Как Понедельник забил в воскресенье

Говорят, новичкам всегда везет. Так оно и есть. Но штука в том, что в те далекие времена новичками, так или иначе, являлись все 17 участников дебютного континентального первенства, получившего тогда официальное название ― «Кубок европейских наций» (или «Кубок Анри Делоне» ― в честь человека, придумавшего состязание). 

Сейчас кажется весьма странным, что до середины прошлого века футбольный Старый Свет не имел ни своей массовой конфедерации, ни регионального соревнования для национальных сборных. И шли европейцы к желанному фестивалю, только вдумайтесь, больше 30 лет. 

Еще 5 февраля 1927 года на одном из совещаний ФИФА глава Федерации футбола Франции (тот самый Анри Делоне) предложил провести турнир, в котором померялись бы силами лучшие команды Европы. Но увлекательный призыв поддержки не нашел.

Во-первых, потому что спортивные чиновники готовились к дебютному чемпионату мира в Уругвае, а во-вторых, Жюль Римэ, которого впоследствии нарекут (и справедливо) «отцом планетарных ярмарок», видел в хитром плане хорошего друга и соотечественника угрозу своему глобальному проекту. К тому же Римэ боялся раскола (ФИФА не имела тогда такого могущества, как сегодня) и вообще считал, что англичане и разные прочие шведы не нуждаются в самостоятельных шумных турнирах. Но Делоне не унимался. Он нашел сподвижника в лице Отторино Барасси ― генерального секретаря, а впоследствии президента Итальянской федерации футбола. Кстати, не кто иной, как Барасси, в 1938-м тайно забрал в свой дом и сохранил в порванном сапожке под кроватью бесценную статуэтку «Золотой богини», которая вручалась победителям мундиалей и за которой охотились фашисты всех мастей… 

Однако свежий проект европейского турнира даже за авторством такого героя с Апеннин люди из ФИФА весной 1951 года быстренько убрали в стол. Дежурная подножка лишь раззадорила тандем, к которому вскоре присоединился бельгийский коллега Жозе Краай. Энтузиасты, весело сообразив на троих в парижской пивнушке, замыслили действовать более затейливо и масштабно.

Сначала они утвердили комитет по организации учредительной конференции Европейского футбольного союза, а 15 июня 1954 года в Базеле представители 20 стран, включая СССР, вынесли решение о создании новой структуры (УЕФА). Датчанин Эббе Шварц был выбран президентом, а Делоне поручили роль генсека.

Казалось, провести теперь заветный чемпионат будет проще. Тем не менее упорных борцов товарищи из ФИФА отфутболивали под разными соусами еще дважды. А в 1955-м Анри Делоне умер. Но дело, извините, живет. В состав срочной комиссии по разработке очередной концепции вошел его сын Пьер, а также австриец Альфред Фрей, испанец Августин Пухоль, грек Константин Константарас, поляк Лешек-Юлиуш Рыльски и венгр Густав Шебеш. Вот они в 1957-м и остановились на придуманном ранее Отторино Барасси кубковом варианте форума, прописав четкую временную схему: квалификационные матчи сыграть с августа 1958-го по март 1959-го; 1/8 финала ― с апреля по октябрь 1959-го; 1/4 финала ― с ноября 1959-го по май 1960-го; заключительный же финальный раунд четверки сильнейших провести между 15 июня и 15 июля в одной стране.

Президент Шварц одобрил документ, но на конгрессе в Копенгагене в 1957-м неожиданно случилась острая дискуссия, и лишь 15 делегатов из 27 проголосовали за воплощение в жизнь независимого футбольного карнавала. Полпреды ФРГ, Голландии, Италии, Бельгии, Швейцарии и всех четырех британских делегаций, а также скандинавские боссы и Албания (единственная социалистическая страна, отказавшаяся от проекта) выступили резко против. В качестве главного аргумента антагонисты ссылались на чрезмерную занятость игроков в национальных чемпионатах, хотя за кулисами все громко шептались о том, что континентальный турнир не будет популярным среди болельщиков, а следовательно, не принесет никаких дивидендов…

Впрочем, сценарий будущего действа на следующем заседании, несмотря на угрозы со стороны оппонентов, утвердили. А 6 июня 1958 года в аудитории «Клуба путешественников» стокгольмского отеля «Форест» состоялась-таки жеребьевка первого Кубка европейских наций. На том съезде председатель Французской федерации Пьер Пошоне передал в дар УЕФА копию античной амфоры четвертого тысячелетия до нашей эры с барельефами человека, чеканящего мяч (серебряный сосуд высотой 40 см и весом 2 кг 567 г сделал знаменитый парижский ювелир Мишель Шобийон). А газета L’Equipe по этому поводу написала: «Барельеф из афинского археологического музея доказывает, что футбольная техника вечна». 

Итак, количество участников Кубка (Австрия, Болгария, Венгрия, ГДР, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Норвегия, Польша, Португалия, Румыния, СССР, Турция, Франция, Чехословакия, Югославия) получилось нечетным. И потому ирландцы и чехословаки выявляли семнадцатого лишнего в двух предварительных поединках, а все остальные вступили в борьбу с 1/8 финала. Примечательно, что те квалификационные битвы состоялись весной 1959-го (дальше продвинулись чехословаки, с которыми нашу сборную судьба сведет в финале четырех), а первый же матч в истории кубков и еврочемпионатов состоялся 28 сентября 1958 года на Центральном стадионе имени Ленина. Более 100 000 зрителей наблюдали схватку СССР и Венгрии. 

Надо сказать, что после того как осенью 1956-го, аккурат перед Олимпиадой в Мельбурне, русские танки не допустили свержение просоветского венгерского правительства, сражения этих двух сборных носили, разумеется, не только спортивный характер… 

По разным причинам не прибыли в столицу и другие лидеры ― вратарь Грошич, полузащитник Божик и форвард Хидегкути. В составе же СССР на поле вышли в том числе и те, кто Париж в итоге не увидит. К примеру, в воротах был сменщик Яшина ― Владимир Беляев, в обороне ― Борис Кузнецов, в нападении ― Алекпер Мамедов, капитан Никита Симонян (это был один из его последних матчей в майке сборной) и герой австралийских Игр-1956 Анатолий Ильин.

Именно 27-летний Анатолий Михайлович и станет автором дебютного и памятного гола: на 4-й минуте спартаковец отнимет мяч у Шипоша и хлестко пробьет по цели. А к середине тайма на табло зажглись еще две фамилии: Валентин Иванов и Слава Метревели красивейшим образом огорчали Белу Бако. Беляев, в свою очередь, в концовке встречи пропустит после выстрела Гереча, но большего финалисты чемпионата мира-1954 создать не удосужились.

А через три недели подопечные Качалина «удосужились» влететь в товарищеском матче на «Уэмбли» англичанам (0:5). То поражение явилось самым крупным для советской сборной, и Гавриила Дмитриевича на важном посту сменил Михаил Якушин. Ответный бой в Будапеште состоялся ровно через год. Иностранные специалисты полагали, что венгры русских приложат. Но на поле «Непштадиона» вышел Лев Яшин, который не позволил мадьярским лидерам отличиться. Победу же нам принес киевский динамовец Юрий Войнов, завершивший многоходовочку неотразимым ударом из пределов штрафной.

В четвертьфинале СССР достался еще один трудный в политическом смысле соперник ― Испания, положившая на лопатки в двух поединках поляков. В Союзе эти матчи точно ждали с нетерпением. К выходцам с Пиренеев, в большом количестве проживавшим в 30-х годах в нашей стране, простые граждане относились с симпатией. А уже торпедовского футболиста ― Аугустина Гомеса ― и вовсе любили. Но в верхах (особенно испанских) были другие настроения. Если наши физкультурные сановники, помня о том, как расформировали ЦДСА в 1952-м после проигрыша сборной на Олимпиаде югославам, ― беспокоились за свои кресла и головы в случае отрицательного результата, то уступить «Советам» на зеленом поле генералиссимус Франсиско Франко боялся страшно по другому поводу… 

Спортивные начальники договорились о том, что первый раунд пройдет в Москве 29 мая 1960-го, а ответный визит состоится 9 июня в Мадриде. Но когда делегация гостей в составе 32 человек уже паковала чемоданы, мировые информагентства 22 мая с пометкой «молния» передали: «Испанское правительство запрещает лететь в Москву своим футболистам». Версий подобного шага журналисты, разумеется, выдвинули предостаточно. Но основных было две: обострение международной обстановки (кто не в курсе: 1 мая того же года в небе над Свердловском сбили американский самолет-шпион); тренер испанцев Эленио Эрерра не гарантировал «каудильо» победу над русскими. Последний вариант видится куда более реальным. Мистер Эрерра действительно съездил на разведку в Москву и, узрев, как СССР разгромил в «товарняке» поляков (7:1), дал шикарную оценку будущему сопернику. И Франко, как говорили инсайдеры тех лет, испугался схлопотать «кузькину мать» в свои ворота. 

Однако сам Эрерра играть хотел. Более того, футболисты во главе со звездным Альфредо Ди Стефано находились 25 мая в мадридском аэропорту, когда президент испанской федерации Альфонсо де ла Фуэнте, заручившись поддержкой министра иностранных дел, добился аудиенции у Франко и попытался убедить его «дать добро на поездку». Но генералиссимус был непреклонен. Правда, диктатор предложил «альтернативу»: перенести матч из Москвы на нейтральное поле… Но Исполком УЕФА 28 мая данный ход отверг. Испанцев оштрафовали на 31 500 швейцарских франков, заставили возместить советской стороне все убытки по организации первого поединка и присудили два технических поражения… Вот так, без дуэлей и к огорчению болельщиков, Игорь Нетто со товарищи и попали в финал четырех, который отдали на откуп Франции.

Хозяевам решающего этапа, в составе которых в предварительных турах блистали Раймон Копа и Жюст Фонтен (на ЧМ-1958 великий бомбардир и вовсе наколотил 13 мячей, что до сих пор является рекордом для одного турнира), и прочили итоговую победу. Но «мушкетеры» в полуфинале с югославами прокололись знатно: ведя со счетом 4:2 к 62-й минуте, они затем пропустили три мяча за 240 (!) секунд и покинули родное поле на щите. Справедливости ради стоит отметить, что в тот июльский вечер травмы помешали сыграть и Копа, и Фонтену… 

А у СССР перед матчем с Чехословакией с аппендицитом свалился основной защитник Владимир Кесарев (его успешно прооперировали в местном госпитале). И тренер сборной Гавриил Качалин (он вернулся на пост главного) доверил место в составе дебютанту Гиви Чохели. Во втором тайме 23-летний тбилисский динамовец здорово отпасует Метревели, а через несколько мгновений хитрый Козьмич (Валентин Иванов), которого журналисты France Football назовут «душой и дирижером красного оркестра», вонзит свой второй мяч в сетку ворот Вильяма Шройфа (через четыре года его признают лучшим вратарем мирового форума). Добьет же на «Велодроме» «друзей» из ЧССР (3:0), от расстройства не реализовавших даже пенальти, еще один дебютант ― ростовчанин Виктор Понедельник.

После такого спектакля восторженные болельщики донесут Льва Яшина до раздевалки на руках, а вся сборная на следующий день на необычном для тех лет двухэтажном самолете отправится из Марселя в Париж. Причем, отбросив суеверия, поселился коллектив на той же вилле в Шантийи, где жила потерпевшая фиаско французская бригада… Впрочем, одну потрясающую примету наши ребята все же соблюли. Перед матчем с чехословаками в командном автобусе с разрешения Качалина (и вопреки опять-таки известному поверью о «женщине на корабле») оказалась супруга владельца марсельской гостиницы. И поскольку это принесло удачу, на финальную битву вместе с футболистами поехала уже хозяйка особняка…

На «Парк де Пренс» народу пришло маловато (17 966). Тут и погода подвела, и французская публика не проявила интереса к спору социалистических держав. Отрывок из книги Игоря Нетто «Это футбол»: «В день финала над Парижем с утра плыли тучи. Шел серенький, то слабый, то немного посильнее теплый дождик. Играли мы вечером, при электрическом свете. Не могу сказать, что очень много было зрителей… Нам говорили, что парижане, огорченные поражением своей команды, охладели к Кубку Европы». 

Но на размякшем газоне кипели страсти нешуточные. Югославы жестко, а порой и грубо встречали номинальных хозяев, а сами в контратаках заставляли Яшина регулярно проявлять свое мастерство. Однако и «Черный паук» не смог сберечь «паутинку», когда под занавес тайма Галич ловко подставил голову после прострела Ерковича, и мяч легким рикошетом от бедра Нетто юркнул в створ… 

В перерыве в раздевалку ворвался начальник сборной Андрей Старостин и «классической тирадой» взбодрил команду. В легальном переводе это звучало так: «Чего вы испугались? Вы же русские медведи! Оправдайте это звание! Соберитесь и покажите, как надо!» И ― сработало! На 49-й минуте Валентин Бубукин, подхватив мяч в центральном круге, продвинулся вперед и шарахнул с 25 метров. Голкипер Видинич не удержал скользкое «ядрышко» и подоспевший Метревели переправил его в «домик».

Блестящий журналист Лев Филатов в репортаже для «Советского спорта» напишет: «…Слава привел наших в чувства, они заиграли с этой минуты в полную силу». Но додавить югославов, несмотря на внушительное преимущество, не удалось, и английский судья Артур Эллис назначил дополнительное время.

Развязка последовала на 113-й минуте. Советую найти в интернете запись матча и посмотреть хотя бы тот шикарный момент… Реактивный Месхи (в 1961-м он будет номинирован на «Золотой мяч») промчится по левому флангу и вырежет ювелирную по точности передачу в центр штрафной, где уже дежурил Понедельник, который лбом ловко кивнет в противоход Видиничу… Сил на решительный штурм у измотанных «югов» уже не было. И через четверть часа парни в красных майках совершали круг почета на «Парк де Пренс», передавая друг другу новенький, сверкающий Кубок Европы.

А вот какую характеристику дала нашим чемпионам газета L’Equipe: «Лев Яшин показал себя таким, каким его знают: уверенная четкая игра, железная хватка, грамотный выбор позиции, своевременные выходы из ворот. Оборонцы Крутиков, Масленкин и Чохели в отборе мяча поражали своей решительностью. Капитан команды Игорь Нетто часто исполнял роль четвертого защитника и «съел» своего оппонента Костича. Юрий Войнов регулярно и стремительно подключался к атаке. Из остальных русских наибольшее впечатление произвели оба края ― Слава Метревели и Михаил Месхи. Это были не люди, а стрелы, пронизывавшие югославскую крепость. Сильнее же всех в центральной тройке нападения действовал Валентин Бубукин, удивлявший свой работоспособностью. Иванов почти не создавал опасных ситуаций, а Понедельник получал мало «подарков» от своих партнеров».

Но, повторюсь, именно игрок ростовского СКА Виктор Владимирович Понедельник, которого Качалин взял в сборную, несмотря на его частые приступы астмы, и забил в воскресенье самый важный мяч самого первого европейского состязания… Состязания, 28 матчей которого в общей сложности посетили более 1 миллиона зрителей (то есть по 35 тысяч в среднем за игру), что лишь утвердило больших начальников в мнении том, что подобный турнир в будущем необходим.

Вручение медалей происходило в ресторане на Эйфелевой башне. Именно там президент «Реала» Сантьяго Бернабеу предложил нашим футболистам (кстати, в символическую сборную турнира попадут Яшин, Метревели, Нетто, Иванов и Понедельник) баснословные контракты, которые, естественно, подписать в те годы было нереально…

Зато ночной Париж никто отменить не пытался. Из воспоминаний Виктора Понедельника: «…Идем, все нас замечают, подступают, окружают, спрашивают… Когда узнают, что мы советская команда, два часа назад одолевшая югославов, то сразу начинают приглашать… Мы заходим в бар… Пиво, вино, коньяк… И так мы двигались в одну сторону Елисейских Полей, а потом возле арки перешли и по другой стороне направились наверх… И везде гремит музыка, все открыто: бары, ресторанчики. Повсюду фейерверки, реклама, все крутится… Мы такое впервые в жизни видели…»