KYC-«террористам» предъявили счет

Когда меня попросили написать эту колонку, я долго думал, что нового я могу рассказать, наблюдая выбивание оставшихся прав уехавших россиян, словно кеглей в боулинге. 

Мое окружение из числа пацифистски настроенных россиян, и многие мои друзья-белорусы, уехавшие от преследований у себя дома, порой неожиданно сталкиваются с преследованием уже на Западе. Причина — вовсе не «кровавый режим», дотянувшийся своими руками до экспатов, а чрезмерно формальный подход западных инструментов контроля, санкционного регулирования или KYC-баз данных. 

Механизмы, призванные бороться с отмыванием денег и финансированием терроризма, зачастую срабатывают без учета политического контекста. В результате люди, которые сами пострадали от преследования, оказываются помеченными как «террористы» или вовсе лишаются банковских счетов за рубежом. Два свежих примера показывают, как формальное следование правилам приводит к абсурду и играет на руку авторитаритаризму.

Доверчивые алгоритмы

Международные провайдеры данных — например, LexisNexis или SumSub — помогают банкам и финтеху проверять клиентов на связи с преступностью, экстремизмом или отмыванием денег. Однако их системы часто полагаются на официальные источники без разбора.

Белорусский медиаменеджер Дмитрий Навоша убедился в этом на собственном опыте. После протестов 2020 года режим Лукашенко заочно объявил его «террористом». Абсурдное обвинение, казалось бы, но именно отметка о «терроризме» всплывает в международных KYC-базах рядом с именем Навоши. 

Он рассказывает, что переводы из американских банков на счета его проекта просто не проходят, некоторые зарубежные банки закрыли его счета, а с другими ему пришлось долго переписываться, доказывая, что он «не верблюд». За три года Навоша пришел к выводу, что такие кампании, по сути, стали проводниками клеветы авторитарных режимов на Запад. Принимая версию белорусского КГБ без критического анализа, комплаенс-провайдеры превращаются в орудие репрессий за пределами самой диктатуры.

Попытки Навоши донести контекст до владельцев этих баз дали неоднозначные, если не сказать противоречивые, результаты. По его словам, некоторые сервисы все же дополнили его профиль пометкой, что обвинения политически мотивированы. Но другие — например, Dow Jones — категорически отказались что-либо менять, заявив, что вправе описывать клиента на основании официальных данных (даже если единственный источник — справка белорусского КГБ). 

Обращение к британскому регулятору тоже не помогло. Там ответили, что не могут оспорить решение суда в Беларуси, посоветовав обжаловать его в самой Беларуси. 

Иными словами,

Противостоять этому крайне сложно и дорого. В итоге Tribuna — независимый медиапроект Навоши — частично блокирован на глобальном финансовом уровне, на радость Лукашенко.

Санкционный огонь по своим

Последний, девятнадцатый пакет санкций ЕС против России вступил в силу в конце октября 2025 года. Одно из его положений запретило гражданам РФ без вида на жительство в ЕС пользоваться европейскими банковскими картами и другими платежными инструментами. Банки и финтех-компании восприняли эту норму буквально. В итоге тысячи людей подверглись блокировке счетов — причем не только россияне, но и белорусы без статуса резидента ЕС. Финансовый сервис Revolut одним из первых реализовал новые требования. 1 ноября многие его клиенты-россияне, включая обладателей долгосрочных гуманитарных виз, получили уведомления: срочно предоставить подтверждение резидентства или счет будет закрыт. Вскоре счета и карты действительно начали замораживать. При этом единственной «виной» этих клиентов было наличие российского или паспорта Беларуси. Речь о людях, переехавших в Европу в поисках безопасности от вооруженного конфликта и репрессий. Ирония в том, что санкция, рассчитанная на правящую элиту, ударила по тем, кто сам пострадал от репрессий.

Ситуация вызвала резонанс в среде эмигрантов. Кирилл Мартынов*, главный редактор издания «Новая газета. Европа»**, публично поднял эту проблему. Общественные структуры, в которых он состоит, заявили, что обратятся к авторам санкций с просьбой прояснить формулировки и вернуть банковские услуги хотя бы обладателям гуманитарных виз. Ведь получился парадокс:

Формальный подход без оглядки на реальность в обоих описанных случаях привел к негативным последствиям. Борцы с режимами оказались заочно объявлены «нежелательными» для финансовой системы на Западе — по сути, за то, что они подверглись преследованиям на родине. 

Соблюдая букву закона, они порождают последствия, которые едва ли стимулируют оппозиционно настроенных россиян продолжать свою деятельность. Исправить ситуацию можно лишь одним: более тонким, контекстным подходом к комплаенсу — и готовностью корректировать правила, когда реальность противоречит формальному подходу.

Как бороться

Активисты и правозащитники уже показали, что с ошибочными метками в глобальных KYC-базах можно успешно спорить. Известный британский общественный деятель Мааджид Наваз, например, был неприятно удивлен, обнаружив себя в списке «террористов» World-Check, — и лишь угроза судебного иска заставила владельцев базы поспешно извиниться, выплатить компенсацию и удалить его имя из черного списка.

Похожая история произошла с лондонской мечетью Финсбери-парк: когда-то она действительно фигурировала в сводках из-за радикального имама, но много лет как стала обычной общиной. Тем не менее автоматические «антитеррористические» фильтры пометили мечеть как угрозу, из-за чего банк закрыл ей счет. В ответ юристы добились официальных извинений и выплаты ущерба от компании, поддерживающей базу данных. Аналогичным путем пошли и другие: британские активисты Аззам Тамими и Маджед Аль-Зеер обнаружили, что их необоснованно записали в террористы по политическим мотивам — и сумели через суды и огласку очистить свое доброе имя. Даже турецкие оппозиционеры в эмиграции нашли управу на цифровые «черные метки»: предприниматель Мехмет Балтаджи, которого по наводке Анкары занесли в базу как пособника терроризма, отсудил у владельцев World-Check почти двести тысяч фунтов за клевету и удаление ложной записи. А группа турецких активистов, проживающих в США, и вовсе подала коллективный иск против создателей KYC-базы за то, что их всех разом заклеймили «террористами» по запросу авторитарного режима.

В случаях блокировки счетов сами банки и платежные сервисы тоже не непогрешимы — и их удается призвать к ответу. В Великобритании прецеденты появились еще десятилетие назад. Группа иранских эмигрантов, одной из которых была девятилетняя школьница, в 2014 году объединилась и подала в суд на три крупных банка за закрытие счетов на почве национального происхождения. Юристы прямо обвиняли банкиров в этнической дискриминации под предлогом санкций — и добились хотя бы заморозки тех решений: счета не трогали, пока шли разбирательства. 

В последние годы были новые волны исков. В 2019 году ряд британских банков, особенно Metro Bank, столкнулись с коллективными исками от клиентов иранского происхождения, чьи деньги внезапно «застряли» без объяснения причин. Под прессом огласки некоторые счета банку пришлось разблокировать, а репутации этих финансовых учреждений ощутимо пострадали. 

Похожая тенденция есть и за океаном: иранские диаспоры в США и Канаде громко заявили о своих правах после того, как у многих семей разом позакрывали счета «из соображений комплаенса». Где коллективными исками, где жалобами через парламентариев — финансовые институты вынуждены были оправдываться и частично отступать. Отдельные победы случались и против финтех-компаний: если цифровой банк или платежная система замораживали средства по надуманным политическим причинам, пользователи находили способы привлечь их к суду или вызвать регуляторов — и те в итоге возвращали доступ к деньгам с извинениями.

Однако на фоне этих кейсов заметно, что российские политэмигранты в Европе пока используют такие механизмы защиты минимально. Наши соотечественники, уехавшие в ЕС после начала боевых действий и репрессий, в большинстве случаев молча терпят блокировки счетов и отказ в услугах — или пытаются решить вопрос тихо, через знакомства. Реже мы видим коллективные письма представителям европейских властей и регуляторов. Можно сказать, что писать коллективные письма — султану, царю, президенту, а теперь и евробюрократам — похоже, один из самых популярных «национальных видов спорта» в России.

Массовых исков, громких медийных кампаний или коллективных действий от россиян практически не слышно. Хотя инструменты-то ведь доступны те же самые. 

В европейских юрисдикциях есть и законы против дискриминации по национальному признаку, и нормы о защите персональных данных, и независимые суды, готовые рассматривать подобные иски. Более того, сами прецеденты — вот они, перед глазами, хоть в Великобритании, хоть в США. Но чтобы ими воспользоваться, нужны решимость и организация. 

Пока же складывается впечатление, что наши эмигранты либо не верят в возможность победить «цифровую блокаду», либо опасаются связываться с финансовыми институтами, вспоминая бесполезность борьбы с системой дома, в России. В результате де-факто возникает парадокс — люди, уехавшие от произвола, сталкиваются с ним же, может быть, в более мягкой форме, на новом месте — и не спешат задействовать легальные способы дать отпор.
Главный вывод в том, что бороться с цифровой изоляцией можно и нужно — и опыт других стран это подтверждает. Да, банки и международные базы данных выглядят грозно и неповоротливо, но практика показывает: стоит задать им правильные вопросы, одернуть грамотными юридическими действиями и оглаской, как даже самые большие корпорации идут на попятную. 

Сегодня они закрывают вам счет «извините, такой комплаенс», а завтра могут принести личные извинения и признают «техническую ошибку», если понимают, что проиграют в суде или потом придется тратить большое количество ресурсов на позитивный пиар. 

Российским соискателям убежища и эмигрантам в этом плане стоит учесть чужой успешный опыт. Безусловно, судебные тяжбы и публичная борьба требуют времени, денег, хороших адвокатов и медийной поддержки. Зато и результат того очевидно стоит. 

Преодолевая цифровую блокаду, вы отстаиваете не только свои личные права, но и устанавливаете новые правила игры, при которых финтех-гиганты в следующий раз подумают дважды, прежде чем отключать от мира целые категории «неугодных» клиентов.

* Минюст РФ внес в реестр «иноагентов».

** Признана нежелательной организацией и запрещена в России.