Модель мироздания от Трампа в виде эмоциональных качелей становится основополагающей. Хотя следует признать, что есть в нашем отечестве люди, которые еще до американского президента изобрели подобный способ существования в зыбкой реальности. Первый из них — Константин Эрнст.
В субботу он выдает межгалактическое шоу, которое призвано сотрясти основы. И, похоже, сам понимает: «Интервидение» не только не смогло повторить блистательный успех его «Снов о России» на Олимпийских играх в Сочи, но стало его, успеха, противоположностью. Впрочем, в мою задачу сейчас не входит анализ конкурса песни. Скажу лишь о том, что поразило больше всего.
Полагала, что идея возобновить «Интервидение» родилась не в последнюю очередь из стремления зафиксировать новую мифологию русского пути. Но за самобытность в шоу отвечала «Калинка» и «Матушка Земля», то есть Татьяна Куртукова. Все остальное, включая Шамана (он был похож на своего цифрового двойника, заблудившегося в акробатических этюдах), утонуло в океане спецэффектов. Еще более удивительно то, что буквально на следующий день страсти по Шаману вкупе с «Интервидением» бушевали только в Сети. Телевизор эту тему как бы закрыл для себя.
Уже в воскресенье Эрнст уселся на любимые качели. Без всякого видимого информационного повода он запускает в эфир сериал 20-летней давности «Казароза». Начала смотреть и не смогла оторваться. Расследуется убийство певицы из Петербурга Зинаиды Казарозы, которую в 1920-м застрелили во время концерта в Перми; сюда она приехала по приглашению клуба любителей эсперанто.
С первых кадров понимаешь, что мастерски выстроенная интрига — не главное в фильме. В нем прочитываются более глубокие, нежели поиск убийцы, смыслы. Герои «Казарозы» существуют в странном мире, где привычное деление на красных и белых весьма условно. Осипов, один из героев, говорит: «Я обыватель, я вас всех ненавижу». В то же время он сражается вроде на стороне белых. Его главный враг — Свечников, бывший эсер, но вроде бы он за красных. Осипов целится в Свечникова, а по ошибке убивает Казарозу, которую оба любили.
Абсурд человеческого существования усугублен революционным абсурдом: страсть к эсперанто в 20-х — это не поиски нового языка, но поиски новой идеологии, которая столь же фантомна, как все прошлые и будущие идеологии.
Невозможность жить в мире, откуда ушла любовь, передана с невероятной силой. Самая живая в этом королевстве тлена — мертвая Казароза в филигранном исполнении Оксаны Фандеры, от которой трудно отвести глаза. (Кстати, в сериале собран букет отмененных ныне звезд. Кроме самой Фандеры, фильм украсили Ксения Раппопорт и Лия Ахеджакова.) Авторов волнует не тайна убийства, но тайна бытия, извечный пушкинский «холод жизни». Главная нота фильма — щемяще грустная, безысходная.
Близкое соседство в эфире «Интервидения» и «Казарозы» производит мощное впечатление. Жизнеутверждающий пафос конкурса с его котурнами, блестками, перьями, с одной стороны, и ледяное пространство миражного бытия — с другой, можно трактовать как некие знаки и символы, посланные свыше. Ведь в отсутствие полной ясности о сути происходящего вера в эти самые знаки и символы приобретает почти языческий оттенок. С их помощью эмоциональные качели могут улететь далеко за пределы сознания. На ТВ, которое вроде никто не смотрит, это один из главных инструментов управления массами.
Раз уж заговорили о конкурсах, то продолжим тему. Они теперь — доминирующие форматы на федеральных телеканалах. Важнейший элемент конкурса — жюри. Стоит присмотреться к данному феномену, чтобы понять — тут царят византийские нравы. Единица измерения, как мне показалось, — один Филипп Киркоров. Его регулярно приглашают в разнообразные жюри и столь же регулярно он оттуда исчезает. Так высшие силы демонстрируют свое отношение к королю эстрады, который позволяет себе время от времени отклоняться от определенной теми же высшими силами линии.
Пасти народы можно разными способами. Тот, о котором я здесь рассказываю, — неплохая возможность решать не столько творческие, сколько политические задачи. Вот один из свежих примеров. В разгар конфликта с Азербайджаном Михаила Гусмана, уроженца Баку, незамедлительно окунули в чан с дерьмом и отстранили от высокой должности (будто бы он что-то не так и не то сказал). Одновременно его старшего брата, Юлия Гусмана, срочно вытащили из небытия. На канале НТВ он возглавил жюри юмористического конкурса «Звезды». Михаил четверть века возглавлял ТАСС, то есть был в некотором роде частью власти. Юлий, известнейший кавээнщик и шоумен, напротив, слыл либералом и вообще живет в Америке. Он чувствовал себя в новом амплуа неловко, шутил прескверно, но мужественно держался до конца. Ведь брат за брата не отвечает, не так ли?
Между прочим, Путин еще год назад предложил возобновить некогда очень популярный конкурс «А ну-ка, девушки!». Пока к нему не прислушались, а жаль. С девушками проще иметь дело, чем с Шаманом или братьями Михаилом и Юлием.