«Путь вооруженной борьбы завершен. Настало время прав человека»

Турецкий конфликт с курдами давно вышел за пределы боев в горах и терактов в городах, став метафорой неразрешенного национального вопроса, затянутого как морской узел. И вот — неожиданное сообщение: Рабочая партия Курдистана, более сорока лет считавшаяся главным вооруженным противником Анкары, объявила о самоликвидации. Что это — конец истории или начало новой фазы? И какую роль в этом сыграл лидер партии Абдулла Оджалан, политик и философ?

С 1978 года РПК пыталась выстроить Курдистан — поначалу марксистский, потом автономный, теперь — никакой: 12 мая 2025 года она объявила о самороспуске. Слово дал человек, которого не видел никто, кроме охраны, уже 26 лет, — Абдулла Оджалан, партийная кличка Апо, «дядя». Это обращение выражает то уважение и близость, которые испытывают к Оджалану курды, для которых он стал символической фигурой. Турецкое государство боится его до сих пор — даже в камере-одиночке на острове Имралы в Мраморном море, без доступа к СМИ, интернету и семье. До 1999 года там находилась обычная тюрьма, но после поимки 50-летнего тогда Оджалана ее превратили в тюрьму особого режима.

Немного истории. Очень кровавой

РПК была создана в конце 1970-х как марксистская организация. Курды в Турции были лишены даже упоминания о своей национальности. Само слово «курд» в официальных документах заменялось формулой «горный турок». Школы преподавали только на турецком, язык и культура маргинализировались, про автономию не могло быть и речи.

В 1984 году РПК начала вооруженную борьбу. Сельские ополчения, засады, мины на дорогах. Ответ Анкары был ожидаем — и беспощаден. Война шла десятилетиями. По оценкам ООН, погибли более 40 тысяч человек — боевики, солдаты, полицейские, мирные жители. Уничтожены сотни деревень. Миллионы бежали. Турция объявила РПК террористической организацией, и этот статус был закреплен за ней также США и ЕС.

Несмотря ни на что, РПК поддерживали — особенно на юго-востоке Турции, где для многих она была символом сопротивления и самоидентификации. Это был не просто большой партизанский отряд, а целый параллельный мир: школы, лагеря, структуры самоуправления. Все это строилось в горах, за линией фронта под партийным флагом, где первоначальные серп и молот сменились на красную звезду — традиционный символ социализма и марксистской идеологии, отражающий корни РПК как марксистско-ленинской организации.

Конец РПК: объявлен официально

Сначала было письмо, через адвокатов, потом заявление. Рабочая партия Курдистана (РПК), до сих пор считавшаяся главным врагом турецкого государства, решила самораспуститься. Не просто «переосмыслить стратегию» или «приостановить вооруженную борьбу» (это бывало). Еще в феврале Оджалан обратился к бывшим соратникам с манифестом, призвав «закончить эпоху насилия» и «искать политическое решение». Внутри РПК это решение приняли и ему подчинились. Потому что Апо — это не просто лидер, это живой миф.

Кто такой Оджалан?

Абдулла Оджалан родился в 1949 году в курдском поселении Омерли на юго-востоке Турции. Учился на юриста в Анкаре. Вступил в леворадикальные кружки, читал Маркса и Мао, проповедовал необходимость «национального освобождения». Но главное — он верил в организацию, в четкую вертикаль, партийную дисциплину и абсолютную лояльность. В этом смысле Оджалан был больше похож на раннего Сталина, чем на Че Гевару.

В 1999 году его выдали Турции. Арест произошел в Кении после сложной международной комбинации с участием Турции, США и Греции. Суд приговорил его к смертной казни, но позже заменил ее на пожизненное заключение после отмены в Турции высшей меры наказания.

Оджалан превратился в фигуру почти религиозную. Теоретик, учитель, мученик. Даже в неволе он редактировал манифесты, призывал к перемирию, формулировал постулаты «курдской демократии». Теперь — велел закончить. И его послушали.

Почему сейчас?

Причин несколько.

Во-первых, усталость. Десятилетия партизанской войны не дали курдам ни государства, ни автономии. Во-вторых, смена поколений — у новых активистов другие приоритеты: права человека, экология, местное самоуправление. В-третьих, война в Сирии изменила контекст. «Отряды народной самообороны» (YPG) — сирийские союзники РПК стали героями в глазах Запада после борьбы с ИГИЛ. Но для Анкары они — те же «террористы».

В-четвертых, политическая сцена в самой Турции изменилась. Прокурдская Партия народного равенства и демократии (DEM) все еще держится в парламенте, несмотря на давление, аресты, запреты и массовое снятие мэров. Это доказывает: курдское движение может существовать без оружия.

И наконец — лидер. Он постарел. И, возможно, хочет оставить не просто воспоминание о войне, а шанс на мир. В своем заявлении Абдулла Оджалан написал: «Наш путь вооруженной борьбы завершен. Теперь настало время политики, прав человека и построения нового, справедливого общества для всех народов региона». В официальном заявлении РПК говорится о необходимости новых методов борьбы — через политический диалог и мирное урегулирование.

Что ждет Турцию и курдов?

Формального врага больше нет, но курдский вопрос не исчез. Миллионы курдов в Турции все так же живут в условиях культурной ассимиляции и политической сегрегации. Власти все еще обвиняют легальные партии в «связях с террористами». Учителя, говорящие на курдском, увольняются. Курдские мэры — арестовываются.

Для Анкары самороспуск РПК — шанс преодолеть десятилетия конфликта и построить новый диалог с курдским населением. Однако опасения сохраняются: продолжатся ли репрессии против легальных курдских партий и активистов? Как будут решаться культурные и политические права курдов?

Для курдов это исторический вызов — отказаться от вооруженной борьбы, найти политические механизмы защиты своих интересов и сохранения идентичности.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган осторожно приветствовал решение PПK. «Двери новой эры откроются, как только будет сложено оружие», — заявил он на пресс-конференции после заседания кабинета министров в Анкаре. Эрдоган призвал PПK закрыть все свои отделения в Ираке и Сирии, а также в Европе.

Эксперт из Стамбула Айше Кылыч отмечает: «Для Эрдогана вопрос курдов — это баланс между необходимостью сохранить контроль и желанием не ухудшать отношения с Западом и Россией. Его риторика будет зависеть от внутреннего электорального давления и международной ситуации».

Лондонская The Times считает Эрдогана победителем: «Его уступки в вопросах выражения курдской идентичности могут обеспечить ему поддержку курдских партий в получении квалифицированного большинства в парламенте, что позволило бы ему изменить конституцию — и снова баллотироваться на пост президента в 2028 году. Это также означает конец изнурительной кампании по борьбе с повстанцами, которая дорого обходится Турции, где царит инфляция в 38 процентов, а процентные ставки доходят до 46 процентов. Имеется еще одна потенциальная жертва: демократия. Заручившись поддержкой курдов, Эрдоган может полностью переиграть либеральную светскую оппозицию, которую он сейчас подвергает преследованиям».

Международная реакция: баланс между надеждами и скептицизмом

Соединенные Штаты, традиционно рассматривавшие РПК и ее сирийских союзников (YPG) как спорных, но нужных партнеров в борьбе с ИГИЛ, отреагировали с осторожным оптимизмом. В заявлении Госдепартамента подчеркнуто, что отказ РПК от вооруженной борьбы может открыть путь для политического решения курдского вопроса в Турции и Сирии. Вместе с тем Вашингтон продолжает призывать Анкару соблюдать права курдов и избегать эскалации насилия в регионе.

Россия заняла прагматичную позицию. Судя по первой реакции, Кремль видит в самороспуске РПК возможность усилить свое влияние в сирийском конфликте, где курдские формирования играют ключевую роль. При этом Москва по-прежнему поддерживает тесные связи с Анкарой, балансируя между сотрудничеством и конкуренцией. Эксперты отмечают, что Россия может использовать новый расклад для расширения зон контроля и влияния в Сирии и на юге Турции.

Сирийское правительство и его союзники из Ирана приветствовали новость о прекращении боевых действий РПК, рассматривая это как шанс на стабилизацию северных районов Сирии, где проживают в основном курдские общины. Однако 

Венская Kleine Zeitung пишет о том, что теперь для Турции могут открыться новые пути: «Война с курдами тормозила не только политическое, социальное и экономическое развитие Турции, но и ее отношения с Евросоюзом. Теперь шансы на возобновление турецко-европейских отношений возрастают. Турция без террора может сбросить большой недемократический балласт. Самороспуск Рабочей партии Курдистана не сможет в одночасье превратить Турцию в демократическое государство, но окончание войны с курдами по прошествии более чем сорока лет противостояния сможет открыть для Турции новые двери — в том числе, и в Европу».

Итоги

Распад РПК — не конец курдского вопроса, а его трансформация. Абдулла Оджалан передал эстафету поколениям, которые будут решать судьбу курдов и Турции в новых условиях.

Теперь многое зависит от того, услышит ли Анкара призыв к миру и сможет ли найти с курдами общий язык. Иначе многолетний конфликт может войти в новую, не менее опасную фазу — «войну теней», где борьба идет не с помощью оружия, а через недоверие и систему ограничений.

Пока же в этом регионе Ближнего Востока начинается новый непростой этап — между прошлым насилия и неопределенным будущим мира.