Феномен из Колпина

Сашу Панова я бы назвал настоящим явлением в постсоветском футболе 90-х. Явлением редким и чудесным во всех смыслах.

Панов был ни на кого не похож. Совсем. И дело отнюдь не в маленьком (я бы даже сказал крошечном) росте (165 см) и легком весе (65 кг). В конце концов, «эксклюзивные» антропометрические данные сами по себе победной погоды не делают. Околдовать широкую публику одной лишь внешностью сложно.

В болельщицкую память пронырливый, как коростель, чертенок с короткой стрижкой прокрался, в первую очередь, благодаря своему шустрому нахальству. Но его скоростная дерзость и умение очутиться в нужное время в нужном месте здорово сочетались с простотой и открытостью души. На мой взгляд, Панов был одним из последних (если не последним) на сегодня российским футболистом, который талантливо финтил с искренним желанием и какой-то детской непосредственностью. С дворовой страстью, которая заражала и захватывала всех наблюдавших за его феерично «сферическими» действиями.

Впрочем, он все исполнял от «души», даже то, что «исполнять» и вовсе не следовало.

И до сих пор удивительно, что про Панова и его феномен никто до сих пор не снял фильм. Художественный. Ведь история его внезапного взлета уникальна. И вы сейчас поймете, что я имею в виду.

В 2017-м я беседовал с Виктором Горловым, журналистом и основателем Детской футбольной лиги. И он мне выдал такую фразу: «Если не брать во внимание ярых болельщиков «Зенита», то почти никто даже из репортеров, пожалуй, точно не скажет, как Саша начинал и как заканчивал. Все помнят, что называется, серединку. Самый пик…» И я тут же поймал себя на мысли, что и для меня, по большому счету, Панов появился на большой арене в 1999-м. А где он был до этого? Вернее, как он разбегался и где?

И справочники в данном случае помогут не слишком. По ним об истинном пути нападающего из колпинской глуши в известные князи судить сложно. Четкий пазл не сложится. Но главное: Александр Панов — это не про цифры и не про рекорды. Это про неожиданный восторг и послевкусие. Это как удар молнии. Как мимолетный роман. Это классно смаковать спустя годы. Вот и присоединяйтесь.

…В одном из интервью уже после завершения карьеры Панов заметит: «Павел Садырин шансов мне не давал, я ему не понадобился. И Анатолию Бышовцу я не приглянулся, я же все-таки невысоким был мальчиком…» Так-то оно так. Но, предположу, смущало в форварде многих тренеров (не только вышеназванных), в первую очередь, не его, простите, неказисто-мультяшный вид, а его чудовищное поведение за пределами стадиона. Даже попав в команду мастеров, он проказничал и отрывался по полной программе. А уж до этого…

Назвать Сашу трудным подростком было бы неправильно. Выходец из бедной рабочей семьи являлся подростком неуправляемым и безбашенным. Курить и пить начал рано, нередко промышлял с друзьями мелкими кражами и грабежами, ошивался на базарах. К слову, своих первых успехов (и это ведь тоже грустная примета того времени) он достиг как раз на рынке. 

так позднее описывал лихой период Панов, для которого футбол находился отнюдь не в приоритетном списке. Он вообще находился где-то сбоку, а мелкий бес — и в том ужасная беда крылась — в основном «путешествовал» по другим параллельным мирам.

Из воспоминаний тренера Бориса Рапопорта: «Сколько крови у нас Панов попил! Под конец его учебы в школе «Зенита» не мог на Сашу смотреть. Доходило до того, что, когда он приезжал из Колпина, мы просили его показать руки — чтобы проверить, нет ли там следов от шприца с наркотиком».

Панов никогда не отрицал, что перепробовал к 16 годам все. Да не просто перепробовал, а чуть не умер от передозировки героина… Вот его жуткая исповедь в интервью «Спорт-экспрессу»: «Уже посинел, перестал дышать. Вытащил с того света приятель, который очутился рядом. Делал искусственное дыхание, но я ничего не помню. Отключился, и все. Потом открыл глаза, встал как ни в чем не бывало. А парень рассказал, что произошло…»

Затем Саша, который и в тюрьму едва не угодил за разбой с нанесением телесных повреждений, будет вышибать одну заразу другой: пить по-черному, дабы отвыкнуть от дури… Загремит в больницу с пневмонией и сам в определенный момент практически поставит на себе крест. Шепни ему тогда кто-нибудь, что через несколько лет он наденет форму национальной дружины и грохнет на «Стад де Франс» чемпионов мира, поверил бы едва ли. Да никто бы не поверил в подобный фантастический разворот…

Но в едва оклемавшегося от пьяного угара юношу, результативно засветившегося на турнире в Китае, поверил клуб «Баокан», нуждавшийся в резвом страйкере. За 12 месяцев в Поднебесной, где практиковались двухразовые изнурительные занятия, дьяволенок избавится от смертельной привычки и вновь увлечется футболом. И вернется в «Зенит» другим человеком.

Бышовец признает-таки в Панове игрока, а при Анатолии Давыдове Александр и вовсе плотно закрепится в основе клуба. 

Но для превращения в кумира невской торсиды ему хватило всего двух. 26 мая 1999 года «Зенит» будет уступать «Динамо» в финале Кубка страны после первого тайма. А во втором одиннадцатый номер питерцев за 180 секунд дважды поставит москвичей на колени. Поставит красиво (он вообще всегда посылал мячи в сетку с особым шиком). И «Зенит», еще не накрытый монструозным «Газпромом» (зарплата Панова составляла тогда смешные по нынешним меркам 1,5 тысячи долларов), завоюет почетный трофей спустя 55 лет, а фанаты в шутку предложат переименовать Колпино в Ново-Паново…

А через неделю с хвостиком, 5 июня, неудержимый на пространстве Панов прогремит уже без шуток на всю Европу. Как вы помните, сборная после трех поражений на старте к отбору на ЧЕ-2000 под руководством Романцева потихоньку выправляла ситуацию, но для сохранения шансов на участие в тусовке сильнейших команд Старого Света требовалось сгонять в Париже хотя бы ничейку с триумфаторами мундиаля-1998, которым в Москве «дефолтной» осенью продули 2:3.

Я никогда не составлял рейтинг лучших матчей сборной России, но тот жаркий спектакль на «Стад де Франс» — волшебство в квадрате. По эмоциям и драйву. А впечатление неописуемого кайфа возникло еще и потому, что победа над космическими подопечными Роже Лемерра казалась несбыточной мечтой.

Из воспоминаний пресс-атташе Александра Львова: «У нас сложились огромные проблемы с составом. Аленичев, Юран и Ширко по разным причинам в заявку не попали, а Мостового из-за травмы пришлось менять уже в первой половине. В обороне вышел Варламов, в атаке — Панов… Когда французы повели 2:1, я процедил сидевшему рядом менеджеру сборной Назару Петросяну: «Сейчас нам пятерку положат!» Не положили. Парни в белых майках дуэль сказочным образом перевернули. На 75-й минуте хозяев поля во второй раз огорчил резидент «Зенита», а под самый занавес нынешний тренер сборной России Валерий Карпин после изумительного паса Ильи Цымбаларя заставил Фабьена Бартеза вытаскивать мяч из сетки, и в тот миг МЫ почувствовали себя страной-победительницей.

Вся наша скамейка запасных пустилась в пляс. Только Олег Романцев, которого сразу же после матча пресса наречет великим тренером, продолжал невозмутимо сидеть. Свое спокойствие он объяснит просто: «А я не сомневался, что мы выиграем». А Саша Панов, кстати, сомневался, что вообще появится на изумрудной лужайке в Сен-Дени.

Из воспоминаний Александра Панова: «Я даже не был уверен, что попаду в стартовый состав, так как проводил всего второй официальный матч за сборную… Но Олег Иванович — великолепный тактик. Он напихал игроков в полузащиту, а вперед делегировал самого реактивного форварда. То есть меня. Я матч не помню совсем, только то, как забивал. Первый гол случился после рикошета: Блан и Тюрам просвистели мимо мяча, а я успел ногу подставить.

А второй мячишко вышел на загляденье. Дмитрий Хлестов отдал пасик из центра поляны, а я его по-бразильски принял и пробил в ближнюю девятку. Мы потом над Димой смеялись: мол, он такой передачи больше никогда в жизни не отдаст… …Если бы не футбол, я бы, наверное, наркоманил… Рос в Колпине, пил… Футбол сделал меня человеком. Думаю, отплатил ему голами в финале Кубка России и дублем в Париже.

…Когда бой закончился, Бартез пожал мне руку и буркнул что-то по-французски. Я ничего не понял… Зато после того матча ко мне на улице подходили вообще все. Самое удивительное, что футболом тогда как-то заинтересовались и женщины. Вся страна находилась в курсе той виктории. Да и в песне про меня пели…» И еще добавлю, что лучшим игроком поединка сам Панов назовет Александра Филимонова, который «хоть и пропустил два мяча, но не раз спасал в безнадежных ситуациях…»

На следующий день, 6 июня, отмечалось 200 лет со дня рождения Александра Пушкина. Но, утверждаю, выпивали в России в то воскресенье куда больше по другому поводу. И за другого персонажа. За персонажа, которого иностранные журналисты назовут русским Майклом Оуэном.

Мне очень нравится фотография, на которой юркий тезка выдающегося поэта, приветствуя российских болельщиков, поднимает руки, а в метре от него, опустив голову, бредет ошарашенный во всех смыслах Бартез.

«Откуда вылез этот гном и мумми-тролль?» — вопрошали французские комментаторы. А их российские коллеги смело заявляли, что в футболе родилась новая звезда. Так думалось и отечественным болельщикам. 

Еще раз: всего два его магических фортеля помогли людям, которых сбивали с ног путчи, безработица, чеченский конфликт, теракты и дальнейшая неопределенность, проникнуться ощущением счастья. Даже успешный домашний ЧМ-2018, подозреваю, не сплотил россиян так мощно и не подарил столько безудержной радости.

И трудно представить, что бы было, забей Саша еще и украинцам в том самом ключевом матче от 9 октября 1999 года. Тогда всех собак спустили на Александра Филимонова, который запустил «бабочку» от Андрея Шевченко на последних минутах. Но Панов (вот ведь еще один штрих к портрету) злился только на себя: «Не пойму, как я не замкнул после навеса Тихонова… Да, головой саданул мимо мяча, но даже от плеча в ворота мог кругляш залететь. Но он в ключицу попал и пролетел над перекладиной… Попади я тогда — и о голе Шевченко никто бы и не вспоминал…».

Не знаю, повлиял ли на спринтера тот промах, или он не выдержал испытание медными трубами (или просто Боженька отвел ему определенный срок на чудеса футбольные?), но с тех пор никаких подвигов спортивных за его авторством мы не увидели. Хотя бутсы на гвоздь он повесит в 35 лет.

Отказавшись на рубеже веков от перехода в «Спартак» («В Питере меня бы не поняли» — так пояснит он свое решение), Панов съездит в короткую командировку за рубеж: отметится в «Сент-Этьенне» и в аренде — в «Лозанне». Там его накроют гайморит и другие болячки, не позволившие ему по-взрослому себя проявить. Затем он прошуршит по одному сезону за московское и санкт-петербургское «Динамо». Из-за инфекционного заболевания не попадет в заявку на Евро-2004. Потом шмыгнет в «Торпедо», где и закончит карьеру в 2010-м.

Кстати, одно достижение форвард все же установит: поиграет за черно-белых и в премьер-лиге, а также — и в первом, и втором дивизионах. Больше ста поединков. Сорок два (на минуточку) метких выстрела! Но вы, положа руку на сердце, забыли ведь те его зарисовки? А помните, что в 2006-м Саша ненадолго возвращался в «Зенит»?.. Прав, прав был Виктор Горлов: всем исключительно врезались в память два матча и четыре исключительных мяча Саши Панова. Хотя за карьеру он наколотил 106 за 337 встреч.

Но так бывает. И в этом нет никакой несправедливости. Валерий Лобановский говорил: «Игра забывается, результат остается». Но результат-то мужичок из Колпина сотворил. И игра его, пусть и в двух матчах, не забылась. И снять про феномен Панова фильм, считаю, необходимо. Хотя бы для того, чтобы он сказал фразу, которую не раз произносил в различных интервью: «Ребята, не связывайтесь с наркотой. Слезть удается немногим. Я был бы так рад вычеркнуть из жизни тот период… Столько здоровья угробил, столько потерял как игрок…» И вот при всем при этом он смог и слезть с иглы, и затмить по популярности, пусть и на небольшой срок, всех наших легионеров — от Бесчастных до Мостового.

Тот футбол из 90-х потихоньку уже стирается из памяти. Он перепутался, как фотографии в старых альбомах. Но Сашу Панова, которому 21 сентября исполнилось 50 лет, уверен, помнить будут еще очень долго.