1-2 сентября запрещенный спикер21 марта С.Е. Нарышкин попал под санкции ЕС. Государственной Думы Сергей Нарышкин совершил второй за четыре с лишним месяца марш-бросок в Париж. Оба раза в планы спикера входили разоблачение «украинских неонацистов», борьба за мир и за отмену санкций против России. Оба раза его сопровождали Алексей Пушков и другие официальные лица.

Но если в апреле еще можно было верить в то, что наши «западные партнеры» перестанут быть «глухими» и «абсолютно слепыми», обвиняя руководство России в том, что оно якобы посылает в Украину оружие и живую силу, то теперь надежда еле теплится. Слепые и глухие — совместными усилиями — составили свою картину мира. Т.е. войны. И переубедить их трудновато.

И все-таки Сергей Евгеньевич ввязался в этот бой…

Второй парижский визит запрещенного спикера стал возможным благодаря приглашению председателя ПАСЕ Анн Брассер (предыдущий — благодаря гендиректору ЮНЕСКО Ирине Боковой). Приглашение явилось ответом госпожи Брассер на письмо Нарышкина в ее адрес (28.05). «Надо быть не только глухими (что уже с успехом демонстрирует ассамблея), но и абсолютно слепымиПарламентская ассамблея Совета Европы проявила слепоту и глухоту в апреле, когда решила лишить российскую делегацию права голоса. , чтобы не видеть сходство между запуском киевского «евромайдана» и столь же разрушительными сценариями на площадях пресловутой «арабской весны». Полагаю, Вам известно, что майдан на арабском означает «площадь», — среди прочего заявил Сергей Нарышкин. «Именно неуклюжая интеграционная политика поспособствовала и приходу там на высокие должности людей, открыто призывавших к сегрегации и нацизму. Я не верю, что Вы можете считать их демократами, а бесперебойную и одномоментную поставку «коктейлей Молотова» во многие регионы Украины — обязательной стадией евроинтеграции», — добавил Сергей Евгеньевич еще капельку эксклюзивной информации. В письме, которое доступно на официальном сайте российского парламентария много взрывных цитат, но трудно сказать, какая именно могла тронуть сердце Анн Брассер. Возможно, вот эта: <Парламентская ассамблея> «сама себя наказала, лишив возможности иметь в дебатах по трудному украинскому вопросу хотя бы одну альтернативную точку зрения. У нас в подобных случаях вспоминают Гоголя и говорят: «высекла себя, как унтер-офицерская вдова»…

2 сентября, согласно планам Сергея Евгеньевича, этот болезненный процесс должен был закончиться — после его переговоров с председателем и членами Президентского комитета ПАСЕ и генсеком Совета Европы.

Как могли завершиться эти переговоры, 1 сентября еще никто в российской делегации не знал. Да, может, и не хотел знать. Ведь первый осенний день ознаменовался дипломатическим триумфом спикера Государственной Думы. Справедливым, надо сказать, триумфом…

…Приземлившись в Ле-Бурже в полдень 1 сентября, Сергей Евгеньевич возложил венок к памятнику летчикам полка «Нормандия-Неман». И сфотографировался с ветеранами на фоне памятника. Таким образом, он совершил сразу четыре знаковых поступка: почтил память погибших героев, выразил почтение выжившим, напомнил о великом прошлом нашей Родины, подчеркнул нерушимость франко-российских связей.

Следующим пунктом парижской программы Нарышкина стало посещение мемориального кабинета Шарля де Голля на улице Сольферино, 5 (напротив штаба правящей Социалистической партии).

К приезду гостя смотрители музея подготовили небольшую выставку, посвященную знаменитому визиту де Голля в СССР (1966 г.). Тот год запомнился не только укреплением франко-российских связей, но и выходом Франции из НАТО. Два этих факта придавали особую важность музейной экскурсии, которая отсылала и к славному голлистскому прошлому великой Франции, и к ее жалкому настоящему — в лице социалистов, принимающих санкции против несокрушимой России.

В коротком благодарственном слове (музею, не социалистам!) С.Е. Нарышкин напомнил о плане де Голля по созданию «единой Европы от Атлантики до Урала», и еще раз пригвоздил злую силу, которая «находясь за несколько тысяч километров от Европы», пытается «сломать этот тренд и повернуть его вспять».

Россия и Франция «всегда были союзниками», напомнил спикер — и в Первую мировую войну, и во Вторую.

Слава богу, Нарышкин — любящий дальние экскурсы в прошлое (на днях спикер поговорил с видными учеными о создании «академических трудов» по истории Новороссии) — не стал вспоминать 1854-1856 и 1812 годы. И правильно сделал: в дни, когда в Европе опять идет война, не стоит перелистывать грустные странички нашей славной совместной истории. Не нужно подливать масла в огонь, который зажгли где-то на диком Западе.

В рамках мирных инициатив Москвы (в отношении Франции) спикер Госдумы сфотографировался в кабинете де Голля с тремя ветеранами, знавшими генерала. Ветераны были счастливы. Один с жаром рассказал, как ездил в Москву и видел Путина. И жал Ему руку. В свою очередь Сергей Евгеньевич еще раз подчеркнул, что «чем больше времени проходит», тем отчетливее виден «рельефный портрет» «великого сына» своего народа.

Сергей Евгеньевич говорил о де Голле, но каждый, при желании, сможет найти историческую параллель в современности.

И если уж говорить о параллелях, приведу еще одну…

1 сентября Нарышкин возложил венок к памятнику героям Второй мировой. Это был достойный поступок государственного мужа. Так сделал бы и де Голль. Так сделал бы и Путин.

Но мог бы де Голль не присутствовать на похоронах десантников, которых (кто-то) послал «заблудиться» за чужой границей? А делать вид, что этих людей не существовало?

— Россия не является стороной этого конфликта, — заявил в ходе своего выступления в резиденции российского посла Сергей Нарышкин. Встреча с представителями французского бизнеса и политики (заседала ассоциация «Франко-российский диалог») стала третьим этапом триумфа 1 сентября. В голосе спикера звучал металл. Мне даже показалось, что бронированный. — Я повторяю: Россия не является стороной этого конфликта.

И чуть позже добавил: «…Именно Россия предложила разместить на пограничных переходах представителей и наблюдателей ОБСЕ… И они заявляли, что не фиксируют перемещений военных, военной техники через границу. Это установленный факт».

Пул дружественных французских депутатов (6 человек) и сенаторов (8) гнул ту же линию. Представителей бизнеса — руководителей Airbus,Total,Auchan,GEFCO,AXA,Air Liquide,Rasec International,Wilmotte &Associes и других гигантов — война и мир вообще, кажется, мало интересовали. Их волновали санкции. Точнее, отмена санкций. А про то, какой день стоял на дворе (помимо 75-летия начала Второй мировой), вспомнил только один человек — Жан-Франсуа Сирелли, вице-президент энергетической компании GDF Suez. Под занавес речи:

— Я хочу воспользоваться тем, что сегодня десятая годовщина захвата заложников в Беслане. И высказать вам слова симпатии и соболезнования… Спасибо.

С.Е. Нарышкин ничего не сказал в ответ, а только передал слово Жану-Лу Кретьену, первому французскому космонавту, чей великий «подвиг» (полет на корабле) «россияне помнят». Потом продолжили выступать сенаторы, депутаты и прочие деловые люди.

Дружеская встреча представителей политического рынка закончилась тихим фуршетом. Легкую фронду в ходе встречи проявила только сенатор Жоэль Гаррио-Майлам. Она рассказала, что была на Майдане в феврале. И разговаривала с теми, кто сейчас занимает ключевые посты в Украине. И видела, что они настроены на дружбу и сотрудничество с Россией. Просто они хотят жить по другим правилам, но ведь это же их право… «Надо, чтобы вы их услышали! — умоляла сенатор. — Я на Вас рассчитываю, господин председатель!».

— Мы продолжаем взаимодействовать со здравомыслящими украинскими политиками, — ответил ей Нарышкин. — Но они, к сожалению, испытывают сильное давление со стороны крайне правых сил…

Таким образом, круг снова замкнулся: к одному штампу о неучастии России в войне добавился второй — Украиной управляют «коричневые» (или кто-то вроде них).

Утром 2 сентября начались переговоры нашей делегации с высшим руководством ПАСЕ — председателем и руководителями парламентских фракций. Были основания полагать, что возникнут сложности. Что, по крайней мере, председатель не проглотит чистую как слеза правду про российский нейтралитет. «Я должна встретиться <…> с председателем Госдумы Сергеем Нарышкиным <…>, — сообщила Анн Брассер в своем коммюнике от 29 августа. — Мы точно будем рассматривать вопрос развития <конфликта на Украине> и в частности информацию, касающуюся прямого военного вторжения русской армии…».

«Мы живем в такое время, когда трудно скрыть правду, даже в условиях, когда так называемое объединенное североатлантическое министерство пропаганды работает с такой интенсивностью. Но все равно правда пробивается», — сказал 27 августа Сергей Нарышкин в интервью «Российской газете».

Как будто предсказывал реплику Брассер.

Трехчасовые переговоры не привели к решению главной задачи Нарышкина, – российской делегации так и не вернули голос. Анн Брассер сначала произнесла вежливые слова про «новый этап в отношениях», но потом, после заявлений Нарышкина, добавила еще пару слов.

Нарышкин, во-первых, еще раз высказал свое удивление тем, что российская делегация лишена права принимать участие в голосованииПравда, сначала оговорился и почему-то сказал: «принимать участие в учениях». — он назвал это решение несправедливым, нарушающим основы парламентаризма. Во-вторых, выразил возмущение «молчаливой позицией ПАСЕ» по отношению к бойне «на Украине». В-третьих, окрестил «так называемый мирный план Порошенко» кощунственным и циничным «на фоне того, что происходит в Луганской и Донецкой областях». Еще предложил ПАСЕ «более активно информировать европейское сообщество о ситуации на Украине», подключиться к оказанию гуманитарной помощи («которую пока оказывает только Россия»). Нарышкин, готовый выступить на пленарном заседании ПАСЕ в октябре или в январе, сформулировал еще и три пункта своего плана по взаимодействию с Парламентской ассамблеей: 1) ДОСЛОВНО: «Созвать широкую международную парламентскую конференцию, на которой обсудить вопросы процедуры и норм взаимоотношений парламентских структур и обсудить общие непреходящие вопросы, такие темы как взаимоотношение морали, нравственности, политики и права» 2) ПАСЕ должна сформулировать свою позицию по отношению к санкциям, которые «являются незаконными и несправедливыми», так как не подкреплены постановлениями судов и решениями ООН 3) Создать на площадке ПАСЕ комиссию по расследованию преступлений, «совершенных в странах-членах Ассамблеи» – «например, 2 мая в Одессе».

Ну, и наконец, Нарышкин предложил провести еще одну встречу, подобную парижской, только в Москве.

Брассер подтвердила, что ПАСЕ займется расследованием преступлений, совершенных и на Майдане, и в Одессе. Госпожа председатель не поняла возмущения господина спикера по поводу «нарушения основ парламентаризма». Лишение права голоса -- «мера, предусмотренная регламентом ПАСЕ, решение было принято большинством голосов». «Что касается тяжелейшего кризиса в Украине <…>, наши позиции по оценке происходящего разошлись, и я хотела бы это подчеркнуть». И вообще, «по многим вопросам <…> мы не смогли прийти к общему мнению». Зато, кажется, между Нарышкиным и Брассер установились теплые личные отношения. И то хорошо… Еще не раз обсудят общие непреходящие вопросы, такие темы как взаимоотношение морали, нравственности, политики и права…

Нам ведь, кажется, только этого и надо.