Результаты своих исследований они обобщили в форме наглядного инструмента — COVID-радара. Все тренды, вызванные или, наоборот, ослабленные вспышкой вируса, разделены на шесть категорий:

• здоровье;
• работа и образ жизни;
• промышленность и производство;
• услуги и потребление;
• экономика и торговля;
• общество.

Каждый тренд находится в одном из трех секторов радара. Внутренний — движения, вызванные непосредственно ходом эпидемии, средний — то, что ожидается на промежуточной стадии ослабления эпидемии, и внешний — что будет после того, как она пойдет на спад.

Степень вероятности каждого тренда отмечена цветом:

• зеленым — тренды, которые активно набирают силу,
• синим — которые, наоборот, потихоньку отмирают,
• серым — будущее которых непонятно.
• Красным — тренды, которые набирают силу, но пока слишком осторожно, чтобы говорить о них с уверенностью.

Над радаром работает команда из шести футурологов, как они себя называют. Все исследователи — с экономическим образованием. По мнению руководителя команды Туомо Куоза, именно законы экономики предлагают самую удобную модель для анализа будущего.

Над радаром работает команда из шести футурологов, как они себя называют. Все исследователи — с экономическим образованием. По мнению руководителя команды Туомо Куоза, именно законы экономики предлагают самую удобную модель для анализа будущего.

Работа над радаром состоит из трех этапов.

1. Первым этапом руководит искусственный интеллект: специальный бот, который по ключевым словам собирает и анализирует тонны информации, опубликованной СМИ, научными изданиями и исследовательскими центрами. Его задача — идентифицировать новые тренды и отслеживать изменения в уже обнаруженных трендах.
2. На втором этапе результаты работы бота обобщает команда Futures Platform.
3. Третий этап — консультации со сторонними экспертами из разных областей: социологами, политологами, представителями индустрий.

Мы обсудили с Туомо Куоза, руководителем исследовательской группы, те тренды, которые могут изменить нашу повседневную жизнь.

Жизнь через интернет

Самое очевидное изменение в условиях коронавируса — переход в интернет многих сфер жизни, которые раньше предполагали личное общение. Недаром акции Zoom — платформы для онлайн-конференций — с конца января по конец апреля выросли более чем вдвое. Оказалось, с его помощью можно делать многое: учиться, общаться с клиентом, получить консультацию врача, заниматься спортом.

«Этот тренд существовал и раньше, но коронавирус придал ему мощный стимул», — говорит Туомо Куоза.

И до эпидемии некоторые компании частично или полностью переходили на удаленную работу, университеты предлагали курсы онлайн. У интернета есть свои ограничения. Понятно, что перевести на удаленку можно офисных сотрудников, но не производство. То же самое с образованием, отмечают исследователи: университеты уже активно осваивают интернет, а с начальной школой этот эксперимент проходит сложно — маленьким детям нужны учитель и дисциплина, которую не обеспечить в формате онлайн.

У этого тренда, по мнению экономиста, есть продолжение — люди и дальше будут реже выходить из дома. Туомо Куоза предлагает не воспринимать это буквально: разумеется, есть формы активности, и их много, которые переносить в интернет нельзя или не хочется.

— Когда в интернет переходит многое: работа, физическая активность, встречи, консультирование. Это абсолютно новый вид экономических отношений, который мы сейчас начинаем наблюдать».

У такого образа жизни, отмечают исследователи, есть много последствий. Например, это позволит частично снизить транспортный поток в городах и может повлиять на рынок недвижимости: увеличение онлайн-работников означает, что меньше людей будут выбирать жилье в зависимости от места работы.

Рост личного предпринимательства

Говоря о последствиях кризиса, практически все эксперты предсказывают банкротства части крупных и мелких компаний и, как следствие, — рост безработицы. Исследователи Futures Platform с этим согласны, но в попытке увидеть более далекую перспективу предполагают, что это приведет к выстраиванию новых типов трудовых отношений, один из вариантов — рост предпринимательства, появление предпринимателей/наемных работников в одном лице.

«В результате кризиса многие потеряли работу, количество рабочих мест сокращается, при этом людям надо как-то зарабатывать деньги, — говорит Туомо Куоза. — Появляются новые формы — в частности экономика фрилансеров. Количество стандартных трудовых договоров может уменьшаться, появляется новый, более предпринимательский подход к работе. При этом человек необязательно работает на себя — но в этой системе у него может быть несколько работодателей, каждому из которых он посвящает часть рабочего времени и сам занимается менеджментом своих ресурсов и налогов».

У такой системы есть свои минусы, самый очевидный — меньшая защищенность фрилансера. С другой стороны, отмечает Куоза, отказ от постоянной работы и переход на контрактную занятость означает большую гибкость в отношениях сотрудника и работодателя.

Гиперлокализация

Одна из вероятных тенденций на мировом уровне — снижение глобализации. На уровне отдельных городов и даже районов Туомо Куоза ожидает стремление к гиперлокализации. Эпидемия, связанные с ней ограничения в передвижении и нехватка ресурсов показали, что модель, при которой в любой момент можно приобрести продукт, произведенный в любой точке мира, работает не всегда. «Это значит, что отдельные люди, как и отдельные административные единицы, будут больше стремиться к самообеспечению, — говорит Туомо Куоза. — А это предполагает рост продукции «от местного производителя». Этот тренд тоже зародился раньше эпидемии, но усилился из-за нее: люди все больше стремятся покупать продукты местного производства, иногда даже сделанные теми, кого они знают лично. В такой экономической модели деньги циркулируют по более узкому кругу».

Отношение к личным данным

В хранении и обработке личных данных граждан крупными компаниями нет ничего нового. С кризисом изменилось отношение — до сих пор, по крайней мере, в демократических странах необходимость делиться с кем-то, в том числе с государством, своими данными воспринималась как нарушение прав. Недаром несколько лет назад Евросоюз принял обязательный для своих членов Общий регламент по защите данных, главная задача которого — как раз ограничить возможности использования персональной информации третьими сторонами.

«Во время этого кризиса многие государства стали активнее использовать системы слежения за своими гражданами, — говорит Туомо Куоза. — Появилось много новых инструментов, которые позволяют государству это делать. Люди оказываются под наблюдением в режиме реального времени. Например, данные о нашем здоровье перестают быть нашей собственностью. И мы вдруг оказываемся готовы это принимать, поскольку это помогает нам бороться с эпидемией».

Чрезвычайная ситуация как норма

В отличие от предыдущих, этот тренд не рассчитан на долгую перспективу. Но в течение ближайшего года-двух эпидемия вряд ли исчерпает себя окончательно, даже если все страны пройдут пик, и распространение вируса замедлится, — а значит, снимать ограничения нужно будет очень осторожно и медленно. Возможно, какие-то ограничения будут сниматься и возвращаться снова, если цифры зараженных вновь начнут расти. «И на это время меры, призванные смягчить удар, могут стать нормой», — говорит Туомo Куоза.