Вопрос французского журналиста Кристофа Декруа (RTL) последовал ближе к финалу пресс-конференции Путина и Макрона 24 мая. Журналист спросил об отношении президентов к главной новости дня: международная следственная группа объявила результаты расследования, согласно которым «Бук», сбивший пассажирский самолет «Малазийских авиалиний» с 298 пассажирами на борту, принадлежал подразделению российской армии.

Получив вопрос, президент России Владимир Путин, сначала продемонстрировал удивление («Само… Самолете… О каком самолете идет речь, я не по… я не понимаю…»),потом был трудный переход к воспоминанию второстепенного события («А! Да, да, да, да… Ну, вы знаете, мы сегодня целый день работали, поэтому я там с деталями не знаком»); потом начались обвинения (в адрес Украины, которая «не закрыла небо» и в адрес следственной группы, которая «не пригласила» Россию); а закончилось все незаинтересованным обещанием «изучить результаты» расследования.

Затем настала очередь Макрона:

— По первому вопросу, который вы упомянули —MH17. Сначала я хотел бы, конечно, заявить о том, что мои мысли — с семьями жертв, граждан многих стран (…).

Сегодняшнюю информацию я для себя отметил. И Франция полностью поддерживает усилия совместной следственной группы. Мы доверяем ее беспристрастности. И президент (Путин) только что сказал кое-что важное: о желании сотрудничества… Я думаю, что теперь, когда следственная группа сделала разъяснения, (можно говорить о том), что за этим стоят факты (…).

И, выражая полную солидарность с Нидерландами, я полагаю, что роль России — занять конструктивную позицию в этом деле и принять участие в выявлении истины, как об этом только что сказал президент (Путин).

Так что я рад его выбору сотрудничать, как он сказал, со следствием.И я полагаю, что это важная стадия, но еще будет очень долгая юридическая работа».

«Очевидно, хорошие дипломатические манеры не позволили Макрону прокомментировать поразительный цинизм, который продемонстрировал его российский коллега», — с этим комментарием газеты Libération можно не согласиться, усмотрев в поведении президента Франции не только нежелание идти в открытую и «ненужную» пикировку со своим визави, но и «тонкий троллинг» в адрес Путина.

На следующий вечер французский телеканал BFMTV показал интервью с Макроном, записанное в Петербурге уже после пресс-конференции.

— Мы вчера видели его (путинское) замешательство (после вопроса) о малазийском самолете, — напомнила журналисткаBFMTV.

— У него не было замешательства…, — с улыбкой ответил Макрон. — Он ответил то, что он ответил. Это может шокировать французских журналистов, потому что они непривычны к этому стилю…

— А вы не были шокированы?

— Я никогда не оценивал (то, что говорили мои коллеги)… Я не занимаюсь эмоциональной дипломатией… У меня (выстраиваются) личные отношения с моими коллегами, и я полагаю, что эти личные отношения должны служить интересам нашей страны.

И дальше — про «историю, которая выше нас», историю, которая тесно связывает Францию с Россией.

На следующий день, на «панели» Санкт-Петербургского экономического форума, после того, как Путин еще раз ответил на вопрос про MH17, сидевший рядом президент Франции коротко повторил то же самое.

Потом перешел к Ирану и Сирии.

И Макрон, и Путин осуждают выход Трампа из соглашения по иранской ядерной программе. Но «именно по Сирии сближение наших позиций было наиболее очевидным», — заявил газете Le Monde один из участников французской делегации. Макрон предложил «объединить усилия» участников «астанинских переговоров» (Россия, Турция, Иран) и т.н. «small group», в которую входят Франция, США, Великобритания, Германия, Саудовская Аравия и Иордания.

Но помимо международных конфликтов, есть еще и свой, родной, бизнес.

Накануне питерского визита представитель Елисейского дворца напомнил: «Мы очень четко проявили нашу солидарность во время «дела Скрипалей», мы продемонстрировали нашу решимость в Сирии, но это не мешает подписывать контракты с Россией и вместе работать» (цитата по газете Le Monde).

Президент Макрон обратился с панели форума к французским предпринимателям и призвал их больше вкладывать в Россию.

Президент России, в свою очередь, выразил удовлетворение ростом товарооборота между странами: за год он увеличился на 16,5% и достиг 15,5 млрд.

Но с Китаем у России — 85 миллиардов, подчеркнул Путин. И Макрон, как человек прагматичный, по идее, должен был услышать эту кричащую разницу.

Накануне Наталия Дмитриевна Солженицына, с которой Макрон провел короткую беседу, призвала «действовать, чтобы сблизить Европу с Россией». «Россия должна быть частью Европы. Иначе это толкнет ее к Китаю», — сказала Наталия Дмитриевна (цитата по AFP).

— Именно доверие объединило Безухова и Каратаева, героев «Войны и мира». Сейчас доверие расшатано, мы должны восстановить его в долгосрочной перспективе, — сказал Макрон.

Так что даже если у президента Франции и не получится «восстановить взаимное доверие» и направить Путина в сторону Европы (в хорошем смысле!), Макрон, по крайней мере, сможет сказать, что сделал все возможное. И по максимуму следовал своему принципу «разговаривать со всеми».

А пока он напомнил с панели СПЭФ, что Безухов, «человек, который совершенно не способен был поверить в себя», «заразился оптимизмом» у Каратаева.

«Безухов «стал сильнее благодаря контакту с другим человеком. Вот что такое доверие», — подчеркнул президент Франции.

Другой вопрос, насколько он сам верит в то, что говорит. И не перестарался ли, стараясь «увлечь за собой» не Махатму Ганди, а Путина.

Но пока Макрон демонстрирует оптимизм: например, заявляет после двусторонних переговоров с Путиным о том, что «ближайшие месяцы будут решающими в Украине». И называет беседу «хоть и долгой», но «очень продуктивной».

Конечно, и президент Олланд что-то такое несколько раз заявлял после переговоров с Путиным, но то было другое дело, а сейчас у Франции молодой, энергичный лидер и уж он-то должен добиться результата.

В Питере, в интервью BFMTV Макрон сказал четко: «Мы положили конец французскому бессилию на международной арене».

«Я уважаю усиление роли России, как в ее регионе, так и на ближнем Востоке, — подчеркнул он на совместной пресс-конференции с Путиным. — Но я также жду, что и Россия будет уважать наши интересы, суверенитет — наш и наших европейских партнеров, с которыми наша солидарность всегда будет безупречной…».

К слову о солидарности. После вопроса французского журналиста про MH17 слово дали корреспонденту канала «Россия». Он спросил, приедет ли Макрон на чемпионат мира по футболу. (Уже известно, что, например, власти Великобритании объявили бойкот соревнованию).

Макрон, заядлый болельщик, пообещал приехать. Но уточнил, что сделает это только в том случае, «если Франция преодолеет стадию четвертьфинала».

Принципы есть принципы.