперации для ключевых проектов научного и экономического назначения, будь то высокоширотная станция, исследование Луны и Марса, орбитальный завод по переработке космического мусора или космическая солнечная электростанция.

4. Космонавтика может и должна снова стать локомотивом научно-технического развития страны. Кроме того, освоение ближнего космоса — логичный шаг в развитии экономики планеты, ее государств. Те страны, которые не станут участвовать в этом соревновании, отстанут и в итоге рискуют потерять национальный суверенитет.
5. Для корректного ответа на этот вопрос у меня недостаточно информации. Но в чем, уверен, эти планы совпадают — освоение Арктики и Дальнего Востока, создание авиационно-космических транспортных систем нового поколения, создание информационного поля, способного обеспечить услугами связи и управления техникой всю территорию страны.
6. Такие дискуссии периодически ведутся на Королевских чтениях, в Московском космическом клубе, на других площадках. Наработан недостаточно востребованный, но очень ценный задел идей и людей. Эксперты не раз говорили, что наши реальные возможности напрямую зависят от поставленных задач, политической воли, наличия международной кооперации.

Я не сторонник принципа «по одежке протягивай ножки» (если правильно понял тезис о постановке «адекватных задач»). Многое в космонавтике зависит от мечты и твердости решений политического руководства. Если бы в пятидесятые-шестидесятые годы исходили из этого тезиса, наша страна не стала бы на десятилетия лидером в космосе. На мой взгляд, надо говорить не об избыточности планов, а об их несогласованности, недостаточной поддержке, кадровой чехарде, необязательности исполнения, низкой технологической дисциплине. И нужен спрос за выполнение задач. Если хотите, аналог военной приемки советского времени, но уже цифровой.

7. а) я собрал бы Совет по космосу из наиболее авторитетных, разнопрофильных специалистов, и попросил ответить на два вопроса: для чего России космос и что Россия намерена сделать в космосе в ближайшие 30 лет;

б) после получения ответа на эти вопросы я бы создал комиссию с президентскими полномочиями и поручил ей во взаимодействии с широкой общественностью разработку национальной космической стратегии. При этом Роскосмос как исполнитель должен участвовать в разработке этой стратегии на правах рядового члена, а не головного учреждения;

в) после того как будет проведен анализ мировой и отечественной космонавтики, закончено формирование образа будущего, выработка и широкое обсуждение национальных целей (они должны быть именно обсуждены и приняты обществом!), я воссоздал бы национальное космическое агентство, отделив заказчика от промышленности, и изменил законодательство, введя основу для конкуренции и упростив частному бизнесу допуск в космос;

г) я усилил бы координацию институтов развития, в том числе Национальной технологической инициативы, Внешэкономбанка, Сколково и других в поддержке компаний частной космонавтики. Я ввел бы в этих институтах целевое финансирование на космос и повысил спрос за результат, при этом понимая, что институты развития субсидируют высокорисковую венчурную деятельность технологических предпринимателей, а значит, должно быть право на отрицательный результат. К слову, мы сегодня в рамках НТИ развиваем сотрудничество между направлением «Спейснет» (часть НТИ «Аэронет») и ГК Роскосмос по созданию носителя сверхлегкого класса в рамках государственно-частного партнерства. Ведь решительное снижение стоимости доставки грузов в космос — основа будущей индустриализации орбиты Земли.

8. Да, может. В России космонавтика остается предметом национальной гордости, несмотря на череду неудач. В российском народе мечта о космосе очень сильна. Общество в лице его деятелей культуры, науки, образования, общественных организаций и движений может сделать очень многое, в том числе сформировать новый космический Миф, привлечь талантливую молодежь к новому походу за освоение (не покорение, а именно освоение!) космического пространства в сотрудничестве с другими народами планеты Земля.