Репетиция лагерного оркестра

Фабула

Анну Алеко осудили за то, что в июле-августе 2018 года она получила, в том числе через посредника (мужа и не только, но об этом позже), взятку в полтора миллиона рублей за общее покровительство и ограничение конкуренции в пользу ООО «Интегра» при поставке музыкального оборудования. А с июля 2018 по март 2019 года получила взятку в размере 3,5 млн рублей и часы марки RADO стоимостью более 90 тыс. рублей за совершение аналогичных действий в пользу указанного юридического лица.

Прокуратура требовала 12 лет лишения свободы. Судья Татьяна Курышова назначила итоговое наказание в виде 9 лет колонии общего режима и, как пишет гособвинение, «со штрафом 18 миллионов рублей, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с выполнением функций руководителя на 6 лет, с лишением классного чина, с конфискацией суммы взяток на общую сумму более 5 млн рублей, обратив в доход государства арестованное имущество осужденной». Приговор не вступил в законную силу.

«В судебном заседании установлено, что в январе 2017 года осужденный получил взятку в размере 500 тыс. рублей за общее покровительство и ограничение конкуренции в пользу ООО «Интегра», при заключении договоров на поставку музыкального оборудования на общую сумму 11 млн рублей. Он же в период с августа 2017 года по август 2018 года выступил посредником в передаче взятки в размере 1,5 млн рублей от директора ООО «Интегра» бывшему директору Приморской филармонии Анне Алеко за создание условий по ограничению конкуренции и закупке неконкурентным способом музыкального оборудования на сумму 10 млн рублей».

Туба не та, флейты не пикколо

Тучи начали сгущаться еще в 2021 году, с проверки Контрольно-счетной палаты Приморья. Ее результаты были направлены в марте 2021 года спикеру регионального парламента Александру Ролику, губернатору Олегу Кожемяко, в УФАС и МВД края. В закупочной деятельности выявили много проблем — неконкурентные закупки у единого поставщика, закупки идентичных предметов (два фагота и две валторны) по одинаковой цене и в один день. В 2018 году, говорилось в документе, который, кстати, можно было увидеть в открытом доступе на сайте КСП или в базе ЗС ПК, за счет средств субсидий на иные цели филармония приобрела у ООО «Интегра» музыкальные инструменты и специализированное оборудование. В общей сложности потрачено 34 799 600 рублей. Прием-передача осуществлялась без доверенностей.

А комиссии пытались вместо них подсунуть 6 других флейт без инвентарных номеров (и ни одна из них — не пикколо).

А Приморский краевой центр народной культуры (ПКЦНК), возглавляемый Нечаевым, с «Интегрой» начал, если можно так выразиться, плодотворное сотрудничество еще раньше, чем с филармонией. 14 декабря 2016 года Центр заключил четыре договора на поставку оборудования для киносъемок. Бывшие сотрудники организации рассказали корреспонденту «Новой», что это оборудование вроде как существует, но каких-то доказательств его использования или хотя бы наличия обнаружить не удалось.

Тут, кстати, стоит заметить, что и Анну Алеко, и Романа Нечаева именно как руководителей филармонии и ПКЦНК многие хвалят.

— При Анне Николаевне творческая жизнь поднялась, — рассказывал в суде бывший дирижер Тихоокеанского симфонического оркестра, профессор Анатолий Смирнов. — Исполняли все симфонии Чайковского, Брамса, Мендельсона. Играли Стравинского, Рахманинова. Моцарта!

Когда Смирнов в 2014 году только пришел в оркестр, коллектив находился в упадке, 26 лучших музыкантов «сбежали» в только что созданный Театр оперы и балета (ныне Приморская сцена Мариинского театра). В наличии был один гобой, одна валторна, альтов вообще не было. Музыканты приходили на работу со своими инструментами. А в 2017–2018 годах впервые выделили деньги.

При Алеко начались и зарубежные гастроли оркестра (Китай, Япония — причем удавалось договориться за счет принимающей стороны), приезжали композиторы и дирижеры, во Владивостоке проводились яркие музыкальные фестивали.

Что же касается инструментов, Анатолий Смирнов уточняет: закупались скрипки, виолончели, валторны, гобои, кларнеты, фаготы. Собственно, инструменты закупались с учетом пожеланий музыкантов. Была проблема с английским рожком — он пришел неукомплектованным (музыкант Петр Федько об этом заявил, составили акт, и английский рожок отправился обратно, но во Владивосток он уже не вернулся). Пришла даже туба, но не та, которую заказывал музыкант. Она тем не менее осталась в филармонии. Вообще туба — это огромный инструмент, его с собой не поносишь; раньше тубы вообще не было, приходилось арендовать за деньги у оперного театра.

«В честном бою» победил самого себя

Взятки семейной паре давал один и тот же человек — гендиректор новосибирской компании «Интегра» Игорь Сурмач, которого за это судили отдельно. Кстати, у Сурмача брал мзду (более 4,5 млн плюс билеты на сумму 175 тысяч) еще и глава дирекции общественных пространств Владивостока Салават Галиев (осужден на 11 лет колонии строгого режима и оштрафован на 20 млн, ныне на СВО): муниципальное учреждение у «Интегры» закупало комплект оборудования — свет, звук и сценические конструкции — по аукциону, написанному специально под одну организацию. Закупка весьма любопытная, поскольку вообще-то комплект оборудования у города так-то был (и есть, сдается в аренду организациям, которые обслуживают городские мероприятия), просто его надо было местами подновить, а уж точно не тратить бешеные по меркам местного бюджета 135,5 млн на то, чтобы взять все одним лотом. Еще забавно, что местные телеграм-каналы писали про это оборудование едва ли не каждый день. Но до возбуждения уголовных дел прошло несколько лет.

Сурмач свою вину признал, со следствием сотрудничал, заключил досудебное соглашение. А в суде над Алеко рассказал в качестве свидетеля вещи совершенно удивительные и местами смешные.

По словам Сурмача, с Анной Алеко он познакомился случайно, через мужа. В августе 2017 года бизнесмен (с подругой) отдыхал на китайском курорте Санья и случайно вечером на пляже встретил Нечаева, которого уже знал с 2016 года.

В 2017-м Сурмач уже руководил компанией «Интегра», занимался поставками аудио- и видеооборудования для госучреждений.

На курорте Сурмач и Алеко познакомились ближе, он рассказал, что поставлял оборудование для кинокомиссии ПКЦНК, и узнал, что планируется закупка звукового оборудования для филармонии. Обменялись телефонами. С того времени бизнесмен, бывая во Владивостоке, заходил и на работу к Алеко. Общались по телефону и лично.

— На звуковое оборудование (первая закупка за взятку. — В. Ф.) было заключено три договора суммарно на 10 млн рублей. А уже в конце 2018 года — поздней осенью — 14 договоров на 34 млн рублей заключалось на поставку инструментов, — уточняет Сурмач.

— А как вам удалось победить? — спрашивают Сурмача в судебном заседании.

— В честном бою! — смеется он. — Ну как? Если есть три запроса и ответы заранее известны… Наша компания в лице меня подготовила техническое задание на звуковое оборудование, исходя из требований филармонии, суммы, нужно было уложиться в 10 млн рублей. Соответственно, чтобы контракты были заключены, необходимо, чтобы наше с самой низкой ценой, два — чуть повыше. Все три компании действовали под моим руководством, контракт, соответственно, был заведен на «Интегру».

По словам свидетеля, Роман Нечаев в их дела с Анной Алеко напрямую не лез, иногда интересовался, все ли хорошо и нужна ли помощь.

— А вам вообще известно, в чем был интерес Анны Николаевны в заключении контрактов? — спрашивают свидетеля в ходе заседания.

— Какой? Финансовый. Я же ей отдал взятку — что за оборудование, что за инструменты. Вот и весь интерес.

Сумма взятки рассчитывалась особо образом. Бизнесмен при ценообразовании исходил из обозримой прибыли. И, по его словам, он работал с филармонией, как и с остальными заказчиками, по вполне рыночным ценам.

— Если нужно туда заложить какие-то расходы, как это… «представительские», они туда закладываются, — улыбается Сурмач. — Первоначально прибыль там была в районе 18%, 1,8 млн. Условия контракта на 10 млн рублей были выполнены. 

Как происходил процесс договоренностей и передачи взятки, свидетель рассказал на голубом глазу. В 2016 году, по его словам, Роман Нечаев, который уже получил взятку 500 тысяч, обмолвился, что дальше можно сработать аналогичным образом. А уже когда Алеко и Сурмач познакомились, обговаривали детали. Сумма была названа: миллион. Но откуда взялись еще 500 тысяч?

— Когда выполнили первый контракт, я передавал деньги частями. Наличными небольшими суммами лично. Переводами на карту, которую мне прислала Анна Николаевна в ватсапе. Карта принадлежит Маланиной Оксане, со слов Анны Николаевны — это ее мастер маникюра.

Кстати, маникюр у Анны Алеко и правда всегда был красивый.

«Решаю я»

Все это было подтверждено в суде над самим бизнесменом. У него изъяли технику и просмотрели банковские выписки. Точные суммы до рубля и даты до дня он, конечно, уже по прошествии шести лет не помнил (к чему небезосновательно возникли вопросы у стороны защиты), но описывал происходящее в ярких деталях.

— Когда мы закончили уже контракт, у нас с Анной Николаевной состоялся разговор. Она сказала, что сумма не та, мы договаривались на 500 тысяч больше. При этом Роман Михайлович Нечаев периодически интересовался — достигли мы договоренностей, не достигли? Я ему эту сумму озвучивал, и он подтверждал, что они такую ждут. Миллион. Потом она мне в разговоре сказала: «Зря ты с ним вообще разговаривал на эту тему. С Ромой ни о чем договаривать вообще нельзя, тут решаю я». К тому моменту мне уже было понятно, что мы будем поставлять музыкальные инструменты. Контракт большой. Я посчитал, что мне сейчас нет смысла жадничать и упираться в эти 500 тысяч. 

На тот момент звуковое оборудование уже месяц как было поставлено.

…И в шкатулочку на полку со слонами

Обсуждение второго договора (на поставку музыкальных инструментов) состоялось летом 2018 года. Сумма тогда была озвучена, но около половины инструментов приобреталось за рубежом, в валюте, с растаможкой.

— Я знал, что не могу предоставить объективное коммерческое предложение с ценами, актуальными на момент контракта. Я спрашиваю у производителя — он мне говорит одно: евро растет, получается другая сумма. В принципе, был определенный резерв, спецификация, подготовленная с учетом пожеланий музыкантов. Понятно, все хотят играть на хороших инструментах — но одна вещь стоит одних денег, другая — других, пришлось ужиматься, «причесывать» спецификацию.

«Конкурс» проводился аналогично первой схеме: закупку разбили на полтора десятка мелких контрактов, выделили небольшой аванс. Частично инструменты были поставлены. На вопрос, почему не полностью, Игорь Сурмач отвечать отказался, отметив, что его уже осудили по ст. 159.4 за недопоставку этих инструментов.

И поскольку сумма закупки оказалась крупнее, то и взятка подросла по сравнению с первым разом.

— Я ей передал оговоренную сумму — 3,5 млн рублей. Частично — наличными, частично — на карту Маланиной. Сумма большая перед Новым годом (с 2018-го на 2019-й. — В.Ф.) переводилась, 28 или 29 декабря.

О том, что он дал Алеко взятку, Сурмач впервые сообщил весной 2023 года, уже после его задержания в Новосибирске и пребывания в СИЗО Владивостока. По его словам, наличные он передавал разными способами в дни приездов в город (эти даты установлены следствием в рамках его уголовного дела). Средства для взятки брались частично с авансов, частично — с расчетов.

— Передавал лично в руки. И клал в шкатулочку на полку со слонами, установленную в кабинете Анны Николаевны в филармонии, — отвечает свидетель. — Представим, что это кабинет. Вот здесь дверь, вот здесь ее стол. Вот здесь большая полка из трех стеллажей. На ней много различных фигурок слонов, причем два я дарил. Большие, высокие, с длинными хоботами. Здесь вот был шкаф, здесь диван, столик, шкаф типа гардероба в бежевых тонах. Окна выходят на здание правительства Приморского края. В полке открытые светлые стеллажи, черные направляющие. Визуально не помню — маленькая шкатулочка, примерно 25–15–10 см в высоту. Отчетливо помню, что один раз я где-то 100 тысяч помещал в эту шкатулку, потому что в банкомате снимал.

Еще как минимум 500 тысяч он летом отдал Нечаеву, лично в руки. И переводил на карту. Транзакции безнала, как и снятие наличных с карты, указаны в его деле. Эти данные долго оглашали в суде.

— И часы «Радо» — подарок, это я от себя лично поблагодарил за содействие. Их я подарил в помещении филармонии, не в кабинете, — подытоживает важный свидетель. — Потом мы пошли в грузинский ресторан «Сациви». Там и отметили завершение контракта.

Приморье