Русская икра и китайские палочки

Генри Киссинджер говорил, что, выстраивая отношения США одновременно с Советским Союзом и Китаем, он научился есть русскую икру китайскими палочками. Дипломатическое мастерство было тем более очевидным, если учесть, что СССР и КНР десятилетиями жестко враждовали друг с другом, и эта вражда доходила до прямых вооруженных инцидентов. Не зря говорили на рубеже 1970-х, что у Советского Союза два противника — Даманский (место столкновения советских и китайских пограничников в 1969-м) и Недоманский (знаменитый чехословацкий хоккейный нападающий Вацлав Недоманский, антисоветски настроенный после вторжения в ЧССР в 1968 году).

Все нужно рассматривать в историческом контексте: когда Си Цзиньпин говорит о «вечной» дружбе» СССР/РФ и КНР, следует помнить, чем обернулась песня «Русский с китайцем братья навек» — так называемым советско-китайским расколом в 1950-е; отношения стали улучшаться лишь при Михаиле Горбачеве, посетившим Китай в 1989 году. И не забывать о том, как выстраивались альянсы: советско-индийская дружба началась против Китая в 1960-м, как и нынешнее слабое потепление китайско-индийских отношений стало отчасти следствием трамповских санкций против Индии — к кому еще Моди может бросаться в объятия, кроме как к Си и Путину.

Игра в го и гольф

Но можно ли считать устойчивым альянс, вызванный странностью Трампа: за происходящее ответил не Путин, а Моди, товарища же Си американский президент всерьез трогать, судя по всему, побаивается. Как и Путина. А в итоге получает удивительное историческое открытие, сделанное китайским руководителем на радость руководителю российскому: «С 9 мая до 3 сентября мы взаимно присутствуем на торжествах по случаю победы в Мировой антифашистской войне друг у друга. Это уже стало доброй традицией двусторонних отношений, а также убедительно демонстрирует великую ответственность Китая и России как основных стран — победительниц во Второй мировой войне (курсив мой. — А. К.)».

согласившись с тем, что перемирие для переговоров по Украине не обязательно, и сделал сразу два подарка Путину: избавил его от немедленной угрозы американских санкций и дал время на продолжение военных действий. Что и подтвердили прямо перед Тяньцзиньским саммитом ШОС глава Генштаба Герасимов и министр обороны Белоусов — никто и не собирается останавливаться.

Путин подыграл товарищу Си: «Это дань уважения подвигу наших народов, народов России и Китая в годы Второй мировой войны, подтверждение ключевой роли наших стран в достижении победы на европейском и азиатском театрах военных действий, свидетельство общей готовности отстаивать историческую правду и справедливость». 

Да, в этой геополитической игре в го не забыт еще и вклад Северной Кореи в Победу, что подчеркнуто почетным местом Ким Чен Ына на параде в честь победы над милитаристской Японией. Победы, которую с тем же Китаем и СССР вполне могли бы разделить Соединенные Штаты. Но… Американскому президенту остается только играть в гольф. Русская икра и китайские палочки — это не для него. Все, оказывается, было «зря» — и британские Северные конвои, и французская эскадрилья, и французское и итальянское Сопротивление, и югославские партизаны, и американский ленд-лиз, и второй фронт, и павшие солдаты, и встреча на Эльбе, и моральное бремя применения атомной бомбы против Японии…

Кстати, Курильские острова Сталин получил в результате подписания «секретного протокола» с Рузвельтом, причем в Ялте. Он был подписан 11 февраля 1945-го — острова передавались в обмен на вступление Советского Союза в войну с Японией, которое состоялось 9 августа.

И еще одно «кстати», раз уж речь зашла о вопросах истории, столь обожаемых автократическими лидерами. В годы Второй мировой Советский Союз не слишком активно вовлекался в проблемы противостояния Соединенных Штатов, Британии и Китая с Японией, но поддерживал гоминьдановское правительство Чан Кай Ши, при этом аккуратно выстраивая отношения с Мао Цзэдуном. В мае 1942-го в Особый район Китая (Яньань), контролировавшийся китайскими коммунистами, в качестве связного Коминтерна при руководстве ЦК КПК был направлен журналист и дипломат Павел Владимиров. Его дневники — ценный источник для понимания азиатского ракурса политики союзников.

Так вот, в феврале 1943-го Владимиров объяснял коммунистическим товарищам, почему СССР снабжает оружием врагов коммунистов — гоминьдановцев, и это было весьма емким определением смысла антигитлеровского союза с прагматических позиций Советского Союза: 

В свою очередь, зависимость Гоминьдана от поставок советского вооружения сдерживает Чан Кай Ши в его соперничестве с китайскими коммунистами, добавлял Владимиров.

Так кто внес решающий вклад в Победу — Чан Кай Ши или Мао? Или… Вот запись Владимирова от 12 февраля 1945 года: «Вооруженные силы КПК (Коммунистической партии Китая. — А. К.) в основном и сохраняются для этого будущего раздела страны в споре с Чан Кай Ши. Войска КПК должны лишь содействовать будущим операциям советских или союзных войск, которым отводится основная роль в разгроме японцев».

Все было не так просто, как рассказывают союзники в борьбе с «евроатлантической» гегемонией.

Почему Тяньцзинь — не Ялта

В Тяньцзине Путин повторил основное клише: «…кризис возник не в результате нападения России на Украину, а в результате государственного переворота на Украине, который был поддержан и спровоцирован Западом, а затем попытками с помощью вооруженных сил подавить сопротивление тех регионов Украины и тех людей на Украине, которые этот переворот не приняли, не поддержали. И вторая причина кризиса заключается в постоянных попытках Запада втянуть Украину в НАТО».

В столь благожелательной аудитории, которая потом приняла ничего не значащий документ, полный обтекаемых фраз, как и речь председателя Си об изменениях в глобальном управлении, можно было повторить еще раз эту версию событий. В Тяньцзиньской декларации не было ни слова об Украине, значит, с логикой Путина согласились. Тем более что именно этой, азиатской аудитории он предложил «новую систему стабильности, безопасности и мирного развития», которая должна прийти «на смену отжившим евроцентричным и евроатлантическим моделям».

Здесь возникает ряд вопросов. Если упоминается как факт «нападение России на Украину» (буквально), означает ли это, что оно было? 

Если власть легитимна, то «сопротивление ей регионов» едва ли носит сколько-нибудь законный характер — во всяком случае, если следовать юридической логике. «Втягивание» же Украины в НАТО носило, деликатно говоря, долгосрочный и чрезвычайно вялый характер. Надо все-таки напомнить «на полях», что в результате ряда шагов во внешней политике РФ граница с НАТО резко увеличилась на северо-западе России, и рухнули отношения с Азербайджаном, ближайшим союзником входящей в Североатлантический альянс Турции.

Что касается «евроцентричных» (все-таки, наверное, «европоцентричных»?) моделей, то как требующие нового мирового порядка Россия и Китай собираются его строить без Европы и США? Если этот порядок мировой, а не исключительно азиатский, где тоже «не все однозначно» с точки зрения реальных отношений реальных государств. Отношения к объятиям и рукопожатиям и сеанса аутотренинга («как мы круты») не сводятся. 

«Инициатива» председателя Си по новому глобальному управлению сводилась к пяти пунктам: 

• суверенное равенство (бывает не суверенное?); 
• соблюдение принципов международного права (это к ООН и иным институтам, есть ряд вопросов и к союзникам Китая); 
• курс на многосторонность (мультивекторной политики придерживаются и страны бывшего СССР, особенно после действий РФ, начиная с 2022 года, и Китаю здесь грех жаловаться, он бенефициар); 
• отстаивание ориентированного на людей подхода (кто бы говорил в авторитарном режиме, пренебрегающем правами человека, которые пока все-таки носят универсальный характер); 
• концентрация на реальных действиях (пункт-загадка в обстоятельствах, когда мировое сообщество за три с половиной года не смогло разрешить ни один конфликт, включая украинский, с натяжкой — армяно-азербайджанский).

Все эти претензии авторитарные государства с элементами тоталитаризма могли бы предъявить самим себе, в том числе и касающиеся внеблокового характера политики — 

Словом, новой Ялты из Тяньцзиня и Пекина не получится. Как и «вернуть традиционные ценности в повестку» (В. Путин). С этим разве есть проблемы, например, у Индии и Пакистана? Только обращение к традиционным ценностям, первая из которых — четкие представления стран о территориальных притязаниях — обязательно ведет к конфликтам. В том числе и среди прекраснодушных участников Тяньцзиньской встречи — одни отношения Индии и Пакистана чего стоит. Как там у Владимира Семеновича Высоцкого:

…А он мою защиту разрушает —
Старую индийскую — в момент,
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.

Анекдоты про Василия Иваныча

Несмотря на то что хоронить старый мировой порядок в условиях наступающего нового мирового беспорядка рано, «евроатлантическая» модель получила из Китая весьма прямолинейный и не очень вежливый вызов, на который ответить непросто. Непросто, потому что «евроатлантический» механизм разрушает не столько Китай, сколько Трамп. Создавая проблемы и себе, и Европе.

Мирное урегулирование украинского конфликта по Трампу зашло как минимум в тактический тупик. Напряженность в отношениях США и ЕС сохраняется. Внятной азиатской политики у Трампа нет. Тарифная война создает проблемы всем, но в том числе и Соединенным Штатам — причем проблемы и политические, и экономические. Китай просто дразнит Трампа, активно используя в этих своих комбинациях Путина и даже Ким Чен Ына. Роль двух автократов по отношению к «Старшему брату» выглядит как подчиненная, но они охотно на нее соглашаются.

Путину нравится играть в эти игры, к тому же создающие впечатление его дипломатических побед и начала формирования нового мирового порядка. Среди участников ШОС он чувствует себя как дома, чего нельзя было сказать о его одиночестве в былых институтах вроде G8. Психологические моменты важны в понимании природы российского режима и Путина — он ушел от якорей и институтов, где чувствовал себя чужим и не равным, и пришел туда, где ему комфортно, где возможны рукопожатия и объятия. До такой степени комфортно, что иногда казалось: разговаривая с Си или Моди, или с ними двумя вместе, он, активно жестикулируя и посмеиваясь, травит анекдоты про Василия Иваныча.

Если Киссинджер и Никсон играли на противоречиях СССР и Китая, и стали выстраивать комфортный для себя треугольник в тот момент, когда отношения между медведем и драконом еще больше обострились, то Трампу играть не на чем. Даже слон (Индия) стал сближаться с драконом.

Президент США производит впечатление человека-оркестра без оркестра. И без нот. Хочет играть одновременно на всем сразу, но на выходе получается неудобоваримая какофония, а не стройная мелодия.

Ему кажется, что он выстроил отношения с Путиным, но они не выражаются в чем-либо конкретном — даже повышение ранга переговорных команд в украинском конфликте до сих пор не состоялось, не говоря уже о хотя бы подступах к конкретным пунктам переговоров. Остается все та же дипломатия ковровых дорожек и рукопожатий. А попытки найти ключ к председателю Си даже и не предпринимаются. Сам же китайский лидер совершенно не собирается подбирать ключи к Трампу. 

С этой большой шахматной доской с потерянными правилами без Киссинджера и Бжезинского не разобраться. Но большие парни, умевшие обращаться и с русской икрой, и китайскими палочками, ушли в мир иной, как и по-настоящему крупные политические деятели. Некому разрешать кризисы. Но некому и учредить новый мировой порядок. Путин, Си и Трамп не тянут на новую тройку. В таких обстоятельствах даже холодная война с понятными правилами кажется менее опасным и раздерганным миром, чем мир сегодняшний.

* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов».