В понедельник, 22 января, прошло одно из последних заседаний суда по делу бывшего кировского губернатора Никиты Белых, который, по версии Следственного комитета, лично и через посредника получил взятки на общую сумму 600 тысяч евро за покровительство над контролируемыми взяткодателем компаниями «Нововятский лыжный комбинат» (НЛК) и «Лесохозяйственная управляющая компания» («Лесхоз»). Ключевые свидетели обвинения — в разное время владевшие предприятиями Юрий Зудхаймер и Альберт Ларицкий. У первого были и есть проблемы с правоохранительными органами, второй к моменту возбуждения дела против Белых сам был под следствием за «покушение на мошенничество», а сейчас осужден. Оба утверждали, что экс-губернатор вымогал у них деньги для того, чтобы их проекты в области не были исключены из перечня приоритетных. Правда, показания свидетелей о встречах и звонках, во время которых Белых якобы вымогал деньги, не состыкуются по датам и официальным графикам передвижения экс-губернатора.

Под арестом Белых с июня 2016 года. Следствие шло год. Судебный процесс — без малого пять месяцев. Подсудимому часто вызывали скорую прямо в суд, периодически госпитализировали в тюремную больницу. Так и осталось неясно, почему Белых при всех его хронических заболеваниях не отпустили под домашний арест, как, например, того же Улюкаева.

Скоро прения, следом приговор. Белых грозит до 15 лет строгого режима.

Последние дни процесса проходят нестандартно — в СИЗО «Матросская тишина», в маленьком кабинете, предназначенном для встреч адвокатов и следователей с обвиняемым. Поездки из СИЗО в Пресненский суд давались Белых последнее время тяжело. Судья Татьяна Васюченко приняла решение самой приезжать в изолятор вместе с томами уголовного дела.

Тома уголовного дела в коробках стоят на подоконнике, там, у окна, за столом с ноутбуком расположилась судья Татьяна Васюченко, напротив нее близко-близко за столом подсудимый Никита Белых с адвокатом Андреем Грохотовым. Белых без наручников, листает материалы, комментирует, объясняет судье, что значат те или иные бумаги — все непринужденно, спокойно, словно два собеседника на кухне. Судья понимающе кивает. Прокуроры за отдельным столом выглядят напряженно. Работает одна прокурор Дятлова. Модная прокурор Тарасова молчит, поглядывает на свои руки, кольца, иногда в телефоны (прокурорам в СИЗО их пронести разрешили).

Журналисты, у которых при входе отобрали все электронные носители и телефоны, по старинке записывают все в блокноты.

Девятый час вечера. Судья то облокачивается на руку, то устало смотрит на Белых. Сотрудник СИЗО в перерыве предупредил: заседать в комнате можно до 22 часов.

— Можно потом ко мне в камеру перейти, — пошутил Белых.

— Можно, но это будет 286 статья («Превышение должностных полномочий» — ред.) в отношении меня, — ответил мужчина.

Завершая представление доказательств, Белых и его адвокат перечисляли всевозможные договоры, распоряжения правительства Кировской области об НЛК и УК «Лесхоз», протоколы совещаний, ведомственные регламенты, региональные законы, уставы, документы из департамента лесного хозяйства. «Все протоколы, которые имеются в материалах дела, не зафиксировали каких-либо указаний с моей стороны. Все решения носили абсолютно стандартный характер», — снова и снова повторят Белых.

Он на всем протяжении процесса обращал внимание на нестыковки в показаниях главного свидетеля обвинения — немецкого предпринимателя Юрия Зудхаймера.

— У меня было очень четкое требование — фиксировать все в графики, — объяснял Белых. Графики исследовались сторонами.

[object HTMLElement]

В дополнительных показаниях Белых остановился на эпизоде обвинения, согласно которому он якобы передал требование о взятке предпринимателю Альберту Ларицкому через своего зама Сергея Щерчкова. Белых недоумевал, зачем нужно обращаться к Щерчкову, когда у него были «приятельские» отношения с самим Ларицким. «Все это выглядит «очень фантасмагорично», — говорил экс-губернатор, подчеркивая, что в его рабочем кабинете в Кирове всегда велось видеонаблюдение, в то время как следствие утверждает, что Щерчков передал ему деньги от Ларицкого именно на рабочем месте. «Просить о взятке в кабинете — верх абсурда», — сказал Белых.

Шел десятый час вечера.

— Что касается моего личного потребления, — говорил Белых, — то все более-менее ценное было приобретено мной задолго до работы в Кировской области. Заработанных и задекларированных денежных средств хватало и на благотворительность, и на личные нужды, которые были небольшими.

— Никита Юрьич, я как судья имею права заседать до 10 вечера. А у Вас, как я вижу по стопке бумаг, еще часа на полтора.

— У меня по предъявленному обвинению… Но сегодня до 22 часов я не успею.

— Давайте перенесем, а? Никита Юрьич закончит, и перейдем к прениям, — обратилась судья к участникам. Никто не возражал.

Пока сотрудник СИЗО подписывал журналистам талончики «об убытии» из здания, он, как бы не замечая, дал недолгую, но возможность Белых и его жене Екатерине обняться в коридоре. Без всяких наручников, сторожевых собак и охранников.

— Ну все, это, хватит… Давайте и ваш талончик, — обратился наконец сотрудник к Екатерине. Белых увели.

В среду стороны приступят к прениям.