18+. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЕЛКОВСКИМ СТАНИСЛАВОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ ИЛИ КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БЕЛКОВСКОГО СТАНИСЛАВА АЛЕКСАНДРОВИЧА.
Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая газета»
18+. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЕЛКОВСКИМ СТАНИСЛАВОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ ИЛИ КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БЕЛКОВСКОГО СТАНИСЛАВА АЛЕКСАНДРОВИЧА.
«Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться. Иначе наше объединение было бы лишь фикцией, прикрывающей существующий разброд и мешающей его радикальному устранению».
В. И. Ленин, заявление редакции «Искры»
«Великие силы Поднебесной, будучи долго разобщенными, стремятся соединиться вновь и после продолжительного единения опять распадаются — так говорят в народе».
Ло Гуань-чжун, «Троецарствие»
В последнее время мы только и слышим, а зачастую и сами говорим: мир рушится; полная катастрофа; кругом сплошное безумие; конец света на пороге.
Здесь радикально смешивается мясное с молочным.
«Мир рушится» — это правда. Остальное — нет. Просто в очередной раз в мировой истории происходит Смена Эпох. И это т. наз. безумие — проявление предзаданной/предопределенной рациональности сквозного исторического процесса. Игра мирового Разума, как (почти) сказал бы наш учитель Г. В. Ф. Гегель.
Разве происходит что-то совсем неожиданное, невиданное, небывалое?
Нет.
В человеческом прошлом таких Смен Эпох было уже довольно несколько. От бронзового века — к железному. От Античности — к Средним векам. Дальше — к Новому времени с его Просвещением. И это только в нашей Большой Европе, если руководствоваться европоцентричным взглядом на мир. А там, вдали, за рекой?
Мы всё это еще в школе учили, благо на нашей общей Родине было обязательное среднее образование. А теперь — переходим к следующему историческому эону, Эпохе Возвращения. Принципы и механизмы — примерно те же самые, что и в прежние тысячелетия.
Впрочем, и в реакции на эти радикальные перемены мы принципиально не отличаемся от наших предков, далеких и не совсем.
Всегда так было: и про безумие, и про катастрофу, и про конец света. Ну и с нами такое случилось, прямо как из солидного благонамеренного учебника.
Мишель Вукер. Фото: Zuma / TASS
Вернемся к феномену «серого носорога», названного так американской дамой-аналитиком Мишель Вукер в 2013 (примерно) году. В отличие от «черного лебедя» — (по)явление которого нельзя прогнозировать человеческими силами и полностью разумными способами — о «сером носороге» мы все хорошо предупреждены заранее. И не только человеческими экспертами, но самим ходом исторического сюжета, разверстого вокруг нас. Тем не менее нам так не хочется думать о грустном и болезненном, что мы игнорируем появление носорога в нашем доме, пока он уже совсем не пришел. А когда пришел — делаем вид, что страшно удивлены, травмированы и даже как-то обижены. На ту силу, которая нас от носорожьего пришествия не уберегла. На уровне психологии бессознательного — на Господа Бога, конечно. Тот самый эдипов комплекс, как и было сказано.
Так и сейчас.
Разве мы давно не знали, что:
Нас ведь об этом проинформировали даже не вчера, а позавчера? Ну и чему удивляемся?!
Конечно, здесь проявляется еще и типичный просвещенческий синдром веры в линейный прогресс. Дескать, человечество с возрастом становится умнее, лучше, совершеннее, и потому катастрофы прошлого не воспроизведутся в будущем. Рассуждали мировые элиты, создавая ядерное оружие и прочие самые отъявленные технологии самоуничтожения. Начиная полнокровные войны легко, с ироничной улыбкой, словно откупоривая шампанского бутылку или «Женитьбу Фигаро». О третьем законе диалектики, созданном специально для нашей, христианской/европейской цивилизации, все как-то подзабыли. Хотя его никто никогда не отменял.
Мы оказались на новом витке диалектической спирали мировой истории. Который так же отличается от всех предыдущих, как от них и не отличается.
Фото: Александр Миридонов / Коммерсантъ
Распад миропорядка — опять же, всегда в истории, а отнюдь не только в судьбе нашего уютного американоцентричного порядка, мир праху его, — всегда сопровождается фрагментацией.
Вместо Римской империи возникают варварские королевства, именные/фамильные княжества, вольные города и прочие квазигосударственные образования. Вместо рухнувшего на нашей отчетливой памяти СССР — не только 15 республик, но и группа новых государств — от Германии до Афганистана — освободившихся от фактической советской оккупации.
Каждый возникающий фрагмент на стартовом этапе пытается максимально обособиться от объединительных конструкций вчерашнего дня. Ведь они больше не гарантируют ничего — особенно безопасности.
А возникшее пространство ситуативной свободы можно использовать куда как продуктивнее, если остаться в одиночестве (по крайней мере, на время), и ни от каких внешних сил, договоренностей и обязательств не зависеть.
Вот он — сепаратизм. Не только и не всегда политический, сколько — глубинный и нутряной. Типический механизм психологической защиты от радикальной хаотизации окружающего мира, который работает и в индивидуальном бессознательном людей, и в коллективном — стран-и-народов. Что надо сделать, если за окнами — буря, и никакое всемирное начальство не может ее остановить, прекратить, обратить вспять? Правильно: закрыться в своем собственном дом(ик)е, надежном в меру наличных стен, и забыть про коллективную безопасность, равно как и про многие другие коллективные сущности и (тело)движения. О чем-то таком говорил, кстати, В. В. Путин на недавней Валдайской конференции.
И каждый здесь выбирает свое одиночество. Вот, к примеру, страны бывшего СССР с и после 1991 года. Кто-то решил найти себя в Евросоюзе и НАТО и начал строить сообразные этому демократические (с грехом пополам, но все же) государственности. Другие предпочли классические деспотии, ни на какую дополнительную интеграцию в нечто демократическое, большее (в основном справедливо) не рассчитывая.
Вполне естественно, что в условиях распада институционального каркаса прежнего, прирожденного мира нарастает роль активных и агрессивных персоналий. Варварских королей, удельных князей, лидеров вооруженных формирований, всяких еще добрых-и-злых разбойников. Эти личности, сильные в том или ином смысле, формируют свои персоналистские режимы.
И вдруг выясняется, что такие персоналии становятся уже неотъемлемой частью уточненной идентичности государств, вырастающих из пены всемирного кораблекрушения.
В конце 1940-х гг., в преддверии 70-летия И.В. Сталина, у особо верноподданной части партийного аппарата возникла идея слегка переименовать СССР, с сохранением аббревиатуры, — в «Союз Сталинских Советских Республик». Вождь на такое, конечно, не пошел. Ведь он был, кроме всего прочего, верховный жрец религии коммунизма, а потому не должен был ставить под сомнение именно коммунистическую (социалистическую) идентичность руководимой им империи. Будучи всемогущ и всеблаг, заместить собою само Учение он, естественно, был не вправе.
А вот посмотрим теперь на некоторые нынешние страны, обретшие в условиях распада американоцентричного мира совершенно новые смысл, содержание и образ.
Турция — это уже не светское национальное государство им. Кемаля Ататюрка. Это совсем другая Турция — им. Р. Т. Эрдогана, не так ли? Причем все идеологические конструкции для такой государственности — величины переменные, только лидер — константа. Формула «нет вождя — нет государства», придуманная кем-то в окружении В. В. Путина, здесь вполне работает.
То же касается и стран, до недавнего времени считавшихся всецело демократическими, — от Венгрии (которая теперь Венгерская Орбанистическая Республика, ВОР) до Израиля (нет Биби — нет государства). Ну а наша РФ — да что и говорить! Название «Путинская Федерация» (ПуФ) отразило бы идентичность этой страны точнее, чем «РФ». Которая возникла в 1990 году на руинах СССР как потенциальное национальное демократическое государство, но в этом качестве, как мы теперь видим, совершенно не состоялась.
Вообще, стремление, хотя бы даже и сугубо номинальное, многих стран к институциональной демократии было продиктовано страхом правителей перед Америкой и Ко: а вдруг накажут за откровенные отступления от глобального Вавилонского сценария?
Фото: Владимир Антонов / Коммерсантъ
Как только стало ясно, что американоцентричный мир расползается, да еще и не по швам — то есть с возможным нарушением и разрушением «международно признанных» границ — пропал и страх. Одним из первых, кто страх потерял, был В.В. Путин с Крымом в 2014-м. А потом уж постепенно докатилось и до талибов — в 2021-м. И этот град камней продолжает еще катиться с недостроенной вавилонской горки. Ведь именно предельная фрагментация мира позволяет ее выгодоприобретателям, которые в состоянии контролировать определенные территории посредством необходимых и достаточных ресурсов, военных и экономических, уверенно править по принципу «что хочу — то и ворочу». Внешнего источника критериев легитимности режимов больше нет, только свои собственные, внутренние.
А поскольку каждый конкретный автократ — неотъемлемая часть идентичности фактически досотворенной/перепридуманной им страны, то уходить от власти он не только никогда не должен, но и не имеет права. Да и практического смысла нет: ведь современные технологии, как мы (полу)официально узнали недавно от В.В. Путина, Си Цзиньпина и Ким Чен Ына, позволяют не просто физически жить, но и продуктивно действовать до 120, а то и 150 лет.
Ясно, впрочем, что в какой-то момент, когда институты Эпохи Возвращения начнут оформляться из строительного материала, оставленного предыдущим эоном, центробежные силы вновь уступят инициативу центростремительным. И обломки Всемирной империи, ныне пытающиеся взять от развала знакомого мира все, что можно и чего нельзя, образуют какие-то новые совместные конфигурации. До этого, впрочем, надо еще дожить — даже не имея материальных ресурсов, благоприятствующих физическому бессмертию (как о том наивно, но на полном серьезе думают вожди).
Согласно принципу Иронии Истории, он же Хитрость Разума, главный смысл тех или иных исторических событий, как правило, сокрыт не только от обыденных наблюдателей, но и от предводителей, самонадеянно считающих себя (а не Бога) субъектами Истории.
Вот например.
Можно ли считать султана Мехмеда II, переведшего в 1453 году Константинополь из христианского мира в исламский, косвенным сооснователем европейских колониальных империй, а заодно и тех же США? Конечно, да. Потому что интерес Европы к новым путям и способам освоения Азии, породивший открытие Америки, коренится именно в падении Второго Рима. Вообще, чтобы появился новый Рим, должен пасть предыдущий. Первый официальный Рим возник благодаря Троянской войне, завершившей бронзовый век + отправившей к италийским берегам Энея.
И сегодняшние события мы будем оценивать совсем по-другому, с высоты нового миропорядка, — уже через жалкие десятки лет.
А каким же он будет, этот следующий миропорядок, до которого мы сможем, если постараемся, дотерпеть?
Когда это случится? Бог весть. Не случайно ведь вожди, с помощью генетических технологий пытающиеся обойти предельный библейский возраст (120 лет), так тщательно стремятся заглянуть за горизонт событий.
О, как они, от собственного бытового всесилия, все упрощают и усложняют одновременно!
Недавно экс-канцлерка ФРГ Ангела Меркель сказала нечто, показавшееся многим странным/малоубедительным. Дескать, спецоперация стала реальностью из-за антиковидного карантина 2020‒2021 гг. Всеобщая изоляция привела к тому, что они перестали общаться с В.В. Путиным, очно и во плоти. В результате исчезла химия отношений, пропал энергообмен, возможный только при непосредственном контакте, а не по зуму, ну и…
А ведь г-жа Меркель говорит чистую правду. Только — не всю правду.
Ангела Меркель. Фото: AP / TASS
Подобно тому, как разные государства и полугосударства укрываются от краха миропорядка методом (само)изоляции — Путинская Федерация (ПуФ) тому вполне очевидный пример — участники человечества настолько испугались коронавируса SARS-CoV-2, что решили полностью изолироваться друг от друга. Из-за чего сразу выяснилось, что:
Муха — источник заразы, —
Сказал мне один чувак.
Муха — источник заразы?
Не верь, это не так!
Источник заразы — это ты.
(с) П. Н. Мамонов
И когда агрессивные автократы увидели этот пылательный закат Просвещения, они вновь убедились и удостоверились: настало время нарушать и даже разрушать кордоны старого мира, потому что их физически некому защищать.
Исчез великий фаустовский человек, словно и не существовал на свете. Ну и туды его в качель, как говорил по другим поводам архетипический гробовщик русской культуры XX века.
В предстоящей Эпохе ему на смену идет иная архетипическая личность. Улисс. Одиссеевский человек.
Не случайно это ведь Эпоха Возвращения, а Улисс — концентрированное выражение/воплощение ценностей возвращения. Возвращения блудного сына, это оно и есть.
Если Фауст воплощает безразмерную экспансию всесильного человеческого разума, то Одиссей — хитромудрую скромность перед лицом трансцендентного.
Фауст — «славьте меня, я великим не чета» (c). От победы к победе, и последней победы не может быть в принципе. Одиссей — стремление вернуться к себе домой, на родную Итаку, что значит: обнаружить свое очень маленькое и вместе с тем совершенно эксклюзивное место в мироздании. Ну вот как планета Земля: она ведь — провинциальный карлик, живущий на отшибе Вселенной, и одновременно — эксклюзивный пункт наблюдения, место Наблюдателя, ради которого Вселенная и создана. Хе-хе, не правда ли?
Жань-Поль Лоран. Доктор Фауст
Фауст — гипертрофированное Эго. Одиссей — самость, подающая себя — чтобы выжить и вернуться — как Никто.
Фауст — культиватор дьявольских соблазнов, из которых производится энергия дальнейшей неостановимой экспансии. Одиссей — трудное искусство (пре)одоления этих соблазнов.
Фаусту нужна война как повод и причина продолжения экспансии. Одиссей пытается уклониться от войны, притворившись безумным. Ибо безумие века сего есть мудрость перед Господом. И посвящает центральную часть жизни — возвращению с войны.
Наконец. Главная проблема, она же актив Фауста — дефицит веры + надежды + любви (которая, как известно от св. ап. Павла, из них больше). Компенсируется недостача в рамках необходимого контракта с Сатаной.
У Одиссея этого дефицита органически нет. И если он по тактическим соображениям подписывает протокол о намерениях/меморандум о взаимопонимании с проф. Воландом, то — симпатическими чернилами.
Когда война закончится? Когда мы вернемся с нее ровно к себе домой. Отнюдь не в географическом смысле.
Фауст передаст Одиссею ядерный чемоданчик с комплектом ключей от этого мира. Оставшись при этом — заместителем нового Босса. Старшим вице-президентом, R&D.
С нами происходит то, что и должно (было) произойти. Так что есть повод(ы) для переживаний, но не для моральной паники и катастрофических предощущений.
И раз мы проходим через Смену Эпох, когда фрагментация и сопряженный с нею сепаратизм — норма жизни, то можем распространить эти категории не только на государства и нации, но и на простых физических лиц. Каждый из нас может отделиться от знакомого мира. Когда, по В. И. Ленину, уже не рано и еще не поздно.
«Оставь же землю — время плыть без курса»
((с) Иосиф Бродский, Томас Венцлова).
Главное сейчас — определить (вычислить) координаты своей Итаки. И создать из подручных средств небольшую флотилию для путешествия прямо туда. Поверх барьеров, установленных некогда рухнувшим миропорядком.
В предвкушении следующего миропорядка, который уже с нами, просто это еще не так заметно (с).
{{subtitle}}
{{/subtitle}}