13 апреля лидеры четырех фракций Государственной думы во главе со спикером Вячеславом Володиным объявили о подготовке ответных мер на санкции, введенные США против российских олигархов и чиновников больше недели назад. Рамочный законопроект позволяет правительству вводить запрет или ограничения на импорт практически любой продукции и услуг из США и «иных государств», присоединившихся к антироссийским мерам.

В список может попасть:

• сырье,
• продовольствие,
• лекарства,
• алкоголь и табачные изделия,
• программное обеспечение для госорганов,
• консалтинговые услуги.
• Российским компаниям могут запретить привлекать высококвалифицированных американских специалистов
• и сотрудничать с компаниями из США в авиастроительной, ракетно-двигательной и атомной областях.
• Отдельным пунктом прописана возможность не соблюдать авторское право на интеллектуальную собственность американцев, что фактически означало бы легализацию в России поддельной продукции.

Документ может быть рассмотрен и принят Госдумой в срочном порядке. «Новая» узнала у экспертов, кто станет мишенью воинственности депутатов на этот раз — «недружественные государства» или российское население.

— Любая идея контрсанкций носит в значительной степени ритуальный характер. Это связано с очень ассиметричным распределением торговли между нашими странами: импорт США составляет 8% от внешнеторгового оборота России, а мы для США — около 0,2%. При разнице в 40 раз очевидно, что любые ограничительные меры не вызовут статистически значимого эффекта для США. Антисанкции — это практически полностью бессмысленная идея, хотя у некоторых американских компаний могут на несколько месяцев возникнуть трудности с поиском поставщиков титана и никеля.

примерно через два года — все оставшиеся. В конфликтах такого типа выигрышная стратегия — понижать градус, поскольку ответные действия провоцируют очередной виток с другой стороны.

— Надо исходить из того, что в экономике мы и США — это разные весовые категории. Как ни считай — номинально, по ППС — наша экономика примерно в 8–9 раз меньше. То, что мы не будем покупать какие-то товары, они не сильно заметят. С точки зрения сохранения лица, что для российских властей сейчас принципиально, санкции сыграют какую-то роль, но не более того.

Мы импортируем машины, оборудование, транспортные средства. Экспортируем — сырье, минеральные удобрения, алюминий. Здесь тоже структура не в нашу пользу. Мы поставляем сырье — это биржевые товары, которые очень просто заменить, купив у любого другого поставщика. А покупаем продукцию с высокой добавленной стоимостью. Найдем ли мы сопоставимое по качеству оборудование, например, в Китае? Это большой вопрос.

Кроме того, я боюсь, что контрсанкции могут распространиться на продукцию, которая производится в России. Например, та же Coca-Cola — это локализованные заводы, на которых работают россияне.

В целом отечественные компании будут вынуждены покупать менее качественное оборудование, которое нужно им для модернизации производств. Это скажется на эффективности предприятий, а косвенно и на уровне жизни всего населения. Мы помним, как произошло с продовольственным эмбарго от августа 2014 года — история про сырные продукты из пальмового масла стала притчей во языцех. Как бы и в этом случае не вышло себе дороже.

— Некоторые комментаторы на основании данных о размере американского импорта в Россию, который в последние два года составил 7–10,5 млрд долларов США, поспешили сделать выводы о том, что эти санкции безвредны для американской экономики, зато наносят заметный урон экономике России. С первой частью утверждения можно согласиться в несколько меньшей мере, чем со второй. В 2016 году 21% американского импорта титана приходилось на российских экспортеров. Только Япония поставила в США больше титана, чем Россия — 25%. Сегодня американские потребители титановых изделий, включая Boeing, действительно зависят от России в поставках этих товаров, и на коротких временных горизонтах безболезненной эту часть российских ответных санкций для американского производителя назвать сложно. Однако на более длительных дистанциях все обстоит ровно наоборот.

В прошлом десятилетии российская власть нередко пыталась повлиять на политические решения других стран, изменяя цены на свои энергоресурсы. Этого хватило для того, чтобы потребители российских нефти и газа всерьез задумались об альтернативах.

Ровно то же можно предположить и об экспорте титана, если он будет ограничен. США и другие страны найдут замену российским поставщикам. Ноу-хау в производстве титана у Великобритании, Германии, Китая, США, Японии и Франции есть. Детали из титана в принципе не являются слишком сложными товарами, соответствующие технологии и возможности есть у сравнительно большого числа стран. Конкурентам остается лишь увеличить или организовать выпуск титановых товаров. Когда это будет сделано, ВСМПО-Ависма, крупный поставщик титановых изделий, среди клиентов которого — высокотехнологичные компании, такие как Boeing, Airbus, Embraer, Rolls-Royce, Pratt & Whitney, утратит значительную часть своего рынка. И уже, скорее всего, безвозвратно. Вместо того, чтобы стать ключевым поставщиком еще в ряде деталей, российский производитель потеряет то, чего смог достичь за долгие годы международной кооперации.

Отказ от поставок титановых деталей может привести к довольно резкой реакции в политических и деловых кругах в США. В результате может измениться отношение ко многим российским поставщикам, и не только в США. Некоторые международные компании начнут искать им замену. Как следствие, без экспортного развития и возможности получения ноу-хау, а также без экспортных доходов рискуют остаться еще несколько российских компаний. А Россия может в значительной мере утратить свои шансы на избавление от сырьевой зависимости. Благополучие страны и далее будет в той же мере, что и сегодня, определяться ценами на энергоносители.

Запрет на привлечение высококвалифицированных специалистов и на сотрудничество в авиастроении, ракетно-двигательной промышленности и консалтинге тоже не сулит ничего хорошего. Многие иностранные эксперты делятся здесь важными знаниями и технологиями. Полагаться на внутренние ресурсы в деле догоняющего научно-технического прогресса наивно: сложность технологий в современном мире очень велика, и участие догоняющих стран в международных технологических кластерах — во многом единственный способ двигаться вслед за мировыми лидерами. Запрет на такое сотрудничество еще больше упростит российскую экономику и рынок труда.