Картошка с мясом на бензине

Данные Росстата по инфляции за последнюю неделю августа-2025 оставляют двоякое впечатление. Да, снижение цен на овощи — картофель (–28,14% с начала августа!), морковь, лук, капусту, помидоры — стало мощнейшим фактором временного торможения общей инфляции. Цены на яйца продолжают снижаться (–0,95% с начала августа), как и на подсолнечное масло (–0,57%). Индекс потребительских цен (ИПЦ) с начала месяца составляет 99,83%, что означает общее снижение среднего уровня цен на 0,17% за три с половиной недели. (С начала года ИПЦ вырос на 4,18%, за 12 мес. — на 8,5%). 

С другой стороны, в данных Росстата видны две другие важные тенденции: рост цен на базовые продукты питания и поступательное удорожание услуг.

Данные рисуют картину дефляционного августа, что является сезонной нормой для этого времени года. Это происходит в первую очередь за счет резкого сезонного падения цен на плодоовощную продукцию. Но это означает, что в ближайшие месяцы ИПЦ будет расти сильнее, чем обычно. 

Годовая инфляция по итогам 2025 года, судя по текущим данным (104,18% с начала года), с большой вероятностью превысит прогнозы ЦБ. Ключевыми рисками являются именно устойчивый рост цен на нефтепродукты и их дальнейшее распространение по всей экономике. 

Не овощами едиными сыт потребитель

Росстат, отдадим ему должное, честно подсказывает важные и разнонаправленные тенденции, которые определяют будущую инфляционную динамику. 

Цены на хлебобулочные изделия демонстрируют уверенный и долгосрочный рост, что является одним из самых социально чувствительных индикаторов. 

• Недельная динамика: цены на пшеничный хлеб выросли на 0,2%, на ржаной — на 0,1%. 
• С начала августа: рост на пшеничный хлеб составил 0,47%, на ржаной — 0,36%. 
• Годовая динамика (с декабря 2024-го), это самый показательный момент. С начала года:
• пшеничный хлеб подорожал на 8,49%; 
• ржаной хлеб подорожал на 8,26%. 

Данный рост болезненно сказывается на потребителях с низкими доходами и является устойчивым инфляционным фактором. 

Одной из самых напряженных с точки зрения инфляции является ситуация на мясном рынке. Август стал месяцем активного подорожания мясной продукции. В отличие от цен на сезонные овощи, здесь мы наблюдаем устойчивый и значительный рост цен. 

Ключевые тенденции по мясу (за первые три недели августа): 

• свинина: +1,57% (один из самых высоких показателей в целом отчете); 
• говядина: +0,58%; 
• колбасы полукопченые: +0,69%; 
• сосиски, сардельки: несмотря на небольшое снижение на неделе (–0,1%), с начала месяца все еще в плюсе, +0,58%. 
• вареная колбаса: цена стабильна (+0,14%). 

Годовая динамика (с декабря 2024 года): цены на мясо растут темпами, опережающими инфляцию: 

• свинина: +8,08%; 
• говядина: +9,65%; 
• колбасы полукопченые: +3,54%; 
• вареная колбаса: +1,56%; 
• сосиски, сардельки: +1,57%; 
• куры: +1,23% (цены являются сдерживающим фактором, но тоже в росте). 

Цены на свинину и говядину — инфляционные драйверы. Их рост значительно опережает общую инфляцию (4,18%). Это связано с увеличением себестоимости производства (корма, энергия, логистика) и, возможно, с ограничениями на импорт или внутренними структурными проблемами в животноводстве. 

Высокие цены на свежее мясо могут заставлять часть потребителей переходить на более дешевые переработанные продукты (сосиски, колбасу), что, в свою очередь, создает ценовое давление и на них.

Социальный эффект такой: мясо — продукт ежедневного спроса. Его устойчивое подорожание напрямую снижает реальные доходы населения и является одним из самых ощутимых проявлений инфляции для рядовых семей.

Топливо для экономики

Другой важный сигнал — рост цен на бензин. Он может стать важным драйвером ускорения инфляции осенью 2025 года.

• На неделе с 19 по 25 августа: цены на бензин выросли на 0,6%. Это один из самых значительных недельных приростов среди всех товаров в отчете. 
• С начала августа: рост цен на бензин составил уже 1,61%. 
• С начала года: бензин подорожал на 6,38%, что существенно выше общего уровня инфляции (4,18%). 

Бензин — это еще и транспортная составляющая себестоимости.

Удорожание перевозок влияет на стоимость всех товаров в магазинах. Некритично, но влияет. Копейка к копейке. 

Сельскохозяйственная техника, топливо, удобрения — все это завязано на цену нефтепродуктов. 

Рост стоимости топлива может оказывать косвенное давление на стоимость пассажирских перевозок и других услуг. 

Рост цен на бензин работает как инфляционный налог, который в течение следующих одного-двух месяцев проявится в виде более высоких цен на широкий спектр товаров и услуг. Внешне спокойная и даже дефляционная ситуация маскирует накопление серьезных инфляционных рисков, главным из которых является уверенный рост цен на бензин. 

Транспорт: дорожает личный и общественный 

Здесь ситуация двусторонняя: стремительно дорожает личный транспорт из-за удорожания топлива, а на общественном продолжается плановая индексация тарифов. 

• Личный транспорт: как уже было отмечено, цены на бензин с начала года выросли на 6,38%. Это прямое увеличение расходов для всех автовладельцев. 

Общественный транспорт:

• с начала августа: тарифы не менялись на неделе с 19 по 25 августа, но с начала месяца уже выросли: на проезд в метро (+0,33%), в троллейбусе (+1,18%), в автобусе (+0,39%); 
• Годовая динамика (с декабря 2024-го). Рост тарифов за год огромен и является одним из главных драйверов инфляции услуг: 
• метро: +11,41%; 
• троллейбус: +10,47%; 
• трамвай: +8,87%;
• автобус: +9,27%. 

Основываясь на данных отчета Росстата, можно предположить, что инфляция по итогам августа, скорее всего, будет отрицательной или близкой к нулю благодаря эффекту дешевых овощей. Однако уже в сентябре сезонный фактор полностью исчерпает себя и заработает фактор удорожания топлива. 

Бензин: ситуация сложная. Но… 

Текущая ситуация на топливном рынке России характеризуется значительным напряжением: отмечается рост цен, а на отдельных автозаправочных станциях фиксируется временное отсутствие бензина. 

Хотя подобные кризисы на топливном рынке не являются новыми (аналогичные всплески цен наблюдались в 2011, 2018, 2021 и 2023 годах), в текущем году совокупность факторов может привести к более глубоким и продолжительным последствиям. 

Принципиальным отличием текущего положения дел является ситуация с внеплановыми ремонтами на нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ). 

Если в 2024 году внеплановые ремонты носили ограниченный характер и получалось быстро восстановить производство (в течение нескольких дней или недель), то с начала августа 2025 года количество вынужденных простоев НПЗ начало расти, и процесс восстановления нефтеперерабатывающих мощностей замедлился. Внеплановые ремонты НПЗ идут в Ухте, Рязани, Саратове, Волгограде, а также в Самарской области, по тем же причинам сократили выпуск заводы Ростовской области и Краснодарского края. Наибольшее влияние на внутренний рынок бензина оказывают повреждения заводов «в дуге» от Рязани до Волгограда — ключевого региона с высокой плотностью населения и сельскохозяйственной деятельностью. 

Проблема усугубляется тем, что пик внеплановых ремонтов пришелся на август — время традиционного сезонного роста спроса на топливо из-за сельхозработ и отпускных поездок, этот пик совпал также и с периодом плановых ремонтов на НПЗ. При этом ремонт НПЗ на отечественном оборудовании занимает несколько месяцев, а на заводах с импортным оборудованием может затянуться. 

Кроме того, российский рынок топлива исторически уязвим из-за механизмов правительственного регулирования, в первую очередь — демпферного механизма, который фиксирует внутренние цены в узком коридоре, не связанном с мировой конъюнктурой. Это снижает рыночные стимулы для производителей наращивать поставки и создавать сезонные запасы. 

В 2025 году к этому добавились два новых фактора: 

1. рост спроса на личные автомобильные поездки из-за перебоев в авиасообщении; 
2. высокие процентные ставки, сделавшие невыгодной для оптовиков предварительную закупку и хранение топлива весной для продажи в конце лета. 

Тем не менее правительство сохраняет оптимизм и имеет на это основания — несмотря на сложность ситуации, ситуация остается управляемой по нескольким причинам: 

• большинство НПЗ, вставших на ремонт, сохранили часть мощностей и продолжают производство; 
• существует логистическая возможность переброски топлива с других заводов; 
• могут быть задействованы запасы Росрезерва; 
• ключевые сектора экономики (транспорт, промышленность, АПК, выполнение правительственных задач) в значительной степени зависят не столько от бензина, сколько от дизельного топлива, по которому в России сохраняется устойчивый профицит (более 100% от внутренних потребностей); 
• даже в гипотетическом сценарии полной остановки всех мощностей, столкнувшихся с необходимостью внепланового ремонта (около 20% переработки), дефицит бензина останется умеренным (15–20%) и может быть компенсирован импортом (например, из Беларуси). 

Основной удар текущего бензинового кризиса приходится на потребительский сегмент — частных автовладельцев, представителей малого бизнеса в сфере логистики и мелких аграриев. Для стабилизации ситуации у правительства есть возможность ряда действий — от «условно рыночных» самых либеральных до «административно жестких»: 

• временный отказ от ценового регулирования для выравнивания спроса и предложения рыночными методами с последующей адресной поддержкой уязвимых категорий граждан; 
• временное смягчение технических регламентов для допуска на рынок топлива с мини-НПЗ (такие еще остались); 
• введение системы рационирования (талоны на бензин) (как крайняя мера). 

Сегодня риски перерастания топливного кризиса в полномасштабный, способный парализовать ключевые отрасли экономики, можно считать низкими. Но потребительский рынок столкнется с серьезными проблемами, что может подтолкнуть правительство к реализации одного из сценариев по его стабилизации. 

Главный вопрос, на который предстоит ответить: готово ли правительство пойти на временное, но болезненное ослабление ценового контроля, позволив рынку быстро перераспределить ресурсы в дефицитные регионы? Или будет избран путь жесткого администрирования? Каким бы ни было решение правительства, заплатит за него конечный потребитель. Но важно подчеркнуть: текущая ситуация — это кризис удобства и доступности, а не кризис функционирования отраслей, приоритетных для правительства.