27 декабря заседание началось с задержкой на час: автозак с Белых никак не мог добраться до Пресненского суда через пробки.

— Ваша честь, а можно мне прилечь? — попросил Белых судью Татьяну Васюченко, оказавшись в аквариуме. — Я с девяти часов утра просидел в автозаке без движения, в корсете тяжело стоять.

— Так присядьте, — пожала плечами Васюченко.

— Так присесть я не могу, больно!

— Никита Юрьевич, у нас свидетели по видеосвязи, я не могу разрешить вам лежать, — ответила судья и стала уточнять, на связи ли Первомайский районный суд Кирова.

Первой допрашивалась Светлана Чарушина — глава Управления Федеральной налоговой службы по Кировской области с 2014 года. Чарушина руководила в том числе выездными налоговыми проверками «(предприятия, владельцами которых в разное время являлись Альберт Ларицкий и Юрий Зудхаймер — ключевые свидетели обвинения). По результатам проверок в 2015 и 2016 годах у предприятий обнаруживали нарушения и доначислялись налоги.

— А вы участвовали в заседаниях правительства с участием представителей «НЛК» и «Лесхоза»? — интересовалась прокурор Марина Дятлова.

— Была разовая встреча в 2013 году с участием представителей предприятий лесопромышленного комплекса, — рассказывала Чарушина. — Целью было мотивировать налогоплательщиков на самостоятельную уплату и уточнение налоговых обязательств.

Чарушина упомянула, что знала о «хороших» отношениях губернатора с руководством «НЛК» и «Лесхоза» из СМИ.

— Вызывала ли деятельность «НЛК» и «Лесхоза» интерес Никиты Юрьевича? Выражал ли он заинтересованность?

— Интерес был ко всем предприятиям в инвестпроекте, что было конкретно по этим предприятиям — не осталось у меня в памяти.

Глава регионального ФНС назвала взаимодействие с правительством «эффективным», но Белых ее критиковал: говорил, что Чарушина «негативно влияет на инвестиционную деятельность в регионе своими проверками».

— Предлагали ли вы заслушивать представителя «НЛК» на межведомственной комиссии в правительстве? — перелистнула блокнот Дятлова.

— Да, в конце 2015 года я предлагала такой вариант, но Никита Юрьевич отказался. Не знаю, почему. В результате мы назначили проверку. Если бы совещание было проведено, предприятие могло бы избежать проверки.

— Слушайте, а в рамках этих межведомственных комиссий мы рассматривали одно предприятие или в целом отрасль? — включился в допрос Белых.

— Отрасль, — кивнула Чарушина. — Комиссии проводились по биотехнологиям, медийщикам, строительным компаниям и…

— И торговле, — докончил за нее подсудимый. — То есть лесопромышленный комплекс на этих комиссиях не рассматривался вообще?

— Нет.

— То есть вопрос «НЛК» не выносился на межведомственную комиссию, потому что вообще отрасль не выносилась, верно?

— Ваша честь, я прошу снять этот вопрос как некорректный, — подскочила прокурор Татьяна Тарасова. — И вообще сделать подсудимому замечание за некорректное поведение.

— Что здесь такого некорректного? — пожал плечами Белых.

Далее подсудимый стал выяснять, много ли рабочих встреч и совещаний проводилось по взаимодействию с предпринимателями. Много, отвечала Чарушина.

Прокуроры попросили огласить в суде показания Чарушиной, которые она давала следователю, и протоколы совещания у губернатора Кировской области в декабре 2013 года с участием Белых, Чарушиной, Зудхаймера и членов правительства региона. Показания Чарушиной почти не отличались от ее показаний в суде, факта встречи с Зудхаймером она не помнила. Прокуроры остались недовольны, свидетеля отпустили.

— Ваша честь, а сейчас можно сделать перерыв? — спросил бледный Белых.

— Никита Юрьич, нас шесть свидетелей дожидаются! Нам надо работать, — отрезала Васюченко.

Белых вздохнул и попросил у пристава воды.

Следующим допрашивался Владимир Москаль, с 2013 года занимавший должность начальника отдела по надзору за исполнением законов о защите интересов государства и общества в прокуратуре Кировской области. В частности, он выявлял нарушения инвесторов в рамках приоритетных инвестпроектов в области. В ноябре 2013 года Москаль подготовил обобщенное представление о нарушениях федерального законодательства в адрес губернатора Кировской области, авторы которого указали на ненадлежащий контроль правительства за исполнением инвестпроектов. Правительство в итоге предложило внести изменения в инвестпроекты, а прокуратура обратилась в арбитражный суд Кирова.

— Но нарушения были у всех инвесторов, а их было больше десяти, — вспоминал Москаль.

Адвокат Грохотов стал выяснять, на кого закон возлагает обязанность исключать инвестпроекты из числа приоритетных и кто должен был их контролировать. Свидетель не очень помнил процедуру: правительство области имело право вносить изменения в инвестпроекты, а закрывать проекты могло и федеральное министерство промышленности и торговли. Почему оно этого не сделало, Москаль ответить затруднился. Стороны стали обсуждать процедуру принятия решение в правительстве Кировской области: губернатор подписывает решения, принятые коллегиально.

После того, как все особенности законодательства Кировской области были выяснены (сразу три департамента правительства отвечали за проверку инвестпроектов), свидетеля отпустили.

— Ну а после следующего-то можно перерыв? — пожаловался Белых, который стоял у решетки уже четвертый час.

— Посмотрим, — ответила Васюченко.

Следующим суд допрашивал межрайонного природоохранного прокурора Кировской области Романа Фесенко: он проверял исполнение экологического законодательства. По словам Фесенко, нарушения имелись как у «НЛК», так и у «Лесхоза»: к примеру, в 2015 году прокуратура выявила в деятельности «Лесхоза» факт недоначисления аренды в размере около 2 миллионов рублей и тоже выслала представление в адрес правительства. На предыдущих заседаниях свидетель Зудхаймер показывал, что «Лесхоз» в 2015 году «никто не трогал».

В конце года Минпромторг признал инвестпроекты успешно завершенными. Фесенко рассказал, что нарушения обнаруживались и у других предприятий, но почему прокуратура заинтересовалась именно «НЛК» и «УК» — «об этом надо спрашивать у Москаля».

Белых, вооружившись документами, стал задавать ряд уточняющих вопросов Фесенко по поводу полномочий Минпромторга в области исключения приоритетных инвестпроектов. По мысли Белых, Минпромторг почему-то не стал исключать проекты, в то время как правительство области продвигало изменения в проекты всех инвесторов.

— Ваша честь, а зачем нам это все рассказывают? — возмутилась Тарасова. — Какое отношение это имеет к делу?

— Подождите. Все же скажите, означает ли вышесказанное, что если предписания, выданные правительством области «Лесхозу», не были выполнены, то Минпромторг должен был сам исключить инвест проект компании из перечня приоритетных? — спросил Белых.

— Это оценочный вопрос, снимается, — отрезала Васюченко.

— Но нам нужно мнение свидетеля по…

— Мне не нужно мнение свидетеля по этому вопросу, — сказала судья.

Прокурор Дятлова хихикнула. Свидетеля отпустили.

Адвокат Грохотов, заметив, что подсудимый уже с трудом держится на ногах, потребовал объявить наконец перерыв. И его объявили — но всего на 15 минут.

После перерыва суд допрашивал Андрея Мамедова. В 2015-2016 годах он занимал пост руководителя отдела региональных проектов и лесной промышленности в департаменте промышленности Кировской области. Он подробно рассказал о том, как оформлялись заявки на получение приоритетных инвестпроектов. Вопросы реализации проектов регулярно рассматривались на совещаниях у замгубернатора Георгия Мачехина и Белых. Никакой личной заинтересованности к «Лесхозу» или «НЛК» у Белых Мамедов не замечал. Губернатор был заинтересован в реализации всех приоритетных проектов, подчеркнул свидетель.

Все поручения Белых содержались в протоколах совещаний. Какого-либо поручения срочно оформить заявку Мамедов не получал.

— Пытался ли кто-то с Вами связаться и посоветовать какие давать показания после направления уголовного дела в суд? — неожиданно спросила прокурор Тарасова.

— Нет…

— Обсуждали ли вы с кем-либо ваши показания, данные в ходе настоящего судебного заседания? С кем-то из свидетелей? Родственниками Белых?

— Я же сказал — нет! — воскликнул свидетель.

Обвинение напомнило Мамедову о том, что Белых посещал Минпромторг, чтобы добиться включения инвестпроектов «Лесхоза» и «НЛК» в число приоритетных. В ответ Мамедов заявил, что у этих предприятий большое социальное значение для Кирова — на них трудится значительное число жителей города.

Белых Мамедов охарактеризовал как вежливого и культурного губернатора, который руководил регионом гораздо лучше предшественника и активно занимался благотворительностью.

Белых задавал Мамедову вопросы о процедуре совещаний в правительстве и согласования заявок инвестпроектов с руководителями предприятий.

Белых напомнил свидетелю о патронажном сертификате губернатора Кировской области — документе, который выдавался социально значимым предприятиям с объемом инвестиций свыше 1 млрд рублей. В соответствии с ним, предприятию оказывалась поддержка в виде субсидий и процентных ставок по кредитам, налоговых льгот, помощи в подаче документов в федеральные органы. У «НЛК» как раз такой сертификат был, вспомнил Мамедов.

— А этот документ обещает ускорение согласований и лоббирование вопросов на федеральном уровне?

— Снимаю вопрос! — воскликнула судья.

— Хорошо, я переформулирую. Давал ли я Вам или при Вас какие-то указания или поручения, не соответствующие законодательству или внутреннему документообороту в части работы с приоритетными инвестпроектами?

— Нет, — ответил Мамедов.

Прокурор Тарасова снова ходатайствовала о том, чтобы судье были зачитаны показания Мамедова на следствии. Мамедов показания подтвердил, но заметил, что не видит в них никаких противоречий с тем, что он говорил в суде. Губернатор всегда выступал за сохранение проектов всех предприятий, реализовывавшихся на территории области, подчеркнул свидетель. У судьи, Белых и прокуроров возникла перепалка по вопросу о том, когда «Лесхоз» исполнил предписание, когда внесли инвестиции и когда Минпромторг отказывался согласовывать изменения в инвестпроект, поскольку были внесены не все инвестиции.

— Не повышайте голос, — сказала прокурор Тарасова.

— Я не повышаю! А вы давайте не будете вмешиваться в наши отношения с судьей, — ответил Белых.

— Давайте без давайте! — огрызнулась прокурор.

— У вас уже отношения с судьей есть? — снова хихикнула Дятлова.

— Вы можете сказать, что я лоббировал все инвестпроекты в области? — уточнил Белых у свидетеля. Ему уже явно было тяжело стоять. — Как губернатор вы были заинтересованы в реализации всех проектов в области, — отвечал Мамедов, заметив, что в тех формулировках, которые представлены в протоколе допроса, он показаний на следствии не давал. – Я не помню, чтобы так было! Вопросы задавались в другом ключе следователем! — все удивлялся он, глядя в протокол.

Прокурор Тарасова пригрозила свидетелю уголовным преследованием за дачу ложных показаний, но тот снова заявил, что протокол записан неверно и попросил его не перебивать.

— На каком, извините пожалуйста, таком совещании я Вам такие вот указания давал, как у Вас в показаниях «обеспечить согласование изменений»? — следил за протоколом Белых.

— Внести изменения предприятиям, а департаментам — дать заключения». Дать заключения и согласовать — это разные вещи! Я никогда бы не сказал «согласовать»! Видимо, следователь использовал синоним…

Грохотов попросил урезонить прокуроров, которые попытались перебить Мамедова.

— Сегодняшние Ваши показания более объективные и корректные, нежели данные ранее? — устало спросил Белых.

— Да. В части формулировок особенно, обсуждаемых сегодня — точно.

На этом допрос Мамедова завершился.

— Ваша честь, я на ногах с девяти утра, — снова обратил внимание судьи Белых.

— А мне приходится документы по ночам заполнять, — ответила Васюченко. — Я тоже слышала, что вы трудоголик и много работали.

— У вас сомнения?

— Нет, и потому мы будем работать! Зовите свидетеля!

На видео появился свидетель Дмитрий Лебедев, но Грохотов прерывает допрос — Белых плохо, требуется срочная медицинская помощь. Судья извинилась перед свидетелем и попросила его явиться для допроса завтра в 14:00.

— Я вряд ли смогу участвовать в заседании завтра — по состоянию здоровья, — слабо проговорил Белых.

– Это не санаторий, когда мне указывают, когда проводить заседания! — закричала Васюченко. После чего закрыла заседание и вышла из зала, хлопнув дверью.

Белых прислонился к клетке. Прибывшим врачам «скорой» он передал, что у него гипертония и диабет, а сейчас сильно кружится голова. После этого его проводили в конвойную комнату.

Врачи диагностировали у экс-губернатора угрозу инсульта. Пониженный сахар, давление 220 на 100 и гипертонию второй степени, рассказала его жена Екатерина. После укола Белых отвезли в Фельдшер сделал укол, дал таблетки, после чего Никиту Белых увезли в СИЗО.