Невидимый в конце туннеля свет

Новый год по сложившейся уже, видимо, традиции начался с новых книжных запретов. В первый рабочий день, 9 января, телеграм-канал «Культурный фронт Z» (анонимный, конечно) опубликовал пост, в котором администрация призывала компетентные органы обратить внимание на книгу «Дети Ирены» Тилар Маццео, изданную в «Эксмо». Не понравилась активистам единственная цитата на пять предложений из предисловия к книге, состоящей из 384 страниц, — в ней разглядели дискредитацию советской армии. В тот же день пост разошелся по многим Z-каналам.

10 января от издательства, не успевшего еще перепроверить, нуждается ли в маркировке «18+» шварцевский «Дракон», пришел официальный ответ: «В настоящее время книга Тилар Маццео «Дети Ирены» снята с продажи и не поставляется в книжные магазины. В издательской группе «Эксмо» идет дисциплинарное разбирательство».

Книга тут же пропала и с книжных онлайн-сервисов, и с маркетплейсов (в случае последних, правда, скорее из-за повышенного спроса, чем из-за отсутствующего предложения). Окрыленный успехом, «Культурный фронт» тут же нашел еще один неправильный роман — им оказался «Весь невидимый нам свет» Энтони Дорра. В этот раз обвинение основывалось уже на более развернутой цитате не из начала, а из конца книги, но, как заметили книжные блогеры, взята эта цитата была, скорее всего, не из самого романа, а из рецензии на него. Теперь призывам бдительных телеграмщиков внял не кто-нибудь, а Елена Ямпольская из АП — и книгу в «Эксмо», конечно же, тоже сняли с сайта. 

Этот канал давно известен своими доносами, каждый из которых проходит под тегом «культурная тревога». Тревожность у него в основном либо окололитературная («не те» имена на обложках и презентациях), либо театральная («не те» имена в афишах). И поскольку до сих пор его возмущение ограничивалось именами и названиями, подозрение о том, что в этот раз доносы составлены по принципу «Пастернака не читал» не выглядят безосновательными. А я обе книги прочитала и рискну сказать, что речь там совсем не про дискредитацию русского солдата.

Дальше, как вы уже догадались, последует рецензия на оба пострадавших романа. Но рецензия — жанр во многом лирический, а Z-активисты предпочитают конкретику: имена, названия, цвета, адреса, номера поправок к Конституции и т.п. Поэтому для начала я тоже воспользуюсь сухим языком простых чисел. Читая роман «Дети Ирены», я сосчитала, сколько раз в нем вообще встречаются слова, хоть каким-то образом связанные с «русским солдатом». Статистика такова: 

• слово «советский» в разных грамматических формах встречается 12 раз, 
• сочетание «Красная Армия» — три раза, 
• а аббревиатура СССР — один. 

Из всего этого случаев, когда упоминание по сегодняшним (!) законам можно, притянув за уши, посчитать дискредитацией советской армии, — четыре. Все четыре упоминания занимают буквально по одному предложению.

Книга, кстати, вообще-то имеет более развернутое название, которое активисты тоже, видимо, не дочитали: «Дети Ирены. Драматическая история женщины, спасшей 2500 детей из варшавского гетто», и вышла она в 2020 году в серии «Истории сильных духом». О сюжете книги исчерпывающе рассказывает подзаголовок — это действительно документальная история той самой Ирены Сендлер, которая, имея возможность бывать в еврейском гетто в годы оккупации Польши, вывозила оттуда еврейских детей. Она выносила их в чемоданах, в мешках из-под картошки и в уже занятых гробах, вывозила в багажнике машины и выводила через канализационные ходы, она учила их притворяться больными, чтобы оставить их в госпитале, а организованная ею группа сопротивленцев распределяла малышей по приютам, приемным семьям и монастырям. Бывало, что семьи приходилось менять, и вконец запутавшийся ребенок спрашивал: «Скажите, сколько у меня мам?» Истории этих детей в книге тоже есть.

Еще там есть история того, как к власти в Германии приходили нацисты и как воспринимало это общество. Как, например, по улицам шатались банды ультраправых и безнаказанно избивали евреев, а государство в это время устраняло интеллектуальную элиту страны: врачей, ученых, адвокатов, журналистов, писателей, политиков, социальных работников, священников.

А еще в этой книге есть история того, как рождалась и прорастала самая чудовищная ложь, которую помнит мир, — история о том, как только что отстроенные концлагеря маскировались под бани, на скамейки в коридорах раскладывались полотенца и куски мыла, на ж/д-станциях появлялось бутафорское расписание поездов, а на дверях — объявление: «Внимание, евреи Варшавы! Вы находитесь в транзитном лагере, откуда будете отправлены в трудовой лагерь. В качестве меры предосторожности против распространения эпидемий вам следует немедленно сдать свою одежду и вещи для дезинфекции. <…> Для того чтобы принять душ перед продолжением поездки, все прибывшие должны посетить баню». Со временем появится оркестр, который будет исполнять звуки песен на идише и бодрые марши, заглушая крики и лай собак».

Все эти истории в книге действительно есть. 

…Вторая пострадавшая книга — «Весь невидимый нам свет» — похожа на «Детей Ирены». Не только тем, что речь там тоже о Второй мировой войне и о детях внутри нацизма, но и интонацией: мрачной, ничего не обещающей, но все равно обнадеживающей. Хотя и жанр, и способ повествования там совсем другой: это в чем-то мистическая история про то, как два человека — сначала мальчик и девочка, потом парень и девушка — идут к встрече друг с другом. Идут очень разными путями: Вернер, гений-радиомеханик, — энергично, выкарабкиваясь с социального дна благодаря своему таланту, попадая в элитную национал-политическую школу, становясь кадетом и подчиняясь абсолютно бесчеловечной педагогике, становясь все меньше похожим на себя самого и в конце концов отправляясь воевать на фронт. Мари-Лора, ослепшая с шести лет, — медленно, пробуя дорогу тростью, бегая пальцами по макету города, который построил для нее отец, и строчкам любимого Жюль Верна. Они оба, в общем, почти не вмешиваются в окружающий их порядок: Вернеру это просто невыгодно (если исключат из училища, придется становиться шахтером и умереть, как отец), а Мари-Лора не может физически. Но невмешательство Вернера приводит к тому, что его друга доводят до безумия пытками, а невмешательство Мари-Лоры не способно вернуть на место сошедшую с рельсов жизнь:

Обе эти книги — вообще-то очень разные, — по сути, говорят об одном и том же: о чуде во время войны. Чудо, что, будучи арестованной и измученной гестаповскими пытками, Ирена оказывается на свободе и доживает до 98 лет. Чудо, что два абсолютно разных человека встречаются и спасают друг друга: один другую — физически, одна другого — морально. Обе эти книги — про надежду, про то, что «обязательно надо верить», про весь невидимый пока нам свет в конце туннеля.

Тем более заставляет насторожиться тенденция, которую задали эти недавние книжные доносы. До сих пор в сфере художественной литературы от борцов за «чистоту» культуры страдали в основном книги про неправильно ориентированных героев или книги «не с теми» именами на обложке.

Теперь это все можно снять с полки по одному-единственному доносу не продвинувшихся дальше предисловия анонимов и, расшаркавшись, уйти проводить дисциплинарное разбирательство.

И все это — в начале года, когда будет праздноваться 80-летие победы над фашизмом. Видимо, год будет противоречивым.

Напоследок у меня есть для вас цитаты из обеих книг. Другие цитаты, не те, какие нашел «Культурный фронт». Но, по-моему, гораздо более внятно говорящие о том, что это за книги.