«Считают, что мы в подвалах жили, поэтому нам и так сойдет»

«Мы вам очень сочувствуем, но ничем помочь не можем»

В первый раз Анна (имя изменено по просьбе героини. — Ред.) вместе с мужем и двумя детьми уехала из Белгорода зимой 2024 года после самого масштабного обстрела 30 декабря, когда погибло 25 человек.

— Мы уехали сразу после обстрела 30 декабря, потому что наш дом в центре Белгорода пострадал. Две недели мы все вместе побыли в Геленджике, потом я вернулась, но вернулась сама, без детей. Они были то у родственников, то приезжали на неделю в Белгород, а после массовых обстрелов весной мы увезли детей в Москву. Сами же с мужем мы решили снять жилье в Старом Осколе или в Воронеже, — рассказывает Анна.

Сначала она не хотела уезжать из Белгородской области, поэтому и пыталась найти квартиру в Старом Осколе, но там семье отказались сдать жилье. Одной из причин этого, по словам Анны, был страх собственников, что арендаторы вернутся обратно в Белгород, когда закончатся обстрелы.

После этого семья начала поиски жилья в Воронеже. Но там тоже столкнулась с проблемами: риелторы не хотели даже встречаться с Анной, а собственники не хотели сдавать квартиру на короткий срок.

— Изначально мы все, наверное, были настроены на какое-то сочувствие. И да, нам все сочувствовали, но на деле оказывалось, что на этом все и заканчивалось. Мы не получали какой-то помощи, нам никто не шел навстречу. Риелтор с нас взял полную сумму, а до этого мы несколько дней просто обзванивали все подряд объявления, но нам везде отказывали, — рассказывает Анна.

В итоге, по ее словам, ее семье все же удалось найти квартиру, но с большим трудом. Причем единственное жилье, которое смогли снять белгородцы, было не в лучшем состоянии.

— У хозяйки было две квартиры, и она сдала нам ту, которая особо не сдавалась и требовала ремонта. Хозяйка сказала: «Нет, хорошую я вам не сдам, а сдам эту». Из нее только съехали жильцы после года жизни, оставили дыру в двери и текущую стиральную машинку. Почему-то все думают, что если мы, белгородцы, уезжаем, то мы согласны на все что угодно. Люди, возможно, считают, что мы в подвалах в Белгороде живем, поэтому нам и так сойдет, — сетует женщина.

Единственное, в чем арендодатель пошла навстречу белгородцам, — не ограничивать их в сроке съема квартиры. Хозяйка разрешила им арендовать квартиру всего на два месяца вместо года. При этом, по словам Анны, до того, как покинуть Белгородскую область, она и не предполагала, что у нее и ее семьи могут возникнуть проблемы с арендой жилья.

— Мне казалось, что и Воронеж, и Старый Оскол — большие города. Мы не то что готовы были заплатить любые деньги за квартиру, но все же хотели снимать хорошее жилье. Искали место, чтобы наши дети могли нормально учиться, а мы с мужем — работать на удаленке. Нам больше подходил Старый Оскол, чтобы мы с мужем могли, когда нужно, ездить в Белгород и обратно, — объясняет женщина. Она считает, что

— Все знали про нашу ситуацию. Мы говорили, а риелторы просто не брали трубку — мы дозвониться никому не могли, особенно на выходных. Перед тем как ехать смотреть квартиру в Воронеже, например, мы с мужем попали под обстрел — не доехали до дома метров сто, а так как негде было спрятаться, мы просто упали на землю, и муж меня прикрыл собой. Мы лежали и нервно смеялись. Позже я рассказала про эту ситуацию риелтору. Она нам посочувствовала, конечно, но суть такая, что «мы вам сочувствуем, но ничем помочь не можем», — говорит Анна.

«Думают, что у нас у всех есть выплаты, и удивляются, что мы ничего получаем»

У Анны были ситуации, когда она сталкивалась с негативом в Воронеже из-за того, что приехала из Белгорода.

— Пока мы были в Воронеже, даже бывшие белгородцы не очень понимали нас. Мы, например, приходили с мужем в банк переоформлять карты, и бывший белгородец, работник банка, сетовал, что из-за нас, белгородцев, у них в Воронеже подняли арендную плату.

При этом, по словам женщины, многие имеют неверное представление о людях, уехавших из своих регионов из-за боевых действий.

— Я сталкивалась с мифами. Например, в Воронеже думают, что у нас у всех есть выплаты, и очень сильно удивляются, что мы ничего получаем. Люди вообще поднимали цену на жилье, и очень от многих я слышала, что они были уверены, что нам компенсируют аренду жилья. Они очень спокойно говорили: «Ну вам же все компенсируют». Они почему-то не сомневались в том, что у нас есть какие-то выплаты и льготы, — объясняет Анна.

Женщина считает, что

— Здесь почти никто не читает белгородские новости — так, вскользь, может быть. Поэтому, когда мы рассказывали историю об обрушении подъезда дома на Щорса, все с недоверием к этому относились: «Да ну! Вы что? Быть такого не может». Это мы читаем новости, потому что хотим знать, в какой район сегодня можно ехать, а в какой нет. А жить и постоянно читать негативные новости людям в мирном городе не хочется.

Хотя и в Воронеже тоже были происшествия — прилетал БПЛА в жилой дом. Обошлось без жертв, к счастью, но тогда весь Воронеж гудел, все обсуждали это несколько дней, напрягались, делали большие глаза, — говорит женщина.

«Мы вернемся, когда закончится ***»

Следующая проблема, с которой столкнулась семья Анны, — невозможность записать детей в школу. Все школы оказались переполнены. Более того, чтобы попасть в учебное заведение, требовалась временная регистрация, которую собственники квартир отказывались делать.

— Я обзванивала школы, чтобы снять жилье рядом, и мне все отвечали, что мест нет. Всем в школах нужна была временная регистрация, а собственники не хотели ее делать, хотя это их ни к чему не обязывало. Она автоматически аннулируется через год, но никто не хочет заморачиваться с этим походом в МФЦ и вообще связываться с такой ситуацией, — делится белгородка.

Из-за этого Анна с мужем в итоге решились купить квартиру в Воронеже, потому что им «надоело ходить с протянутой рукой». Этим летом они уже переехали в свою квартиру и, по словам женщины, почувствовали, что отношение к ним стало лучше. При этом женщина связывает это с изменением политики региональных властей.

— Когда уже в августе у нас было свое жилье, но не было регистрации, я договорилась со школой. Пришла туда, и, по моим ощущениям, что-то уже поменялось. Там уже не требовали регистрацию, а сказали, что я могу донести ее позже. Чувствовалось уже другое отношение к белгородцам, курянам и жителям Брянской области. Мы заполняли школьную анкету, которую нам выдали, и были выделены в отдельную группу, как раньше выделяли в отдельные группы детей из неполных семей и многодетные семьи. Теперь же появилась отдельная графа — «жители Белгородской, Брянской, Курской, Донецкой и Луганской областей». Видимо, у нас теперь есть какие-то преимущества, — говорит Анна.

Сейчас ее семья живет на два города — Воронеж и Белгород. Две недели месяца Анна с мужем живут в Белгороде и работают в офисах, а еще две — в Воронеже на удаленке. При этом их дети постоянно находятся в Воронеже.

— У нас такая вахта — две через две недели. Благо дети не маленькие и уже не нуждаются в постоянном присутствии родителей. Зато в Воронеже они спокойно ходят в школу. Мы на самом деле до сих пор ощущаем, как отразился на них дистант и вся эта обстановка, — признается женщина.

Сейчас Анна с мужем не планируют возвращаться в Белгород, «пока не кончится ***».

— Только уехав из Белгорода и поездив по разным городам России, мы поняли, что Белгород — это одно из лучших мест для проживания. Очень ухоженный, прекрасный город, развивающийся, он нам очень нравится. Мы его любим и не хотим жить где-то еще. И мы надеемся, что когда-нибудь *** кончится и мы сможем туда вернуться, а дети пойдут в школу. Нам все время кажется, что это временно. Дети даже не заводят близких друзей, потому что уверены, что вернутся в свои классы, в свою школу, к своим друзьям. Наша жизнь там, в Белгороде, — заключает Анна.

«Когда тебе отказывают из-за того, что ты белгородец, чувствуешь себя второсортным»

Белгородка Дарья вместе с мужем переехала в Воронеж в марте 2024 года. Она признается, что больше не могла справляться со стрессом.

— Мы с мужем и нашими котами просто уже начали ночевать в коридоре — у нас угловая квартира на последнем этаже, а коридор как раз между несущими стенами. Плюс к нам во двор стало прилетать, и на всех выездах из Крейды случались прилеты.

Самой, наверное, последней каплей была следующая ситуация: мы выехали на работу, я ехала в такси и молилась, чтобы не случилось ракетной опасности, а через десять минут на то место прилетело, и там погиб человек. Тогда я подумала, что на его месте могли оказаться мы. Также я думала и о 30 декабря. Таких моментов стало все больше — мыслей, что на месте трагедии могли оказаться мы. И мы начали всерьез думать о переезде, — вспоминает Дарья.

В Белгороде у нее был свой цветочный магазин, который пришлось закрыть прямо перед 8 Марта из-за сильных обстрелов города.

— На момент обстрелов в марте мы закрыли свой цветочный магазин вместе с оставшимися цветами, закупленными на неделю. И все силы и средства, что были вложены на 8 Марта, улетали на поддержание закрытого бизнеса, а затем, когда мы открылись, — на поддержание легкого минуса. Как предприниматель я почувствовала по продажам, что в городе стало меньше людей. За помощью к государству мы не обращались, потому что считаем, что есть предприниматели, которым оказалось еще сложнее, чем нам. Мы потихоньку выстояли, — рассказывает Дарья.

Когда пара решила переехать, Дарья с мужем не хотели уезжать далеко от Белгорода, поэтому искали жилье в ближайших городах Белгородской области — в Старом Осколе, Строителе, Губкине, чтобы иногда возвращаться домой и присматривать за бизнесом.

— Свободных квартир не было просто нигде. Если мелькали новые объявления и мы на них откликались, то либо они очень быстро разлетались за любую цену, либо нам перезванивали риелторы и ставили нас в очередь. Цены на аренду тоже были завышены. Но все равно квартиры из объявлений уходили очень быстро. Ближайшим городом, в котором были квартиры, оказался Воронеж. Но поиск квартиры сужался по двум причинам: у нас двое животных и мы белгородцы, — объясняет Дарья.

— Когда люди узнавали, что мы из Белгорода, они отказывали. Одни даже пояснили, что сдача жилья в аренду — это бизнес и им нужна стабильность. Мы же, по их словам, поснимаем недолго и обратно вернемся, а им потом снова искать новых жильцов. Все это очень неприятно слышать — чувствуешь себя второсортным человеком, — признается белгородка.

В итоге паре удалось снять квартиру через риелторское агентство. По словам Дарьи, первые недели жизни в Воронеже она просыпалась из-за кошмаров.

— Мы бежали от *** и были согласны на любую квартиру. Примчались одним днем подписать договор, а на другой уже перевезли вещи. Я так глубоко выдохнула, услышав звуки мирной жизни: дети смеются и играют на площадке в мяч, птицы щебечут. Нет сирен и тишины, замершей жизни. Первую неделю жизни в Воронеже я просыпалась от кошмаров — мне казалось, что воет сирена. Мы пожили на этой квартире месяц и поняли, что в Белгороде обстановка не улучшается и нам придется оставаться тут, — вспоминает Дарья.

Квартира, которую сняла пара, оказалась в плохом состоянии, а собственники — ненадежными, поэтому Дарье с мужем пришлось искать новое жилье.

— Квартира оказалась на продаже, о чем нас не предупредили, и хозяева начали приглашать покупателей. Собственники вели себя «мутно». Мы жили как на пороховой бочке, и в итоге за один день через «Авито» нашли квартиру в соседнем доме. Ненамного дороже, — вспоминает Дарья.

Сейчас девушка живет в Воронеже, но раз в два месяца приезжает в Белгород. Пока они с мужем не планируют возвращаться домой, потому что все еще не чувствуют себя безопасно в родном городе.

— Я считаю Белгород самым комфортным городом России. Тут за месяц делается в благоустройстве больше, чем в соседних городах, но каждый раз, приезжая туда, я включаю все оповещения и новости и замираю от каждого звука. И всегда хоть один раз, но где-нибудь точно бахнет, — рассказывает Дарья.

«Жителям других регионов неинтересно, что у нас происходит»

В другой ситуации оказалась белгородка Марго. Она переехала в Санкт-Петербург и считает, что ей, наоборот, помогло найти квартиру то, что она приехала из Белгородской области. По словам девушки, они с молодым человеком давно хотели уехать из Белгорода, но откладывали переезд. Последней каплей для них стал обстрел квартала, в котором они раньше жили.

— Однажды, когда я сидела дома с нашими котами, начался обстрел. Ракета прилетела в парковку возле нашего дома. Дом сильно затрясся, но вроде ничего в него не прилетело. Именно на этой парковке мы обычно ставили нашу машину. Мне сразу начали звонить друзья, знакомые, родители, потому что все уже знали про это, видели новости, — вспоминает девушка.

Дом, в котором жила пара, стал единственным из четырех домов, который не пострадал и который не посекло осколками.

— Мы тогда жили на первом этаже. С одной стороны, это хорошо и удобно, а с другой — если снаряды падают, то осколки летят как раз по первым этажам. Это стало одной из переломных точек. Мы уехали с нашими друзьями, — рассказывает Марго.

Из-за того, что переезжать молодым людям пришлось срочно, у них не получилось отложить много денег на аренду квартиры. Они рассчитывали, что в Санкт-Петербурге на это нужно минимум 150 тысяч рублей.

— Так как мы переезжали с друзьями, нам нужна была двухкомнатная квартира. Двухкомнатную можно было найти по цене 50 тысяч рублей. То есть 50 тысяч рублей — это аренда квартиры за месяц, еще 50 тысяч рублей — оплата риелтору, и еще 50 тысяч — это залог, — объясняет Марго. — Кроме того, у нас четыре кота, поэтому найти квартиру было очень сложно.

Изначально девушка, когда связывалась с арендодателями, не указывала, что они приехали из Белгорода, потому что не хотела, чтобы их воспринимали как беженцев. Но поиски жилья затянулись.

— В один момент мы так отчаялись, потому что надо было очень быстро найти квартиру, чтобы переехать и найти работу в Санкт-Петербурге, что я призналась, что мы из Белгорода. И именно в этот момент сразу два владельца квартир сказали: «Да, вы можете к нам заехать». Я тогда очень удивилась и подумала, что надо было сразу так написать, — признается девушка.

В итоге четверым друзьям удалось снять квартиру в Питере. Марго не исключает, что их трудности с поиском квартиры были больше связаны не с тем, что они приехали из Белгорода, а с тем, что у них четыре кота.

— Мы заехали на квартиру, которую сдавала молодая девушка. Она спросила, как у нас обстановка в городе, но особо, конечно, не расспрашивала нас. Это люди со своей жизнью, совсем другой, и им не очень интересно, что там у нас происходит. Но отнеслась она к нам нормально, — говорит Марго.

Девушка признается, что она не столкнулась с предубеждением со стороны петербуржцев, а коллеги на новом месте работы даже поддержали ее.

— Потом я нашла новую работу, вышла на нее. Все мои коллеги очень переживают из-за обстановки в Белгороде. Я поначалу была удивлена этому. Они даже не хотели отпускать меня в Белгород, когда я собиралась туда в отпуск. Но я объяснила им, что они слишком сильно переживают. Да, ситуации разные, люди же сами не переживали некоторые моменты, поэтому для них это все звучит как шок. Они даже предлагали свою помощь в поиске новой квартиры. Говорили: «Давай, если не будет нравиться, мы поможем, все силы бросим на это», — рассказывает Марго.

Сейчас девушка и ее молодой человек не планируют возвращаться в Белгород. Они хотят и дальше жить в Санкт-Петербурге, вне зависимости от того, как изменится оперативная обстановка в Белгородской области.

Валерия Безрукова, Белгород, специально для «Новой»