День принятия делегатами ПАСЕ решения «по России» выдался долгим. Около 17 часов 24 июня глава комитета ПАСЕ по регламенту, бельгийка Петра де Суттер, представила доклад под названием «Совершенствование процесса принятия решений Парламентской ассамблеи относительно полномочий и голосования».

Самый важный пункт «совершенствования» — придуманная специально для России строчка о том, что отныне «права членов голосовать, выступать и быть представленными в ассамблее и ее органах не могут быть приостановлены или отозваны». Кроме того, документ предоставил делегации России (а также Боснии и Герцеговины) возможность в «исключительном порядке» принять участие прямо в нынешней сессии (а не в январской 2020 года, как было положено по старым правилам), чтобы иметь возможность избирать судей ЕСПЧ и нового генсека Совета Европы.

Хотя по меркам российских властей старый генсек, норвежец Турбьёрн Ягланд, был на вес золота — ведь во многом его усилиями удалось достичь этой маловажной в практическом плане, но такой приятной в пропагандистском отношении победы. Это именно Ягланд мотивировал необходимость возвращения России прав в ПАСЕ тем обстоятельством, что

Ягланд придумал и другое обоснование: «Я бы сравнил нашу роль с ролью Красного Креста <…>, который должен избегать того, чтобы быть вовлеченным в конфликты».

На сегодняшнее волеизъявление делегатов ПАСЕ не повлиял и призыв фонда Stichting Vliegramp MH17 (помогающего родственникам жертв крушения) — не возвращать России ее полномочия, пока она не признает вину за уничтожение боинга и не начнет сотрудничать со следствием.

Ну а в Москве, от лица председателя Комитета Совфеда по международным делам Константина Косачева, незадолго до голосования заявляли, что 18 членов российской парламентской делегации (в числе которых — Леонид Слуцкий, Оксана Пушкина, Сергей Лисовский и Петр Толстой) немедленно, тем же вечером, сядут на самолет в Страсбург, как только ПАСЕ проголосует за изменение регламента.

Вылет формально стоило бы отложить, потому что украинская делегация внесла в документ более двухсот поправок, но россияне, как сообщил корреспондент RFI Денис Стрелков, были в Страсбурге еще до завершения голосования.

Не стала ассамблея и проводить дебаты на темы, которые предложили британский депутат Роджер Гейл и польский парламентарий Александр Почей, — «Завершить российский шантаж: Россия должна понести ответственность за неплатежи» и «Обязательства всех государств сделать так, чтобы люди, сбившие MH17, предстали перед правосудием».

Не подействовали и напоминания некоторых депутатов о том, что Россия слишком уж по многим параметрам не соответствует принципам, которые формально защищает Совет Европы. Например, британский парламентарий Кристофер Чоуп «удивился», почему СЕ, не включая Беларусь за то, что там существует высшая мера, закрывает глаза на то, что в России де-факто есть «внесудебные казни», — и привел в пример Солсбери, убийство Бориса Немцова…

К слову, доклад под названием «Пролить свет на убийство Бориса Немцова» представит в ПАСЕ в четверг, 27 июня, литовский депутат Эмануэлис Зингерис — и российские парламентарии теперь «с полным основанием» смогут покритиковать этот доклад, если вдруг захотят.

Как это стало возможно

Напомню, что российскую делегацию лишили права голоса в ПАСЕ весной 2014-го, сразу после аннексии Крыма. Позднее, несмотря на все старания российских посланников во главе с тогдашним спикером Госдумы Сергеем Нарышкиным, ассамблея только ужесточила санкции к делегации РФ.

Тогда в Москве приняли простое и эффективное, как выяснилось, решение: сначала сократили, а потом, с июня 2017 года, просто прекратили финансирование Совета Европы (СЕ).

Выяснилось, что европейских народных избранников, чьим основным занятием вообще-то является «стояние» на страже прав человека и демократических принципов в 47 странах Совета Европы, можно достаточно быстро переубедить. А ведь Москва лишила Совет Европы смешной по меркам кремлевских деятелей суммы в 33 миллиона евро в год (таков размер взноса России в бюджет СЕ).

Решимость руководства Совета Европы бороться за возвращение российской делегации могла только усилиться с учетом обещания Москвы выплатить все долги и пени за прошлые годы — то есть 75 миллионов евро — сразу после возвращения российской делегации всех прав.

В итоге 17 мая на заседании Комитета министров Совета Европы, в присутствии главы МИД России Лаврова, страны — члены организации «без обсуждения» приняли заявление, дающее возможность урегулировать кризис в отношениях с Россией. Затем 3 июня комитет ПАСЕ по регламенту выполнил техническую работу, приняв доклад. Вероятно, дело не только в российских деньгах, но и в общем кризисе организации, которая к тому же в случае выхода России теряла бы и большую часть своего политического влияния.

Так что депутаты сделали третий шаг.

Нельзя забывать и других виновников этого торжества: к «миротворческой деятельности» генсека СЕ Ягланда подключились канцлер Германии Меркель и президент Франции Макрон. Президент и канцлер в телефонном разговоре с Путиным в конце мая еще даже немножко поуговаривали президента РФ. Подчеркнули, что Россия «имеет полноправное место в Совете Европы, и отметили важность того, чтобы было быстро найдено решение, позволяющее сохранить ее в СЕ со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями».

Потом, на встрече с президентом Украины Зеленским, Макрон обосновал свои лоббистские усилия необходимостью остановить «почти неминуемый» процесс выхода России из Совета Европы,

Кроме того, Макрон поставил перед собой еще одну высокую задачу: вернуть Россию «в концерт наций», получив в обмен «уступки» от Путина — в том числе по вопросу Сирии и Украины. «В ближайшие недели я снова буду иметь долгую, содержательную, стратегическую дискуссию с Владимиром Путиным — одновременно и как французский президент, и как президент G7»,— сказал Макрон в начале июня в интервью швейцарскому телеканалу. Подготовку этой «стратегической дискуссии» как раз в понедельник, 24 июня, обсудили в Гавре премьер-министры России и Франции — Медведев и Филипп.

Но какие бы цели ни преследовали Макрон или Ягланд, или автор доклада, гинеколог по профессии Петра де Суттер, или председатель ПАСЕ, акушерка Лилиан Мори Паскье, 118 делегатов Парламентской ассамблеи Совета Европы родили это решение самостоятельно. «Роды» были хоть и долгими, но прошли по плану организаторов.

Первая попытка украинской делегации вернуть «плод самосовершенствования» ПАСЕ в профильный комитет по регламенту не прошла — 52 депутата высказались «за», 110 — «против». Вторую попытку остановила уже сама Лилиан Мори Паскье, заявившая, что по правилам нельзя дважды за день голосовать за «отправку» одного документа.

После перерыва собравшимся все же пришлось рассмотреть 220 (в основном украинских) поправок. У представителей Украины оставалась слабая надежда на то, что пророссийских делегатов ПАСЕ удастся измотать. Но те оставались на местах, упорно работая на результат. Почти все поправки отклонялись примерно тем же числом усталых и раздраженных депутатов: против голосовали чуть больше ста, за — сорок-пятьдесят.

«Поправка номер 214», — говорила госпожа Паскье, выслушивала минутное заявление автора поправки, потом возражение, потом шло голосование. Каждая поправка занимала не больше трех минут, но госпожа председатель предложила поторопиться.

«Я понимаю, госпожа председатель, почему вы так легко к этому относитесь: ваша страна не оккупирована, как моя, и вы не участвуете в похоронах солдат», — сказала представительница делегации Украины Елена Сотник. Госпожа Паскье ничего не ответила, а потом призвала другого украинского депутата «уважать противоположную точку зрения» и не кричать, если она ему не нравится.

В 0 часов 48 минут депутаты проголосовали за изменение регламента Парламентской ассамблеи Совета Европы. 118 депутатов «за», 62 — «против», еще 10 человек воздержались. Теперь будем смотреть, как российские депутаты станут совершенствовать ПАСЕ изнутри.