Арабская вязь, в которой увязла Россия 

Сирия

16 мая правительство Сирии объявило о том, что подобрало новую управляющую компанию для порта Тартус, где находится российская база ВМФ. Ею стала эмиратская компания DP World. Несколькими месяцами ранее Сирия объявила о расторжении инвестконтракта с российской компанией «Стройтрансгаз», заключенного еще прежним сирийским правительством в 2019 году. 

Российская сторона приняла это известие со стоическим спокойствием, хотя все это очень неприятно: контракт со «Стройтрансгазом» был заключен на 49 лет, и еще недавно ничто не предвещало его пересмотра. Но теперь необходимо принимать во внимание новые реалии: за три дня до разрыва инвестконтракта Дональд Трамп повстречался с новым сирийским президентом Ахмедом аш-Шараа. Еще недавно тот считался в США опасным террористом — однако теперь американский президент назвал его «жестким парнем», у которого за плечами «сильное прошлое». После их разговора Дональд Трамп объявил о снятии с Сирии санкций, под которыми она находилась больше десяти лет. Скоро его примеру последовали и европейцы. 

Между тем Геннадий Тимченко, в орбите влияния которого находится «Стройтрансгаз», как ходил, так и ходит подо всеми возможными санкциями. И у нового сирийского правительства не было возможности сохранить договоренности с Россией. Да и желания, вероятно, тоже:

И все же: до самого последнего времени ни у кого не вызывало сомнений, что договор по управлению портом достанется Турции. Досадно, но ладно. Откуда вдруг взялись Эмираты?

Именно этот случай позволяет понять, как двигаются тектонические плиты геополитики и как, нажимая на правильные кнопки, можно снести с шахматной доски всех ферзей противника. 

Эмираты

Оглядываясь на отношения между Россией и ОАЭ в последние несколько лет, можно сказать, что они заметно окрепли — как в политическом, экономическом, так и в стратегическом измерении. Глобальные вызовы — COVID-19 и украинская кампания — не то что не мешали, а лишь способствовали этому. 

На фоне событий в Украине ОАЭ стали одним из ключевых торговых партнеров России в мире (и не только в арабском). Объемы товарооборота между странами значительно выросли, притом рост этот начался еще до событий в Украине. Владимир Путин подчеркнул это во время встречи с президентом ОАЭ шейхом Мухаммадом бен Заидом Аль Нахайяном в 2022 году, отметив, что за предыдущий 2021 год товарооборот увеличился на 67,7%, а инвестиции эмиратов в ненефтяные секторы России выросли на 103%.

Во что инвестируют Эмираты? Ключевыми областями сотрудничества являются энергетика, инфраструктура и технологии. Притом отдельно стоит сказать про медицинские технологии: в январе 2021 года ОАЭ зарегистрировали российскую вакцину «Спутник V» — и с тех пор медицинскому и технологическому сотрудничеству между странами показан зеленый свет.

Кроме того, в последнее время были подписаны и другие крупные соглашения, такие как, например, стратегическое сотрудничество между российской транспортной группой FESCO и эмиратской DP World Russia по развитию Торгового порта Владивосток — и это далеко не исчерпывающий список направлений сотрудничества между странами.

Вообще Эмираты стараются как только могут. Прошлым летом в Москве пошел пятидневный фестиваль арабской культуры, под личным и чутким руководством Мохаммада Ахмада Аль-Джабера, Чрезвычайного и Полномочного посла ОАЭ в России. В Россию едут студенты и туристы из ОАЭ…

Это то, что касается денег. Однако украинский конфликт оказался ситуацией вин-вин для обеих стран и с точки зрения дипломатического сотрудничества. Не только Арабские Эмираты, но и многие государства средиземноморского региона использовали вооруженное противостояние в Восточной Европе как трамплин геополитического роста. Первым выгоду от участия в столкновении двух далеких стран разглядел дальновидный президент Турции Эрдоган: не будем забывать, что один из главных планетарных сюжетов последнего времени вертится вокруг Стамбульского коммюнике, которое увидело свет еще в 2022 году. Активное вмешательство Эрдогана в этот вопрос вырастило из него одного из самых заметных мировых политических акторов. Этот пример не мог не быть заразительным. Свои миротворческие услуги предложила и Саудовская Аравия, которая в итоге стала площадкой для переговоров США и делегациями воюющих стран.

Разумеется, процесс не мог обойти стороной и ОАЭ. 

Более того, это многократно повысило стоимость «акций» ОАЭ на мировом геополитическом рынке — с позиции богатого бедуинского королевства они переместились прямо в вип-ложу мировой политики.

При этом формально ОАЭ позиционировали себя в качестве нейтрального посредника — и это вполне устраивало Россию. 

Саудовская Аравия

1 января 2024 года ОАЭ официально присоединились к БРИКС. Это расширение было частью стратегии блока по усилению своего глобального влияния, в частности, в представлении интересов стран Глобального Юга. Решение ОАЭ присоединиться к БРИКС было, конечно, продиктовано их стремлением диверсифицировать свои международные партнерства, разложить яйца в разные корзины между Западом и другими большими игроками, такими как Китай и Россия.

Лидер ОАЭ шейх Мухаммад бен Заид Аль Нахайян выразил энтузиазм по поводу вступления в БРИКС, подчеркнув важность сотрудничества во имя «процветания, достоинства и на благо всех наций и людей по всему миру». Однако был нюанс: одновременно с ОАЭ Россия пригласила в БРИКС среди прочих стран и Иран.

Между Ираном и ОАЭ — исторически напряженные отношения, ведь еще с 1971 года Иран оккупирует эмиратские островные территории. Вообще никто в регионе не относится к Ирану с большой симпатией. Все воспринимают его довольно настороженно.

Но, несмотря на это, Эмираты стали первой страной Персидского залива, возобновившей дипломатические отношения с Ираном после эскалации напряженности, вызванной расторжением ядерной сделки в 2015 году и последующими региональными конфликтами.

Возможно, именно из-за приглашения Ирана (в комплексе других причин) Саудовская Аравия, приглашенная в БРИКС, до сих пор так и не завершила процедуру вступления туда. Первой реакцией министра иностранных дел Саудовской Аравии принца Фейсала бен Фархана после получения приглашения России присоединиться к БРИКС в августе 2023 года было заявление о том, что перед принятием окончательного решения надо еще изучить детали. До сих пор изучают. Хотя дипломатические отношения между Саудовской Аравией и Ираном были восстановлены в марте этого года, при посредничестве Китая.

Впрочем, не исключено, что именно эти колебания соседей и укрепили решимость Эмиратов по вступлению в БРИКС. Между ОАЭ и Саудовской Аравией — острая добрососедская конкуренция, и ОАЭ могут рассматривать потенциальное неучастие Саудовской Аравии в БРИКС как возможность укрепить свои собственные позиции там. И хотя ОАЭ будут с осторожностью относиться к любым шагам, которые могут обострить их отношения с Саудовской Аравией, однако членство в БРИКС — это возможность окончательно урегулировать напряженность с Ираном в многосторонних рамках. 

Но ближневосточная геополитика — как старинный килим, купленный на базаре в Исфахане. Едва заштопаешь одну дырку — он расползается в другом месте. 

Конкретно сейчас расползается в Сирии.

Катар

Как Иран и Россия, так и ОАЭ были крайне удручены свержением сирийского диктатора Башара Асада в декабре прошлого года. Каждая страна — по своим причинам, однако результат для всех один: необходимость корректировать внешнюю политику с оглядкой на сирийский фактор. Напомню, в результате свержения Башара Асада к власти в Сирии пришли представители исламистских группировок, а нынешний временный президент Сирии — это глава «Хайят Тахрир аш-Шам», которая признана террористической во многих странах мира (в том числе и в России). 

Пройдут годы, и мы узнаем, кто на самом деле стоял за свержением Асада в Сирии, однако уже сейчас поведение крупнейших мировых игроков указывает на то, что это отнюдь не просто удачное для исламистов стечение обстоятельств. 

Общеизвестный факт: огромную тактическую роль в сирийских событиях по-соседски сыграла и Турция, предоставившая тренировочные лагеря, инструкторов, финансирование. Однако в дальнейшем Турция никак не развила свой успех, и аш-Шараа с первым зарубежным визитом поехал вовсе не к Эрдогану, а к наследному принцу Саудовской Аравии Мухаммеду Бин Салману, что многие внешние наблюдатели расценили как бесповоротный, демонстративный разрыв с прежними геополитическими партнерами Сирии — Ираном и Россией. 

Сегодня Саудовская Аравия и Катар — лучшие друзья нового сирийского руководства. И это — дружба, проверенная временем, потому что Катар, который для упрочения собственных позиций в регионе издавна поддерживает радикалов всех мастей в соседних странах — от ХАМАС до ИГИЛ, — в свое время вкладывался и в сирийских джихадистов. Теперь, когда они у власти, Катар, наверное, захочет забрать свой выигрыш. 

А выигрыш может быть огромным, ведь теперь не осталось никаких препятствий для реализации мегапроекта по строительству газопровода Катар — Турция. Эта идея широко обсуждалась еще в нулевых, до начала гражданской войны в Сирии. Проходящий через территории многих стран, этот газопровод мог бы обеспечить катарским газом Европу и снизить ее энергетическую зависимость от России. Однако в 2009 году Башар Асад категорически отказался пропустить этот газопровод через территорию Сирии — в чем отчетливо угадывалась забота о российском интересе. (Существует, кстати, версия, попахивающая конспирологией, что и вся гражданская война в Сирии была инспирирована некими внешними силами с той целью, чтобы устранить препятствие к строительству этой трубы.) И вот теперь, когда к власти в Сирии пришли силы, отчетливо симпатизирующие Катару, никаких препятствий для реализации проекта уже, конечно, не будет. И хотя официальный Катар выступил с заявлением о том, что до полного умиротворения в Сирии серьезных разговоров о газопроводе быть не может, вряд ли в эти заявления верит кто-то, кроме российских СМИ. 

Но вот история с российскими военными базами — это куда серьезней. 

Их сохранение — задача принципиальной важности для Кремля. Их потеря — это потеря стратегического присутствия в регионе. Удар, сопоставимый по символическому (да и прикладному) своему значению с размещением ракет НАТО в Финляндии. 

И пока новые сирийские власти говорят что-то невнятное насчет того, что военное сотрудничество с Россией будет продолжаться, однако на выгодных для Сирии условиях порт Тартус изъят из управления России и отдан Эмиратам. Конечно, можно было бы предположить, что тут ничего личного — просто бизнес, если бы не одно «но». Если бы не «заруба», которая на фоне взаимных улыбок, награждений, приглашений на саммиты-форумы продолжает развиваться между Россией и Эмиратами в Судане. 

Судан

В ноябре 2024 года Россия заблокировала подготовленную Британией резолюцию Совбеза ООН о прекращении огня в Судане, наложив на него вето. Формально — потому что Британия оставила возможности политического вмешательства в суданские процессы.

Но это решение России попутно нанесло удар по отношениям с ОАЭ.

Судан — огромная страна на северо-востоке Африки с населением в 43 млн человек (на 2020 год). Несмотря на недра, богатые золотом, и выход в Красное море, Судан — страна крайне бедная. По этой причине в 2018 году там вспыхнули протесты, и диктатор Омар аль-Башир, не вылезавший из президентского кресла около 30 лет, оказался свергнут. К власти пришла хунта, внутри которой скоро вызрел раздор, и началась ожесточенная гражданская война между вооруженными силами Судана, представляющими переходный совет, и Силами быстрого реагирования.

Боевые действия вспыхнули в столице Судана Хартуме и распространились по всей территории страны, в том числе и на регион Дарфур с давней историей этнического насилия. Война опустошила Судан, унесла десятки тысяч жизней (по разным оценкам, от 24 000 до более чем 150 000), привела к перемещению более 12 миллионов человек (около 30% населения) и вызвала серьезный гуманитарный кризис, включая голод в некоторых районах страны. Обе стороны, ВВС и СБР, были уличены в широкомасштабных зверствах. 

Россия поддерживает (оружием и инструкторами) проправительственные ВВС. Эмираты же в этом конфликте приняли сторону СБР, и конкретно — арабских кочевых группировок «Джанджавид», воюющих в регионе Дарфур против неарабских африканских подразделений. Несмотря на заверения эмиратской стороны в том, что эти обвинения ложные, факты поставок суданским повстанцам оружия эмиратского производства обеспокоили даже Штаты. (Поставки идут через соседний Чад, несмотря на эмбарго на поставки оружия в Судан.)

Между тем еще до начала гражданской войны в Судане Россия успела заключить с его правительством соглашение о размещении собственного порта на побережье Красного моря. В обмен как раз на военную поддержку.
Это было безмятежное время стремительного нарастания российского внешнеполитического влияния. Украинский конфликт тихо тлел, не внушая больших тревог. Гражданская война в Сирии увенчалась относительной победой правительственных сил (при поддержке России) — и здесь стабильность тоже казалась незыблемой. Самое время закрепиться еще и на Красном море.

Но в какой-то момент что-то пошло не так…

• …4 мая суданские повстанцы СБР (поддерживаемые ОАЭ) атаковали строящуюся российскую базу «Фламинго» на побережье Красного моря. 
• Уже 6 мая Судан разорвал дипломатические отношения с ОАЭ.
• 16 мая Эмираты получили в управление порт Тартус, где расположена российская морская база. 
• А 17 мая Владимир Путин официально анонсировал первый российско-арабский саммит, который пройдет 15 октября. Среди прочих стран на этом саммите будет и Судан: приглашение формальному лидеру подписано лично российским лидером. 

Похоже, только сейчас, после фактической потери Сирии, после трех с лишним лет украинской кампании, столкнувшись с затяжным кризисом в Северной Африке, Россия наконец распробовала на вкус дипломатические методы, практикуемые арабами.

Шади Сафар