Очень плохая связь в Подберезье

15 зубов и немного кала

24 августа 2024 года скорая помощь по укатанной грунтовой дороге подъехала к высоким воротам из металлического штакетника. По картам скрывающаяся за ними территория считается микрорайоном Выборга, но на деле до города километров десять по шоссе. Участок находится в тупике крохотной стометровой улицы Вороной.

За забором стоит недавно построенный дом голубого цвета с черепичной крышей в тон. Вокруг высажены туи, на окнах — белые шторы. Есть домик для гриля, к высокой березе подвешен гамак, широкие дорожки вымощены плиткой. 

По крайней мере, так этот участок выглядит на фотографиях, которые публиковали его владельцы от имени Руслана и Екатерины Вередюк на сайтах с объявлениями о продаже и аренде недвижимости. С сентября 2024 года они пытались то продать дом за 1–12 миллионов, то сдавали его посуточно. 

Но врачам, которые приехали 24 августа 2024 года, нужно было не в красивый голубой дом, а в бытовку, располагающуюся где-то на территории. Этой бытовки нет ни на одной фотографии, хотя участок для объявлений обфотографировали досконально — возможно, снимки были сделаны до того, как бытовку поставили. 

За несколько недель до того, как дом выставили для аренды на выходные и праздники, медики нашли в вагончике 47-летнего Владислава Костенко. Полуголый, он лежал на матрасе, брошенном на пол. 

На нем была зеленая хлопковая футболка, застегнутая черная олимпийка, носки — все заношенное, заскорузлое и в пыли. Штанов не было — по крайней мере, о них ничего не говорится в судмедэкспертизе. Вместо обычного белья на Костенко был надет подгузник, в котором эксперты нашли небольшое количество кала. 

Труп весил 52 килограмма при росте мужчины 172 сантиметра, во рту было всего 15 зубов. На верхней челюсти — только четыре передних.

В судебно-медицинской экспертизе сказано, что умер Владислав скоропостижно. Причина — токсическая кардиомиопатия. Ее может вызвать воздействие алкоголя или лекарств. На момент смерти Костенко не был пьян — этиловый спирт был обнаружен в моче, но не в крови (в моче алкоголь остается дольше).

О смерти Костенко первым сообщили участники движения «Альтернатива», которое занимается случаями современного рабства — трудового, сексуализированного, финансового. На их короткую публикацию о смерти Костенко в социальных сетях отреагировали тысячи людей, требуя расследования и подробностей. 

«Новая газета» выяснила, что Костенко — кандидат наук, унаследовавший после смерти родителей трехкомнатную квартиру в Петербурге, двухэтажный дом под Выборгом и несколько машин. Еще он муж Дарьи — педагога из такой же интеллигентной семьи, и отец 10-летней Алисы. Как он мог умереть в чужой бытовке и почему его исчезновение семья не замечала несколько месяцев? 

«Влад — рыбка»

«Это поздний любимый ребенок. Он у них был один, в него очень много вкладывали. Мальчик очень умный, рукастый. Он мог и построить, и отремонтировать. Но был зависим от родителей. Они его не могли никак отпустить. Я много раз говорила: «Отпустите ребенка». Даже в природе птицы, звери отпускают своих детей, они живут самостоятельно. Но они его отпустить не могли, потому что на него возлагали очень большие надежды. Они гордились им, понимаете? И этой гордостью своей, слепой любовью они держали около себя. Он даже не мог с девушкой познакомиться. С Дашей (женой Владислава) его родственники познакомили», — вспоминает о Костенко Надежда, соседка и подруга его матери, которая знала его с подросткового возраста.

Похожими словами описывает Владислава и Алла, его двоюродная сестра: «Ребенок очень залюбленный, был очень привязан к родителям, они очень властные люди». 

С юности каждое лето Владислав проводил в Подберезье — это поселок в 15 километрах от Выборга. Вместе с отцом своими руками строил дом. Алла вспоминает, что брату всегда нравился простой ручной труд. Но в интеллигентной семье, где папа — доцент, а мама — врач онколог-гинеколог, поощрять это было не принято.

Так что Владислав получил высшее техническое образование, защитил кандидатскую — изучал виброакустическую диагностику механических агрегатов на примере автомобиля ГАЗ. А потом стал работать в том же университете, где был завкафедрой его отец. Это был Северо-Западный технический университет (СЗТУ) — там в основном люди обучались без отрыва от производства, это были взрослые специалисты, а не юные студенты — такой расклад Владислава устраивал. 

Тогда же тетя познакомила его с Дарьей — 17 лет назад Костенко встретился с ней у Казанского собора. «Буквально с первой же встречи было очень легко друг с другом. Мы сошлись во взглядах на разные вещи», — вспоминает жена. 

У него была еще дедушкина «Чайка», правительственная. И он ее тоже перебирал. Мог собрать все что угодно», — говорит Дарья.

И все было хорошо, пока в 2011 году СЗТУ не присоединили к Горному университету.

«Там ему было не очень комфортно. Давление, конфликты, какое-то вот выгрызание — это не его абсолютно. Он спокойный, размеренный, очень эрудированный человек», — рассказывает Дарья. 

Она называет мужа «рыбкой»: «Если на него надавить, он сразу уходит на глубину, уходит в себя». Это определение: «Влад — рыбка» — она повторяет во время интервью несколько раз.

А вскоре после реорганизации университета умер его отец — и для Владислава это было вторым ударом.

«Папа его направлял. Если бы он был жив, он бы его еще и на докторскую диссертацию сподвиг. Вот так вот они вместе шли, папа держал его возле себя», — говорит соседка Надежда.

Ушел из запоя в деревню

В какой-то момент Владислав и Дарья разъехались, но остались парой. По предположению соседки Надежды, здесь, вероятно, не обошлось без Надежды Лаврентьевны, мамы Владислава. «Надежда Лаврентьевна никак не могла смириться с тем, что он ушел в другую семью. И мальчик стал разрываться между любовью к маме и любовью к семье. Сколько раз я ей говорила, но она не могла его отпустить». 

Сама Дарья говорит, что они разъезжались на время болезни Надежды Лаврентьевны. Тогда же, уйдя из института, он устроился в транспортную компанию и выходил в ранние смены на складе, который был рядом с родительской квартирой. 

Вся эта череда событий — потеря привычной жизни кабинетного ученого, смерть отца, работа на складе — было чересчур для «рыбки» Владислава, говорят его знакомые, и сильно его подкосило. Он начал пить.

А мама страдает, мне ночью звонит», — вспоминает соседка Надежда.

Похожую картину описывает и сосед Костенко Валерий, а вот жена Дарья и двоюродная сестра Алла не готовы признавать, что у Владислава серьезные проблемы с алкоголем.

«Вы знаете, у него были отношения с алкоголем, как у российского интеллигента. Он практически не пил крепких напитков, очень редко. Чтобы вот как бы запоя, валяния — вот этого всего не было», — уверяет жена Владислава, похожими словами об этом говорит и Алла. 

После смерти матери Владислав решил переехать в Подберезье навсегда. К этому времени он уже ушел из научной сферы, занимался строительством и грузоперевозками.

«Подберезье он любил бесконечной любовью, и мысль о том, что он встретит там старость, — это был генеральный план вообще всегда. Это потрясающее место, очень тихое, там озера. Влад рыбак, охотник. И он жил там очень закрытой жизнью, вот совсем спокойный, с кроликами. Влад все-таки не пробивной. Когда приходится заниматься такой активной пробивной действительностью, его это просто губит, вот прямо все жилы вытягивает», — рассказывает Дарья.

«Ты тормози, потому что откинешься»

Друзей у Владислава почти не было — Дарья говорит, что он был классическим интровертом, мало заинтересованным в чужом обществе. Но однажды в Подберезье у Владислава появился друг. Дарья называет его Мишей, соседка — Володей. Обе сходятся только на том, что жена этого друга — Яна.

Дарья говорит, что Владислав с новым другом работали вместе, и поэтому тот часто у него останавливался.

«Одно время они с Мишей вместе работали в такси. Выборг, оказывается, как бы очень криминальный. И они там друг друга страховали. То есть, в общем, не столько работали, сколько бензин сжигали на этой страховке друг друга, потому что, ну, как бы небезопасно», — описывает Дарья.

Она рассказывает, что друг Владислава часто болел, и Костенко давал ему денег на лекарства. Впрочем, по мнению соседа Валерия, который живет рядом с Костенко, деньги они тратили больше на выпивку. Он вспоминает, что в какой-то момент Владислав продал катер и старенькую «Волгу», возможно, были и другие вещи, с которыми он расстался.

Костенко стал болеть. В конце 2023-го попал в больницу с острым панкреатитом, а в начале 2024-го, едва выписавшись, слег с пневмонией. Как вспоминает его семья, это был второй раз, когда у Костенко был ковид.

«Когда он лежал в больнице в Выборге, я ему возил сигареты, продукты, что-то такое. И потом я ему говорю: «Ты тормози, потому что откинешься». Состояние у него было плохое, он был такой желтый весь. У него там трубочка была выведена. Ну вообще никакой был, честно говоря. Ну так извините меня, такой хлюпик и так пить. Он пил, я не знаю, сколько лет-то, блин», — говорит Валерий.

В то время как Владислав лежал в больнице, умер его друг, тот самый, то ли Миша, то ли Володя. Владислав ушел из больницы и продал машину, чтобы организовать похороны.

После похорон и болезней Владислав решил продать квартиру. Дарья говорит, что муж с ней советовался, и она против продажи не возражала: ведь Владислав там не живет, а ему «нужна финансовая подушка безопасности». Часть денег он хотел отложить, а на оставшиеся средства купить квартиру или комнату, чтобы сохранить прописку в Петербурге. 

Продажа дома в Подберезье никогда не обсуждалась — Владислав планировал там жить до самой смерти.

Большой проект

Неизвестно, где Костенко познакомился с Русланом Вередюком и его женой Екатериной, которые после его смерти внезапно окажутся, согласно документам, владельцами всего его имущества. Возможно, он позвонил по одному из объявлений на «Авито». От имени женщины искали разнорабочих во Псков, требования: «умение обращаться со строительным инструментом», зарплата дважды в месяц от 50 тысяч рублей.

Дарья говорит, что с Вередюком мужа связал сосед. Но сосед Валерий, который действительно знал Вередюка, отрицает, что знакомил того с Костенко. 

«Мы с женой ехали на машине, я смотрю, строят дом, такой, как я хотел, ну не дом, там, баня. Я к ним подъехал, говорю: «Кто главный? Хочу построить баньку». Ну вот они мне сделали каркас, но я потом этого Руслана выгнал со стройки. Начал мне там всякую ерунду делать: вату не ту привезли, за другую цену», — рассказывает Валерий, откуда знает Вередюка.

Дарья вспоминает, как в конце марта 2024-го Влад позвонил «такой абсолютно на подъеме»: «Знаешь, где я? Во Пскове». Строили мусороперерабатывающий завод, работы, говорил Костенко, до октября. Был доволен, по словам Дарьи, что удалось взяться за такой большой проект. Раньше Костенко никогда не работал вахтовым методом — все его подработки были в окрестностях Выборга, жил он только в Подберезье.

Владислав звонил из Пскова и соседке, просил денег, говорил, что бригаде якобы нужно купить машину для работы, и на нее не хватает 20 тысяч рублей. Надежда отказала: «Ну я знала, что это безвозвратно».

Дарья рассказывает, что Владислав с Русланом и другими рабочими жили все вместе в одной квартире. О Руслане Владислав ничего особенного не рассказывал — не было повода. 

Владислав отправлял жене и дочери фотографии с подробнейшими комментариями.

«Завтра выходят 2 новых работника. Если умеют работать на гильотине для арматуры и гибочнике (арматуру гнуть), то мы за неделю полторы сделаем 14 комплектов. Размер нижней сетки 3250 х 2650 шаг арматуры 200 мм. И вертикаль 18 прутов арматуры по 1780 мм шаг 200 и есть где 300 мм», — писал он десятилетней на тот момент Алисе (авторская орфография и пунктуация сохранена). Дарья говорит, что Владислав всегда так общался — погружаясь в детали, видимо, забывая при этом о способностях и интересах собеседника. 

Старый знакомый «Новой»

Биография Руслана Вередюка никогда не была прозрачной. В 2010 году его поймали на организации трудового рабства — об этом писала «Новая газета». Руслан тогда вместе с двумя людьми в полицейской форме будто бы открыл своим ключом дверь в квартиру, где поселил нелегальных мигрантов. Люди в камуфляже забрали у строителей паспорта и телефоны, рабочего, который отказался отдать документы, ударили по лицу. После этого Руслан и двое «полицейских» ушли, повесив на дверь амбарный замок. Строители вспоминали, что Вередюк якобы размахивал пистолетом и угрожал их убить. В этой же квартире жила и пенсионерка, у которой Вередюк, по словам очевидцев, мог забирать пенсию. Жилье пожилой женщины сгорело, и сразу же после отъезда пожарных на пороге появился Руслан Вередюк, представившийся в тот раз Алексеем. Он предложил помочь с продажей сгоревшей квартиры, а на время, пока он будет этим заниматься, разрешил пенсионерке пожить у себя.

Все в том же 2010 году Вередюк получил один год условно за мошенничество: на автовокзале он познакомился с женщиной, которая искала съемное жилье. Он договорился, что сдаст ей несуществующую квартиру своей бабушки и получил 7 тысяч рублей арендной платы.

В 2014 году Вередюк познакомился с женщиной по имени Татьяна — она искала работников, которые сделают ремонт в квартире ее покойного дедушки.

Вередюк с напарником начали делать ремонт, потом взяли у Татьяны деньги на стройматериалы и исчезли. Вместе с ними, по словам Татьяны, якобы исчезли и уцелевшие при пожаре дедушкины вещи: винтажная лампа советских времен и мебель из массива дерева. Общий ущерб с учетом оплаты несостоявшегося ремонта — 600 тысяч рублей. Информация о деле есть на сайте Выборгского городского суда. 

В 2016 году в тот же суд обратилась Марина — она хотела купить у Вередюка недостроенный дом. Они заключили предварительный договор купли-продажи, согласно которому Марина передала Вередюку миллион девятьсот тысяч и стройматериалы — Руслан был обязан достроить дом, после чего они подпишут окончательный договор купли-продажи, а Марина выплатит ему еще 600 тысяч. Но дом внезапно сгорел вместе со стройматериалами. Марина захотела расторгнуть договор, Вередюк отказался. В итоге дом на момент решения суда все еще был оформлен на его имя, Вередюк получил страховую выплату, а Марина денег не получила. 

Но Владислав Костенко, уезжая во Псков, ничего об уголовных делах, связанных с Вередюком, не знал. 

«Может быть, что-то со связью»

Вернулся из Пскова Владислав без денег. Его друг Евгений вспоминает, что созванивался с ним в июне. Костенко сказал, что ему не заплатили, и тем не менее собирался с тем же бригадиром ехать на Дальний Восток — верил, что Вередюка самого кинули с деньгами, и, как только будет возможность, он заплатит.

Дарья помнит, что муж позвонил ей и расстроенно сказал, что его кинули с деньгами, а еще «что-то про черных риелторов». Но через три дня перезвонил и сказал, что с оплатой все хорошо, это было просто недопонимание, и он обратно уезжает во Псков. Потом позвонил уже оттуда, сказал, что все в порядке. Это был последний раз, когда Дарья говорила с мужем.

«Май — это конец учебного года. Выпускные экзамены, проставление оценок, заполнение аттестатов, в конце мая и июне меня просто нет в этой жизни, полностью вся в работе. И я думала, он не звонит, потому что прекрасно знает, что мне уже как бы ни до чего», — рассказывает Дарья. Алиса жаловалась, что отправляет папе сообщения, фотографии, но они не доходят. Дарья говорила: «Может быть, что-то со связью».

6 июля был день рождения Дарьи — она удивилась, что муж ее не поздравил. Позвонила ему сама, но он не ответил — шли длинные гудки. А потом Дарья «честно говоря, закрутилась и не дергалась». Дело в том, что последние несколько лет они общались довольно редко: если была проблема для обсуждения, могли созваниваться и каждый день, но остальное время — могли не говорить по два месяца. «И эти два месяца ты только закрыл глаза, открыл, а они уже прошли, не знаю, как у других людей, а у меня жуткий ритм жизни».

Она списывала все на очень плохую связь в Подберезье. Не волновался и Евгений: «Думал, у него плохая связь, или он уехал на Дальний Восток и мне не сказал». Не волновалась и Алла: «Месяца четыре у нас не было связи, я про Псков даже и не знала».

«Я даже не испугалась»

Владислав умер в августе 2024 года, его смерть зафиксировали врачи, вызванные Вередюками. Дарья узнала об этом в октябре. К этому времени его трехкомнатная квартира в Петербурге, любимый дом в Подберезье и еще один земельный участок уже принадлежали Екатерине Вередюк. По версии семьи Вередюков, она купила у Костенко дом в Подберезье за 6,5 миллиона и квартиру в Петербурге за 12 миллионов, наличные передала Костенко, как он ими распорядился — не знает.

Это версия из показаний Руслана Вередюка — их редакции передала адвокат семьи Владислава Наталья Майкова. Мы связались с супругами, последними видевшими Костенко, — они отказались общаться. 

Но на счетах Владислава нет никакого намека на полученные миллионы. 

«Оказывается, у Влада очень бдительная начальница ТСЖ, она была дружна с мамой Влада, и она забила тревогу, что какие-то посторонние люди ошиваются в квартире Влада, а его самого не видно. Она написала заявление в полицию, когда Влад еще был жив. Это была как раз, получается, середина августа. Может быть, его можно было бы спасти, если бы полиция отреагировала», — говорит Дарья.

Среди близких же тревогу первой забила тетя Владислава Ирина после нескольких месяцев попыток дозвониться ему на мобильный. В итоге Костенко все-таки начали искать. У Аллы, ее дочери и сестры Владислава, был телефон той самой «бдительной начальницы ТСЖ», которая рассказала про странности с квартирой. 

Тогда Алла зашла на «Авито» и «Циан» и обнаружила там не только объявление о продаже квартиры, но и отдельными лотами мебель и личные вещи. По фото в объявлении о продаже квартиры было видно, что никакой мебели там уже нет. Собственник был указан один — Екатерина Вередюк.

«На «Авито» был выставлен холодильник, на нем фотография дочки Владислава. Стол со стульями из дома в Выборге. Фотоаппарат старинный, еще моего дедушки», — описывает Алла.

Под видом покупателя она сходила посмотреть квартиру. Ее показывал «представитель собственника, молодой мальчик, который на все вопросы отвечал: «Не знаю».

«У Влада было зарегистрировано официально большое количество охотничьего оружия. В городской квартире стоит пустой сейф, оружия там нет. При этом в почтовом ящике лежит от Росгвардии уведомление, что он должен на перерегистрацию оформить это оружие», — рассказывает Алла.

Алла позвонила самой Екатерине, попросила показать документы, та сказала, что «когда будет официально желание купить, предоплата, тогда и будут документы». Как выяснилось позже, к этому моменту Екатерина уже продала квартиру своей матери и от ее имени продавала ее снова.

«Это способ обелить сделку, потому что, насколько я понимаю, если будут три операции с недвижимостью по передаче другим собственникам, то уже невозможно тогда обратно фарш провернуть и что-то попытаться исправить», — предполагает Алла.

Как позже выяснилось, перед «продажей» квартиры Владислав выписал из квартиры несовершеннолетнюю Алису и прописал ее в доме в Подберезье. Там она и оставалась прописана (несовершеннолетних нельзя выписать в никуда).

Алла сразу после осмотра квартиры поехала в Подберезье.

«Приехали туда, а там какая-то бурная деятельность, такое впечатление, что участок разделился на два, что-то там происходит. Влада нет, ну походили, покричали, позвали, машин нет, которые у него были», — рассказывает Алла.

Из Подберезья Алла отправилась прямиком в полицию, требовала возбудить уголовное дело о мошенничестве в отношении Вередюков и разыскать Владислава. Из постановления об отказе в возбуждении дела узнала, что Владислава разыскивать не нужно — он умер. Позвонила Дарье. Та вспоминает, что узнала новости, когда шла с дочерью из школы: «Я даже не испугалась, потому что этого в принципе не может быть».

Целый подгузник вопросов

«Я думаю, что случилось что-то нехорошее. Потому что очень странно, когда человек без необходимости продает все свое имущество, не говоря об этом родственникам, не советуясь с ними, не ставя их в курс дела. Пропадает, лишается телефонов, оказывается умершим в странном месте и похороненным в неизвестной могиле. Там не могло происходить ничего хорошего, потому что это все похоже на какой-то театр абсурда. Умер он в таком состоянии… Кто-то на него этот памперс надевал? Почему его в больницу не положили, если он так плохо себя чувствовал? Откуда, в принципе, взялись эти люди в его жизни?» — у Аллы много вопросов, на которые нет ответов. 

Почему Вередюки не позвонили семье Владислава, если его состояние ухудшилось, — неизвестно. При этом, по данным судмедэкспертизы, умер Костенко скоропостижно — зачем в таком случае был нужен памперс, родственники тоже не понимают. 

Дарья и Алла считают, что Владислав весил около 80 килограммов и серьезных проблем с зубами не имел. «Физически крепкий, нормальный парень. Может, у него не было еды или доступа к еде, к воде?» — предполагает Алла.

Также Дарья с Аллой отрицают и проблемы с зубами.

«Обычные зубы, то есть особой любви к стоматологу у Влада не было, когда мы вместе жили, заставить Влада пойти к стоматологу — это было нужно составить план, как заманить его туда. Но все передние зубы были на месте», — говорит Дарья.

Правда, в последний раз она видела мужа, по ее словам, в октябре 2023 года, то есть примерно за девять месяцев до его смерти. Как говорит сосед Валерий, в июне, когда он видел Костенко последний раз, тот вполне мог весить около 50 килограммов. И было видно, что с зубами у него все плохо: «Да видно, что их там почти нет, я так не заглядывал, но, конечно, видно, что у человека пустой рот, гнилые зубы».

Поставлен крест

Сейчас семья Костенко борется, чтобы смерть Владислава расследовали, а его имущество вернули наследникам. В полиции отказались возбудить дело по статье о мошенничестве — формально Владислав добровольно подписал договор купли-продажи. Но Наталья Майкова, адвокат семьи погибшего Костенко, считает, что шансы вернуть имущество есть. Она объясняет, что Вередюки пытаются доказать суду (сейчас идет гражданский спор), что у них были деньги от продажи имущества Екатерины, и они использовали их для того, чтобы купить недвижимость Костенко. Но между продажей наследства Екатерины и покупкой у Владислава было еще и приобретение того самого участка с голубым домом, где и нашли тело Владислава. Поэтому доказать существование необходимых для покупки миллионов рублей Вередюкам, считает Наталья, будет сложно. Кроме того, у обоих Вередюков есть долги по микрозаймам. 

«Договор на квартиру он точно сам подписал, уже провели почерковедческую экспертизу. А что касается продажи дома и земельных участков под Выборгом — там подписи действительно очень сильно отличаются», — рассказывает Наталья Майкова.

«Адвокат пошла к начальнику уголовного розыска по Ленобласти, а он сказал: «Ну что вы от нас хотите? Ну да, работные дома. Ну и продал, ну и что? Ну бдительнее надо быть. Надо более активную социальную позицию иметь, больше с людьми общаться. Быстрее бы хватились», — вспоминает Дарья.

Вередюки по-прежнему живут в Ленинградской области, судятся с семьей Костенко — те подали гражданский иск. Лично никому из родственников покойного пообщаться с ними не удалось. 

«Вы знаете, я вам честно скажу, у меня нет рефлексии. Нужно было более активно забить тревогу, когда мы не созванивались? Вероятно. Но мы в таком режиме прожили не один год. Поэтому я не знаю, что надо было изменить, чтобы этой ситуации не допустить», — говорит вдова Владислава.

Дочь Владислава, 11-летняя Алиса, только в мае 2025 года узнала, что ее отца больше нет. До этого она время от времени слала ему сообщения и ждала ответа. 

Мария Семенова, проект «Знаки препинания»