«Скучные обезьяны» против «Гибели Помпеи»

Двухметровый портрет математика Алана Тюринга, родоначальника шифрования, созданный роботом по имени Ai-Da, был продан на торгах аукционного дома Sotheby's за рекордную для созданного искусственным интеллектом сумму — миллион долларов. Это не только демонстрация возможностей современных технологий, но и очередной повод для дискуссии. Где и как нас заменят работы ИИ и какое будущее у рынка искусства?

Для начала — традиционный обзор текущей ситуации.

Если упрощать, то в цифровом искусстве не меньше типов и жанров, чем в традиционном. Как привычные акварель, живопись, скульптура, графика, так и произведения, созданные с помощью компьютера, достаточно разнообразны. Пиксельная графика и ASCII-Art — картины, созданные с помощью символов клавиатуры. Демо-сцена — работы, сделанные на основе компьютерных алгоритмов. Видео-арт и анимация, создание которых сильно упростилось с появлением доступных устройств или программ. 3D в своих многочисленных вариациях теперь благодаря принтерам — практически скульптура. Просто компьютерная графика, в конце концов, в ее бесконечном разнообразии. Мир творчества ограничен только фантазией, а она, как показывает практика, не имеет границ.

Такую же аналогию можно произвести с носителями. Бумага, холст, деревянная доска… До появления NFT товаром мог быть файл на флешке, компакт-диск или любой другой носитель. Более того, в каких-то моментах цифра и физические материалы дружат — цифровую печать никто не отменял. Созданное на компьютере изображение таким способом может оказаться и на стене.

Но NFT как технология, особенно в области искусства, без преувеличений, взорвала информационное пространство. 

У тех, кто так или иначе погружен в мир цифровых активов, вопросов нет. Передача прав на собственность в виртуальном мире — привычное дело, и аргумент «я же могу бесплатно сохранить картинку на компьютер» давно не работает. Однако в связи с новизной явления сразу образовалось два лагеря.

Первый — консервативно-скептический, второй — преимущественно молодой, получивший мало того что ликвидные фантики (это аналогия для тех, кто помнит вкладыши в жвачках), так ещё и игру вокруг них, инфраструктуру и большие деньги. Только «Скучные обезьяны» (Bored Apes Yacht Club) — это сотни миллионов долларов, бесконечные новости, волатильность цены и звёздные владельцы, теряющие и зарабатывающие на спекуляции цифровыми активами бешеные средства. А ведь есть ещё и сотни последователей.

Помимо коллекций, где важно не только художественное изображение, но и «обвес» в виде сообществ и игровой механики, технология NFT помогла превратить в удобный товар и другие виды виртуального творчества. Объективно продажа флешки или файла не так удобно, как инфраструктура, построенная на крипто-технологиях, с кошельками, сервисами аналитики, платформами для торговли и мгновенными покупками. Ещё пару лет назад только ленивый не разрабатывал свой маркетплейс, а крупные платформы не вылезали из новостей.

Описанные выше события, хоть и происходившие несколько лет назад, сегодня кажутся бесконечно далекими. Появился искусственный интеллект, который затмил примерно все. Мир искусства не стал исключением. Создание возможного шедевра стало доступно каждому. Нарисуй то, нарисуй это, сделай видео таким-то. Все зависит от запроса, результат которого мы можем мгновенно видеть на экране своего устройства. При желании распечатать или вывести на цифровую раму — тоже вполне себе направление. Развесил экраны в квартире (а там каждый день что-то новое, сгенерированное компьютером) — и окей.

Доступность дала толчок и к очередному витку дискуссии. 

• Зачем нужен художник, если нейросеть нарисует всё быстрее и качественнее? 
• Это сделано за секунду, как оно может стоить хоть каких-то денег? 
• Творцы лишатся работы и их заменит компьютер? 

Каждый технологический этап рождает новый дискуссионный диалог. Где с одной стороны — апологеты классики, с другой — техно-энтузиасты, ныряющие в цифровое пространство будущего.

На практике, конечно, все сложнее. Как в случае и традиционных видов искусства: высказывания типа «у меня ребёнок так нарисует» в адрес «Черного квадрата» Казимира Малевича или примерно любой работы Жан-Мишеля Баскии, каждая из которых стоит миллионы долларов, звучат так же глупо и наивно, как и обывательский подход к цифровому искусству. И уж тем более к тем его видам, где участие бездушной железки больше, чем вклад живого человека. Вот уж где не все так однозначно.

Не вдаваясь в искусствоведческие тонкости, путь художника, стоимость его работ и влияние на окружающих — чуть сложнее, чем разрезанный холст, приклеенный скотчем банан, писсуар в музее или (теперь) изображение, сгенерированное искусственным интеллектом. Как мы видим по рынку с тысячами участников, серьёзного успеха достигают единицы. И что, помимо упорного труда, за этим стоит — отдельный разговор.

Пока мы тут беседуем, мир, как бы некоторые это ни отрицали, всё равно двигается в будущее. Бум цифрового искусства как минимум удвоил культурное наследие. 

Для начала — виртуальное творчество медленно, но верно институционализируется и получает признание среди старых игроков. Что музеи выпускают свои NFT-коллекции, что крупные аукционные дома с завидной регулярностью проводят профильные торги. Именитые авторы не брезгуют обращаться за помощью к нейросетям и от этого только выигрывают. Выставки в метавселенной пусть ещё не тренд, но уже и не новость. Завтра — полностью цифровые музеи, галереи, дилеры, коллекционеры…

Справедливости ради надо сказать, что искусство, существующее в виртуальном пространстве, имеет ряд очевидных преимуществ. Одно из них — простота хранения. Обычным картинам нужны специальные помещения с определённым температурным режимом. Другое — простота транспортировки. Никаких таможенных налогов, никаких документов на вывоз, никакого спецтранспорта. Третье — простота демонстрации: достал смартфон и показал. Или ссылку кинул. Учитывая постоянно миграцию населения, простое отношение молодого поколения к материальным активам и понимание ценностей цифровых артефактов, нам есть куда расти. Мы только в начале пути.

Нет, обычные художники никуда не денутся. Холст, масло, акрил и прочая темпера в ближайшие десятилетия никак не утратят своей популярности. И нет, появление искусственного интеллекта не отменяет талант и уникальный взгляд. Как есть тысячи выпускников профильных вузов, готовых за три копейки нарисовать вполне пристойную картину, и мастера, чьи работы стоят сотни тысяч долларов, так появились и те, кто бесконечными запросами к нейросетям генерирует не имеющие ценности изображения, и те, кто ставит новые рекорды на аукционных торгах. 

Главное, чего стоит опасаться сегодня, — так это луддизма и страха перед новым. Разрезанный холст Лучо Фонтаны стоил копейки. Теперь это полотно в Tate Modern, а современники кусают локти. Впрочем, мог бы и не висеть — рынок искусства наполнен кучей рисков. Но то же справедливо и для цифровых активов. Кто-то смеялся над цифровыми фантиками, а кто-то в итоге заработал миллионы. Изучать, анализировать и пытаться намного веселее, чем брюзжать и ничего не делать.

Пусть творчество не имеет границ, но избегать местный контекст было бы неправильно. Цифра может не только создавать будущее, но и сохранять и актуализировать прошлое. И даже синхронизироваться с миром. Впрочем, на фоне зачистки творческого пространства и новостей вроде закрытия Отдела Новейших течений в Третьяковской галерее…

«Государство, каковым оно сейчас является, не может и не должно являться инициатором дурного вкуса», — писал Анатолий Луначарский про успешный план монументальной пропаганды. Да и вообще, по-хорошему никак не должно вмешиваться в творческий процесс. Но что имеем, то имеем. Говорить о публичном творческом выражении, не боясь уголовного преследования, сегодня не приходится, что ставит жирный крест (хоть настоящий, хоть цифровой) на каком-то массовом развитии творческого дискурса.

Хорошая новость в том, что цифра расширяет возможности для персонального выживания. Работа в виртуальном пространстве позволяет и авторам, и коллекционерам, физически оказавшимся на сложной территории, получить доступ к мировому рынку. Заблокировать который невозможно.

И завершая разговор о цифровом творчестве, искусственном интеллекте и дальнейшем развитии событий, хочу сказать о том, что стоит помнить главное: даже за нейросетью в итоге стоит человек. И надежда в первую очередь — на него, а не на безграничные возможности современных технологий.