Все идет по…

Странное время

Синопсис текущей осени выглядит как пирамида из трех слоев.

На первом, очевидном уровне события происходят с практически кинематографической скоростью, и все они важные, некоторые — просто судьбоносные. Встречи, переговоры, визиты, снова переговоры, форумы, соглашения. Одни летят сюда, другие туда, эти никуда не летят, но регулярно заявляют и предупреждают. Временами тут и там что-то взрывается, врезается или падает, порой одновременно и взрывается, и врезается, и падает, и в результате все снова что-то решительно заявляют или хранят демонстративное громкое молчание. Озвучиваются инициативы, все охают, чтобы назавтра узнать, что все отменяется, но это не точно. И так по кругу, неделя за неделей.

На второй уровень стекает вся тревога от событийного ряда, и время на нем течет медленнее. На нем, невзирая на всю суету этажом выше, все ждут, когда что-то в этом сошедшем, очевидно, с ума мире притормозит, изменится, сдвинется так, чтобы стало хотя бы немного понятнее и спокойнее. На этом уровне неявными тенями проносятся разговоры и слухи о возможных скорых договоренностях или их полной невозможности, о тайных альянсах и заключаемых где-то за кулисами «настоящих» сделках, о неочевидных союзах и бесконечных сигналах, которые подают все всем, но при этом как бы никто и никому. 

А под этим всем свинцовой рекой горя и ужаса продолжает течь реальность, в которой день за днем идут военные действия, день за днем летят ракеты и гибнут люди, день за днем обновляются сводки о потерях и разрушениях. В Украине, на Ближнем Востоке, на пакистанской границе, в Конго и в Карибском с Красным морях… Только плотиной договоренностей эту реку перекроют в одном месте и только чуть тому порадуются, как она взбухает и прорывается новым рукавом, и летят ракеты и дроны, закрываются аэропорты, готовятся тревожные чемоданчики. Внезапно вспыхивает локальное в неожиданном Непале и на еще более неожиданном Мадагаскаре. Никто ничего не понимает. Но есть ощущение, что в любой момент может загореться практически где угодно. Снова страшно, снова безвозвратно. Не очень понятно почему, но отчетливо ощутимо, что может.

Когда смотришь на все это, то первыми на ум приходят три слова: неопределенность, война (гибридная), хаос. Но не в их обычном понимании, а с важными уточнениями, позволяющими поставить диагноз этому нашему странному времени:

• стратегическая неопределенность как состояние окружающего мира, в котором сложно или невозможно предвидеть и прогнозировать любые будущие события из-за быстрых, масштабных или внезапных изменений и в котором возникающая в результате этих изменений неопределенность позиций используется как стратегия;
• гибридная война, в которой на постоянной основе используются как традиционные, так и любые дополнительные и альтернативные способы воздействия на противников — от экономического саботажа и кибератак до прямой поддержки любых «врагов моего врага»;
• и наконец, венец и результат приложения первого и второго — управляемый хаос как способ воздействия и на мир в целом, и на реальных и потенциальных противников через провоцирование нестабильности и кризисов везде, куда дотянутся руки.

Почему хаос

В принципе, хаос сам по себе не так уж плох и ужасен. С одной стороны, как полагали древние греки, он является первоосновой всего сущего, а с другой — в куда более поздние времена ученые физики и математики обнаружили его естественной частью того, что объясняет множество окружающих нас процессов и явлений.

В бытовом, традиционном употреблении мы понимаем под хаосом беспорядок и неразбериху и относимся к его появлению в нашей жизни как к раздражающему неудобству. Мало кто мог предположить, что в какой-то момент такая постоянная неразбериха, но не в собственном доме, а практически во всем, что нас окружает, станет доминантой окружающего нас жизненного ландшафта.

Почему оно так происходит, мнения расходятся: кто-то из экспертов полагает, что все это естественный результат кризиса сложившейся мирового порядка, того, что начали от времени ржаветь и рассыпаться те правила мироустройства, о которых было договорено после Второй мировой войны.

Другие считают, что элементы хаоса возникают как ответ на проявление серьезных дефектов в системе международной безопасности, возникших после распада Советского Союза и в силу незавершенности деколонизационных процессов.

Но есть и те, кто полагает, 

Теория «управляемого хаоса» произросла из работы Ильи Пригожина и Изабеллы Стенгерс «Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой», в которой они предположили, что новый порядок может возникнуть из хаоса в силу закона сохранения энергии в природе, и потому хаос является естественной составляющей любых трансформаций.

Эту мысль развивали многие исследователи, пока в конце 90-х американский дипломат Стивен Манн не приложил ее к возможности оказывать влияние на социальные и политические конструкции посредством оказания на их «узлы критичности», с тем чтобы инициировать «хаос переустройства». Он полагал, что это «единственный путь для достижения долгосрочного мирового порядка»: предупреждать возникновение катастрофических изменений в мире посредством превентивного стимулирования управляемого хаоса в сколько-нибудь предсказуемом направлении.

Бесконечное количество специалистов в области международных отношений и международной безопасности вцепились в эту идею, видя в ней чуть ли не дословное описание того, что и как намерены делать США на международной арене, особенно когда Манн озвучил, что «мы должны стремиться к интенсивным изменениям в обществах, находящихся в конфликте, и должны быть открыты перед возможностью усиливать и эксплуатировать критичность, если это соответствует нашим национальным интересам».

И тут пришел Бэннон

Не то чтобы для этого не было поводов. Так или иначе за чередой «цветных революций» и антиправительственных протестов по всему миру в нулевых и 10-х годах этого столетия плотно закрепилось клеймо системного американского влияния. В какой-то момент это стало таким общим местом, такой рутиной, что, казалось бы, при чем тут хаос, когда все идет как будто по самой линейной из всех возможных траекторий, а пресловутая «рука Госдепа» стала самой скучной в своей предсказуемости внешнеполитической структурой.

Все резко изменилось с приходом к власти 45-го президента США Дональда Дж. Трампа. С самого начала его на тот момент первого президентства он озвучил такие его приоритеты во внутренней и внешней политике, что слово «хаос» возникло в голове у наблюдателей само собой.

Практически за всеми этими планами стоял руководитель избирательной кампании Трампа и старший советник по стратегическим вопросам Стивен Бэннон. Стратегию и философию бывшего исполнительного председателя ультраправого издания Breitbart News, ультраправого консерватора Бэннона, россиянам будет легче понять, если они услышат такое его признание:

Подо «всем» Бэннон подразумевает и американские государственные институты, и систему международного регулирования, которые, на его взгляд, и устарели, и не отвечают национальным интересам Соединенных Штатов.

Как он собирается все разрушить? Посредством запуска механизмов того самого хаоса: дома просто всё разнести в клочья и переустроить, а снаружи для начала точечным воздействием раскачать объединенную Европу, поддержать Брекзит, подставить плечо всем правым и популистам, где они только есть, а дальше они сами справятся.

Правда, сразу все это ему не очень удалось: в первый заход Трампа на президентства вокруг Бэннона быстро выросло слишком много противоречий и конфликтов, и ему пришлось уйти в тень. Но многие семена того, что можно было ожидать в дальнейшем, уже были посеяны, и оставалось лишь ждать их всходов.

И они не подвели — бурно заколосились сразу после инаугурации теперь 47-го седьмого президента в январе 2025-го. В этот раз Бэннон никаких назначений не получил, они вместе с Трампом всячески делают вид, что он в этот раз ни на что не влияет, и Стив даже активно критикует старого нового президента за недостаточную решительность, но осведомленные люди, а главное, действия новой администрации Трампа прямо указывают на то, что Бэннон не только формулирует смыслы, но и предлагает методы их продвижения.

И главный из них четко сформулирован самим Бэнноном: будучи ровно про то, как быстро и эффективно продвинуть свою повестку, при этом парализовав любых критиков, он звучит как Flood the zone with shit (на русский переведем это чуть сдержаннее — как «затопить пространство», но смысл понятен).

Речь идет о том,

Глядя на то, что и как делает администрация Трампа в последние девять месяцев, можно твердо утверждать, что метод «затопленного пространства» оказался вполне работающим и для управления хаосом преобразования, и для ведения весьма изощренной гибридной войны.

Неожиданный близнец

Про термин «гибридная война» впервые вполне предсказуемо заговорили в Штатах, оттолкнувшись в том числе и от постулатов Стивена Манна о методах продвижения управляемого хаоса. Само это словосочетание впервые использовал генерал-лейтенант морской пехоты США Джеймс Мэттис в 2005 году в одном из своих выступлений, а чуть позже совместно с полковником морской пехоты США Фрэнком Хоффманом опубликовал статью «Война будущего: подъем гибридных войн» (Future Warfare: The Rise of Hybrid Wars).

Их концепция сводилась к тому, что противники Соединенных Штатов — и государства, и различные негосударственные образования — с целью оказания максимального физического и психологического ущерба будут в скором времени активно использовать как традиционные вооруженные силы и вооружения, так и «гибридные» методы воздействия на противника: террористические акты, неизбирательный террор населения, взаимодействие с организованной преступностью и так далее. И надо уметь все это же применять в ответ.

Теория была замечена специалистами и даже обсуждалась в НАТО, но мейнстримом она не была вплоть до появления в феврале 2013 года в издании «Военно-промышленный вестник» объемной и весьма фундированной статьи начальника Генштаба России Валерия Герасимова «Ценность науки в предвидении».

В ней Герасимов проанализировал все на тот момент известное про ведение войн в современном мире и сформулировал: 

И далее — подробно практически обо всем, что мы знаем сегодня о гибридных войнах (хотя само это слово в статье не упоминается) и «асимметричных» методах военного противостояния.

В статье не приводится полный, попунктный перечень таких методов (нет там, например, упоминания об использовании столь распространенных кибератак), но и без этого все сформулировано предельно четко и весьма конкретно: «Широкое распространение получили асимметричные действия, позволяющие нивелировать превосходство противника в вооруженной борьбе. К ним относятся использование сил специальных операций и внутренней оппозиции для создания постоянно действующего фронта на всей территории противостоящего государства, а также информационное воздействие, формы и способы которого постоянно совершенствуются».

Этот текст заметили, да еще как: после его тщательного изучения и после событий в Крыму в начале 2014 года на саммите НАТО в Уэльсе в сентябре того же года принимается коммюнике о противодействии угрозам гибридной войны.

Интересно, что в России несколько смущенно отнекиваются от вклада начальника отечественного Генштаба в прародительство теории «гибридных войн», сваливают все на американцев. Но те тоже хороши: объявили результат такого совместного военно-научного творчества «доктриной Герасимова» и сами себя ею пугают.

Но так или иначе, почти все западные и отечественные авторы, пишущие о гибридности, в своих дальнейших разработках именно на Герасимова ссылаются. Особенно на его вторую статью от марта 2017 года «Мир на гранях войны», где как методы военного противодействия уже есть и роботы, и дроны, и соцсети с пропагандой всех сортов, включая самые изощренные и противоречивые. Где последние направлены на дестабилизацию, раскачивание внутренних противоречий противника и создание того самого хаоса. И пусть статья написана чеканным отечественным бюрократическим языком, описанные в ней застегнутым на все пуговицы автором методы и методики никак, ничем, ни капельки не отличаются от тех, что предлагает сегодня к использованию для завоевания мира яркий экстраверт Бэннон.

Качаем стены снаружи

Эти методы вполне работают, и работают по нарастающей. Причем порой с такой удивительной симметрией, будто обитатели Кремля и Белого дома, Пентагона и здания на Арбате, друг у друга конспекты списывали.

А они и списывали немного: в 21-м году, когда хаотизация международных процессов уже была в полном разгаре, появляется статья Владислава Суркова о том, что у России среди прочих ее миссий теперь значится еще и экспорт хаоса. И ничего, что Сурков чуть припозднился, но некоторого шуму наделал.

Довольно скоро стало ясно, что и у российских, и у американских преобразователей окружающего мира неким удивительным образом в этот раз оказалась общая цель — Европа. Для россиян отныне именно она стала олицетворением загнивающего Запада, для американской же администрации именно там находится рассадник клятого либерализма и глобализма. И обрушиваются на старушку Европу и с запада, и с востока с одинаковым усердием и чуть ли не дословно совпадающими нарративами: 

Вот правая рука Трампа, вице-президент Джей Ди Вэнс, на своем первом крупном зарубежном выступлении на Мюнхенской конференции в феврале этого года сообщает несколько оторопевшим европейским слушателям, что главная угроза для них исходит не от России или Китая, а изнутри них самих, потому что они дали волю бесконтрольной миграции, позволяют себе манипулировать в собственных целях избирательным процессом, что проявилось с отменой результатов первого тура президентских выборов в Румынии, повсеместно подавляют инакомыслие и незаконно преследуют невинных людей за неугодные европейскому либеральному мейнстриму взгляды. И констатировав напоследок, что «если американская демократия смогла пережить 10 лет нотаций Греты Тунберг, то вы, ребята, точно сможете пережить несколько месяцев Илона Маска». Вэнс прямо с трибуны весьма демонстративно отправился на встречу с лидером партии «Альтернатива для Германии» («АдГ») Алис Вайдель, которая не была приглашена на конференцию и которой Вэнс лично выразил самую искреннюю симпатию и поддержку.

Симпатии «АдГ» активно выражают и из Москвы, при этом повторяя практически точь-в-точь то, что было сказано Вэнсом. Депутаты этой партии ездят в качестве «наблюдателей» на выборы президента Владимира Путина в 2024 году, а ее сопредседателя Тино Хрупалла можно увидеть на мероприятиях в российском посольстве. И вот уже в этом году новым спикером «АдГ» по внешней политике избран Маркус Фронмайер, известный своими длящимися близкими контактами с Россией и недавними поездками в Крым.

Неудивительно, что «АдГ» высказывает в последнее время позицию, согласно которой Германии надо, с одной стороны, ориентироваться на Дональда Трампа, а с другой — не отворачиваться от России, оказывать ей помощь в ослаблении санкций. Идеально. Особенно если учесть, что антимигрантская и традиционалистско-популистская риторика партии завоевывает в растревоженной всеми последними событиями стране все большую популярность, рейтинг ее растет и до победы на следующих выборах такими темпами уже совсем не далеко, а там можно и вопросы ставить о положении дел в ЕС и НАТО. Видится за этим будущий хаос? Вполне. Управляемый? Куда ж более.

А параллельно с этим туда-сюда повсюду летают некие неопознанные дроны, сами собой взрываются посылки, 

Никто не уйдет обиженным: попадает и Дании с Молдовой, и Азербайджану с Казахстаном, и Британии со всеми странами Балтии, вместе взятыми, и далее по списку.

Из-за океана же громы и молнии с самого высокого уровня и из поддерживающих его СМИ летят то той же Дании за Гренландию, то Канаде и Мексике за много что накопившееся, то Индии и традиционно Китаю за торговые дела, то всем остальным за недостаток почтения.

Летит все это то ежедневно, то через день. А иногда и оптом: ввести всем высокие тарифы, отменить всем эти тарифы, назначить другие. Лидеры попавших под раздачу стран и их граждане не успевают крутить головой, чтобы понять, что происходит, пригибаться от несущегося на них потока новостей, событий и инициатив, про которые никогда нельзя точно сказать, какие из них всерьез, а какие просто для того, чтобы держать всех в форме.

И когда потом объявляется, что в результате всего этого эти и вон те страны согласились наконец на договоренности и мирное соглашение, это кажется лишним весомым подтверждением того, что принуждение к миру лучше всего работает изнутри хаотизированного пространства.

Качаем стены изнутри

Нельзя сказать, что граждане в самих России и США что-то точно понимают в происходящем. Большинство из того, что они видят в новостях, для них тоже становится полной неожиданностью. Им никто особо ничего заранее не объясняет и не анонсирует, предпочитая ставить перед фактом.

Проснулись, дорогие россияне? Вот вам 24 февраля 22-го года, встречайте новую реальность в военной форме, с санкциями, частичной мобилизацией и инфляцией.

Отвернулись на мгновение, не менее дорогие американцы? Мы вам 90 указов за 30 дней: об объявлении чрезвычайного положения на южной границе страны, о переименовании Мексиканского залива, о депортации нелегальных мигрантов, о сокращении численности госслужащих, о приостановке финансирования и последующей ликвидации Агентства по международному развитию… и вот еще: об отмене права на американское гражданство по рождению для детей иностранцев (права, закрепленного в Конституции).

Считается, что у тех, кто проводит ту или иную политику, в теории есть некий план, некое видение, как оно сработает и как скажется на стране, экономике и людях в моменте и в перспективе. У Трампа, как многие уверены, вся эта его какофония инициатив зиждется на инструкциях по глубинной реформе американского мироустройства, сформулированных в документе под названием «Проект-2025», который для него подготовили консервативные эксперты. Сам Трамп от этого открещивается, но пока шпарит в отдельных моментах ровно как по написанному.

Есть ли план всего происходящего у Кремля, не очень понятно: возможно, что и да, но когда смотришь на то, как все идет, кажется, что нет. Что все делается на интуиции, под влиянием момента и ради великой цели, а она не может подвести.

А возможно, что многое на домашнем фронте отныне происходит уже и под влиянием того самого управляемого хаоса, производимого для употребления во внешнем мире.

Очевидно, что международные отношения уже глубоко хаотизированы, ООН скрипит и еле держится, а вместе с ней и множество других международных организаций, институтов и традиций. Но нельзя не заметить, что совсем не блестяще себя чувствуют институты и устои в самих странах-производительницах хаоса.

Кто сказал, что создание и экспорт хаоса наружу гарантирует от того, чтобы не индуцироваться им изнутри, не заразиться привычкой к распространению нестабильности на других настолько, что она начнет самовоспроизводиться по месту рождения? Не говоря уж о том, что, когда ты гибридно воздействуешь на кого-то, всегда надо быть готовым к тому, что в современном мире, где технологии, инновации и новые методы распространяются со скоростью свиста, кто-то уже воздействует тем же самым гибридным на тебя.

Получается, что российское общество, давно объявленное обществом вертикализированного порядка, который оно, как считается, выбрало из страха возвращения в хаос 90-х, управляется сегодня государством, которое в своем стремлении к внешней экспансии делает ставку на экспорт управляемого хаоса, в надежде, что испуганные им зарубежные народы кинутся искать убежища и защиты в объятиях местных правых и популистов. Но ровно то же зеркалится и внутрь страны, 

Равно как и в американском обществе, которое пока только начинает сживаться с налетевшим на него ураганом из внезапного запрета на парацетамол и введенных в города военных, отправленных в неоплачиваемый отпуск членов семьи и выдворенных внезапно из страны соседей, подорожавших на маркетплейсах привычных товаров и закрываемых любимых телепрограмм. Ураганом из того, что им никак не анонсировали как составляющие того, что сделает их страну снова великой. Зная, как ускоренно обычно протекают социальные процессы в Штатах, можно предположить, что мы относительно быстро узнаем, совпадает ли видение оного величия у авторов нынешнего рукотворного хаоса с тем, каким его мыслят себе американцы.

Вариации на тему завтра

О том, как долго мир готов существовать в текущем своем состоянии, мы тоже узнаем скоро. Изнутри этого странного момента, когда, с одной стороны, все вокруг несется непонятно куда и зачем вскачь, а с другой — ничего толком не происходит и не меняется, момента, созданного хаотическими, гибридными турбулентностями, можно попытаться предположить, куда оно все развернется.

Как вариант — хаос упрется в хаос, налетит на него. Так пожар иногда гасят встречным пожаром, встречным палом, чтобы огонь налетел на огонь, забрал его энергию и остановил. И тут уж кто кого переборет. 

А может, никто никого не переборет, произойдет взаимная аннигиляция, и на образовавшемся пепелище новый мир отстраивать будет кто-то другой, если таковой в принципе в природе останется.

Или вообще в эту громадную игру с раскручиванием хаоса включится кто-то третий, тоже с амбициями и возможностями. К слову, тот же Китай в начале 90-х тоже создал свою собственную концепцию «неограниченной войны», включавшую дезинформацию, финансовые манипуляции, кибератаки и все остальное, к этому прилагающееся, а в начале нулевых развил ее в концепцию «трех войн», добавленных к войне традиционной: психологическую войну, правовую и информационную. Средств на это китайское руководство вряд ли жалеет. Хаос же, согласно китайской философии, в принципе находится в центре всего и есть условие существования всех вещей. И это означает, что все это надолго.

А еще есть и набирающий силу исламский мир.

Или, может, уставшие от неопределенности и манипулирования люди начнут постепенно отворачиваться от навязываемого, меньше обращать внимание на внушаемое, лучше разбираться в том, что им на самом деле надо и что по-настоящему для них ценно. Выращивать новых лидеров, ставить новые цели. Естественным образом переходить из трясучки дышащего на ладан постмодерна, финальными судорогами которого все это нынешнее безумие, похоже, и является, в некий метамодерн, где придется переналаживать приблизительно все, но уже на основе хорошо выученных уроков, набитых шишек и тех новых сияющих технологий, которые не для гибридно-военного применения, величия и доминирования государственной машинерии, а для развития человечества в те пределы, где хаос остается лишь частью и условием «задачи трех тел».