В мифологии некоторых малых народов Крайнего Севера предназначением русских считалось производство железной утвари (котлов, посуды), а также табака и огненной воды и поставка всего этого аборигенному населению (не мигрирующему ни за капиталом, ни за потребительскими радостями). В бытовом сознании другого народа, просто северного и большого, роль производителя всего на свете и поставщика аналогично отводится следующему к югу народу, уже самому большому.
«На всякий случай выкинул все китайское. Стою в пустой квартире, голый».
Это типичный образец злободневного народного творчества России февраля 2020 года, и, боюсь сглазить, у нас наконец рождается одна хорошая новость. Она — в полном отсутствии новостей из «глубинного народа», из Забайкальска и Читы, Иркутска и Красноярска, Лесосибирска и Канска, о проявлениях ксенофобии и бытового национализма по отношению к китайцам — хотя повод обозначился серьезный. Никто и ниоткуда не требует депортации китайцев, их изоляции, дезинфекции-стерилизации и т.п.
Казалось бы, страна не первую пятилетку ментально погружается в средневековье, а что тогда делали в подобных случаях, куда шли с огнем — известно. Но — ничего подобного. Многие люди, семьи, селения азиатской России если и дожидались чего-то хорошего в последние десятилетия, то это шло от китайцев с их бесконечным налом, товаром, азартом, трудолюбием. А «Север помнит», как сказано в одном сериале.
Да, сейчас такси где-то разворачиваются и уезжают, но то выбор конкретных людей (и кому их судить?), а вот из автобусов китайцев не гонят — только сторонятся. Что паники в России не случится, это было ясно изначально, как ясно и другое.
Что Москва, культивирующая в народе самое худшее, непременно моментом воспользуется.
Нет, та Москва, где китайцев, кстати, больше всего в России, Москва народная, реагирует, примерно как и страна, речь — о правительстве. Премьер Мишустин заявил, что подписан Национальный план по предупреждению коронавирусной инфекции, и она добавлена в перечень особо опасных, что «позволит осуществлять депортацию иностранных граждан, если у них будет выявлена такая болезнь».
А чего всего лишь выдворять, а не сжигать?
По сути, это 125 статья УК: оставление в опасности. А к врачам, если они послушают премьера вместо выполнения профессионального долга (они обязаны лечить людей, иностранцы те или нет), применима статья 124: неоказание помощи больному.
И спустя несколько часов после заявления Мишустина последовало окончание тривиальной двухходовки: позорищу придают вид законности — «Известия» сообщили о подготовленном МВД законопроекте, предусматривающем депортацию мигрантов не только с коронавирусом, но и еще с 15, по списку, утвержденном кабмином, инфекциями (чума, холера, туберкулез, ВИЧ, сибирская язва). Другие источники раскрывают список полней, в нем еще гепатиты В и С, лепра. Решения о депортации будут принимать МВД, Минздрав, ФСБ и органы санэпиднадзора.
Мигранты нам нужны здоровые и работящие, китайцы пусть нас кормят, одевают, снабжают гаджетами, но болеют пусть у себя. Всё в полном соответствии с национальной мифологией.
И логикой — у нас медпомощь своим-то гражданам оставляет желать лучшего. Но вот ранее в интервью тем же «Известиям» представитель того же МВД (первый замминистра А. Горовой) сообщал: только нелегальных мигрантов в РФ — 2,4 млн. Людей с неопределенным правовым статусом, без документов — «несколько десятков тысяч» (это и дети). И столько же, кому необходимо убежище, — генерал тогда анонсировал введение института временной защиты для прибывших «в экстренном массовом порядке».
«Новая» рассказывала о россиянах, живущих в России без российского паспорта — родина их не признает. В стране живут и работают «негры» (неграждане), у них нет паспортов ни РФ, ни каких-либо других государств.
Так вот, вопрос: куда их всех, случись что? Подвезут к ближайшей госгранице и дадут пинка? А как быть с теми мигрантами, у кого здесь семьи?
Заболевшего выкинут из страны, а как быть его детям, кому их кормить? И зачем тогда мигрантов обязывают приобретать медстраховку? Вопросы можно продолжать, но понятно: ответов не прибавится.
Заболевших лечат, а не депортируют. Не только исходя из базовых принципов врачебной профессии, из гуманистических начал современной цивилизации, но и чисто из практических соображений, здравого смысла — заразу не разносят, а изолируют, а с каждым больным врачи приобретают опыт, и значит, человечество становится защищенней.
Депортация из России мигрантов, «негров», людей с советскими паспортом (тем более если они еще и больны) по факту идет уже давно — стоит такому попасть в тюрьму или зону, перед окончанием срока Минюст вынесет решение о нежелательности пребывания, и, освобождаясь, люди тут же попадают в спецприемник на выдворение.
Но если уж не стесняться, заголяться, то почему не до конца? И почему из вот этой ситуативной логики премьера, воняющей не то европейским средневековьем, не то ее же 30–40 годами прошлого века, не выковать системную? Скоро грянет амнистия к 75-летию Победы. Зачем прекрасной России будущего все эти туберкулезники, что выйдут из лагерей?
О масштабной амнистии 2000 года главный фтизиатр Красноярска узнала только из прессы, когда в город уже вышла первая партия з/к. Начальник Главного управления исполнения наказаний Шаешников слег с сердечным приступом. В крае много лет эпидемия туберкулеза, инфицированных детей в классах и детсадах до двух третей.
Где гарантии, что уркаганы осядут в Сибири, а не приедут в уютные дворики Москвы, не сядут распить бутылку в песочнице, куда через час придут лепить куличики ваши дети, не заплюют ее всю?
Из последнего профильного доклада ВОЗ (октябрь 2019) явствует, что половину мирового туберкулеза, устойчивого к рифампицину (а это полмиллиона заболевших каждый год), дают три страны: Индия (27%), Китай (14%) и Россия (9%). Про численность населения в Китае и Индии напоминать не буду, так что РФ в этом ряду выглядит совсем плохо, причем ВОЗ подчеркивает: «Доля случаев заболевания туберкулезом с множественной лекарственной устойчивостью или устойчивостью к рифампицину (МЛУ/РУТБ) была наиболее высока (свыше 50% среди ранее пролеченных случаев) в странах бывшего Советского Союза».
Что делать, понятно: надо разгружать тюрьмы, сносить бараки, бороться с бедностью, возможно, кормить бедных правильной едой за госсчет. Это где же столько денег взять?
Президент говорит о бесплатной еде для школьников, но в Сибири, в Хакасии нет денег даже на оплату коммунальных услуг школ. А тут еще больные китайцы. Поэтому правительственное решение пробивает новое русло для подобных инициатив, главное — начать, дальше — все увлекательней.
И в заключение, как принято, — экспертное мнение о том, как должно быть. Не так давно разговаривал с Алевтиной Хориняк — прежде обычным участковым терапевтом, однажды ставшей благодаря усилиям российского государства всемирно известной.
Алевтина Петровна весь этот монолит из полковников, генералов, прокуроров, судей одолела. Напомню: в красноярских аптеках с 3 апреля по 22 мая 2009-го не отпускали трамадол по льготным рецептам, и она выписала больному в терминальной стадии рака два платных рецепта. Это был единственный способ обезболить. В 2011-м — дело, судимость за «преступное распространение сильнодействующих веществ организованной группой», полтора года борьбы, оправдание. В 2015-м — точка: компенсация в 400 тыс. рублей за незаконное уголовное преследование.
Да, так у них получилось, да, это образ жизни, но они же оставались людьми и все равно нуждались в уважении и сочувствии.
Но работать уже невозможно. Врача загоняют в такие рамки, в приписки! Человек умер полгода назад, а по компьютеру он вот только прошел диспансеризацию.
Эти, последние, слова Алевтина Петровна говорит в тех же интонациях, что о Вавилоне, «шести колесницах». Но это смешные намеки, конечно же. Мы не наполняем меру беззакония, у нас все будет законно, Госдума соберется, рассмотрит и утвердит депортацию из России заболевших людей.
