Евгения Ломакова. Фото из личного архива
Решение коллегии судей Мосгорсуда: оставить приговор Евгении Ломаковой — 6 лет колонии — без изменений, сообщил корреспондент «Новой газеты» из зала суда.
Жалобу защиты с требованием переквалифицировать обвинение на хранение наркотиков без цели сбыта (ст. 228 ч. 2 УК) и назначить условное наказание не удовлетворено.
Сегодняшнее заседание состоялось в результате переноса со 2 октября: судьи дали возможность Ломаковой подготовиться к последнему слову.
Вот оно.
«Уважаемый суд, хочу обратить внимание, что у меня инвалидность с детства, моя болезнь относится к хронической, ее можно поддерживать и отстранить смерть. Легкие постепенно перестают функционировать, чтобы оттянуть этот момент, и как можно дольше прожить — пью таблетки, делаю ингаляции минимум три раза в день, провожу внутривенную терапию. Чтобы чуть-чуть мокрота отходила.
Даже сейчас я вынуждена брать ингалятор в какой-то момент могу начать задыхаться. Без него я не могу существовать. Сотрудники СИЗО знают об этом. Сейчас мне ежедневно ставят капельницы, чтобы состояние не ухудшалось быстро. Несмотря на это, мое состояние ухудшено, при ходьбе появляется одышка. <…> Я лишена таргетной терапии.
Также это провоцирует болезнь. По пути в колонию я не смогу выполнять процедуры, не будет лекарств, ингалятора, и могу умереть. Я сейчас сижу в некурящей камере, но на этапе буду ехать с курящими. Это меня убьет. <…>
Я не смогу перенести свои сумки со своими больными легкими. Честно, меня эти мысли склоняют к тому, чтобы мне легче вернуться в камеру и <…>. Быстрая смерть лучше, чем мучительная.
Я могу умереть к 30 годам, но я не хочу чтобы это происходило при таких обстоятельствах.
<…> На протяжении всей жизни моя мама делала все, чтобы уберечь мое здоровье, чтобы я как можно дольше прожила. Мне кажется, что уже не наступит спокойствие в жизни.
Уважаемый суд, умоляю назначить условное наказание, потому что я хочу жить. Если невозможно назначить условное, прошу хотя бы отсрочить наказание. Мне очень стыдно, что мама вложив в меня столько, видит, что я здесь…
Спасибо».
Когда коллегия судей удалялась в совещательную комнату, у одной из судей на глазах выступили слезы, которые та пыталась скрыть. Без слез не смогли слушать выступление Евгении и ее семья.
На прошлом заседании адвокат Ломаковой Борис Васильев напомнил суду, что по медицинским данным функция легких у подзащитной снизилась до критических 32% (при норме выше 80%) и в условиях изоляции она не выживет. Согласно постановлению правительства № 54, ее диагноз входит в перечень заболеваний, при которых содержание под стражей и тем более отбывание наказания в колонии недопустимо.
Хотя медкомиссия в лице врачей Кравченко, Котова, Красовского и Андреева «сделала заключение об отсутствии тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей».
Ломакову задержали в декабре 2024 года. У нее дома нашли 27 граммов мефедрона, весы и пакеты. Следствие решило: покушение на сбыт. Евгения утверждала, что на тот момент уже перестала работать «закладчицей» и просто хранила остатки.
25 июня 2025 года, сразу после оглашения приговора, Ломакову заключили под стражу. Но в СИЗО «Печатники» ее отказались принимать. Но вместо того чтобы освободить девушку, конвой повез ее в медсанчасть СИЗО-1.
Ломакова пробыла там с 25 июня по 7 августа. Лечения, по словам близких, она не получала. За это время болезнь начала прогрессировать. В сентябре ее снова вернули в женский изолятор в «Печатники».
{{subtitle}}
{{/subtitle}}