Российская интеллигенция спорит, сотрудничать или не сотрудничать приличным людям с властью. Вопрос хороший, но уже неактуальный. Люди, которые его ставят, просто не очень понимают, где живут.

Учредитель фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер вступила в ОНФ. А в прошлом году получила президентский грант. И теперь либеральный истеблишмент напоминает ей, где буйки. Мол, заигралась с властью.

А тут еще вышла книга Чулпан Хаматовой и Екатерины Гордеевой. Тоже, в общем-то, о сотрудничестве с государством.

Если говорить о хосписах и благотворительных фондах для тяжелобольных, то, например, они теперь зажаты в тиски госконтроля за оборотом препаратов, системами госзакупок, запрета иностранного финансирования. Без государства Нюте Федермессер нечем будет обезболивать умирающих. А Чулпан Хаматовой нечем будет лечить детей. И негде будет получать на благотворительность большие деньги, потому что зарубежные потоки перекрыты, а внутренние контролируются государством. Вы читали, что происходит с региональными обществами диабетиков, которые неохотно сотрудничают с государством? Их за иностранные деньги признают иноагентами. И диабетики умирают.

Стыдно было брать у государства, когда получалось хоть и бедно, но жить без него. Вставать в позу, уходить от системы можно и нужно было раньше. Круты те, кто 15–10 или хотя бы 5 лет назад нашли в себе силы отказаться от государственных денег и государственного покровительства. Потому что тогда для такого решения нужен был ум и подавление собственной алчности. А сейчас все иначе. И нет никакого морального права осуждать за работу с государством человека, который 20 лет держался и только сейчас вынужден сдаться.

Когда государство подминало под себя фармрынок и затягивало удавки на шеях благотворительных фондов, куда смотрели сегодняшние критики Федермессер? Я знаю, что Сергей Пархоменко, например, который сейчас так негодует, премию правительства в 2011 году получал. Когда еще можно было не получать.

А сейчас множество профессионалов не стоят перед выбором, взять ли, грубо говоря, кровавые или нечестные деньги за свой талант, или обойтись без них — они выбирают буквально между возможностью работать и не работать вообще.

А любой, кто хочет спонсировать серьезную медицину и исследования, тоже теперь должен работать с государством, потому что на всю Россию есть буквально три или четыре частных высокотехнологичных медцентра — негосударственной медицине просто не дали развиться. Как и частной науке — вне государства науки в России нет. Почти не осталось негосударственного кино и театра. Режиссер с вероятностью 99% не сможет без государства снять серьезный фильм и показать его по ТВ и на широком экране, потому что кинопроизводство, телевидение и прокат тоже подмяло под себя государство. Как и театр. Кирилл Серебренников театр и деньги от государства из жадности взял или потому, что иначе он в России работать бы не смог?

В России уход от государства все больше напоминает советское диссидентство. Если ты в СССР не сотрудничал с ним, ты вообще не снимал кино, не ставил спектакли, не издавался. Это закон. У нас будет примерно так же.

Честных и деятельных людей разбросает скоро по двум полюсам: кто-то примкнет к государству, а кто-то окажется выброшенным за поля. Или государство, или полнейшая маргинализация и отъезд. Для многих профессий и сфер деятельности остается только два берега, и нет никакого моста, на котором можно было бы топтаться.

Государство превратилось в главного игрока везде: оно главный спонсор, главный врач, главный жертвователь, главный работодатель. Жаль, что у принципиальных честных людей нет рецепта, как теперь другим честным людям с этим государством жить.