Единственный, кто выполнил наказ догнать и перегнать Америку

Об этом феноменальном легкоатлете я впервые услышал на уроке физкультуры в конце 80-х. Добрая половина нашего класса весьма посредственно пробежала норматив «60 метров». Юморной учитель — Юрий Анатольевич — смотрел на нас укоризненно и в недоумении разводил руками. Самый умный из нас (это был не я) на немые претензии преподавателя выдал коротенький монолог: «Бег, мол, не советский вид спорта. Мы хороши в коньках, в хоккее и на лыжне, а чисто на двух ногах здорово перемещаются американцы. Им так привычно, потому что за океаном жарко и снега нет. Так что не обессудьте…»

Педагог расхохотался, но затем абсолютно серьезно сказал: «А вы знаете, что в 1972 году на Олимпиаде в Мюнхене Валерий Борзов разделал этих ваших америкосов под орех? Причем на двух спринтерских дистанциях!» Многие, разумеется, не поверили. Интернета тогда не было, а учительница литературы — классная во всех смыслах женщина — оказалась не в курсе. Историчка тоже не смогла ни подтвердить, ни опровергнуть факт… Дождавшись отца с работы, я бросился (чуть помедленнее, чем на физкультуре) у него спрашивать, а не загнул ли Юрий Анатольевич про какого-то Борзова Валерия? «Не загнул», — улыбнулся мой папа, фотокорреспондент «Комсомольской правды» Евгений Успенский. И поведал много интересного… Как выяснилось, в лучшие годы он настолько тепло общался с двукратным олимпийским чемпионом, что тот даже предложил отцу запечатлеть на пленку свою свадьбу с выдающийся гимнасткой Людмилой Турищевой. Впрочем, я слишком забегаю вперед…

Однако четырехлетний Валера тоже от души забегал вперед. Вернее, бесстрашный мальчуган носился по окраинам Черновцов с утра до вечера. Словно предчувствуя уготованную ему судьбу, он по-детски «примеривался» к тому, чем предстоит восхищать публику в будущем.

Из воспоминаний Валерия Борзова: «Еще маленьким я страшно любил бегать. Развивать скорость мне помогали мой пес Тузик и соседские собачки. То я гонялся за четвероногими друзьями, то они — за мной. А еще я всегда преследовал и пытался догнать едва ли не каждую легковую машину. Отец в шутку говорил, что не существовало вокруг нашего дома места, которое я не вспахал бы носом. Маме приходилось регулярно «лечить» меня зеленкой. Но своему увлечению не изменял, и уже тогда мне хотелось опережать всех и вся».

Реактивного хлопчика вскоре приметит Борис Войтас, тренер, который увлечет его спринтом по-настоящему, «отвадив» от любимых народом футбола с хоккеем. Кстати, когда Борис Иванович передаст прибавлявшего не по дням, а по часам ученика ментору-новатору Валентину Петровскому, то на память подарит Валере свою фотографию с подписью: «Будущему олимпийскому чемпиону В. Борзову». Пророчество сбудется быстро. Крепкий, но при этом пластичный и элегантный уроженец Самбора в девятнадцать лет превратится в трехкратного чемпиона Европы среди юниоров; в двадцать — затмит более опытных товарищей на первенстве Союза в Киеве. А дальше, попав в главную сборную страны, продолжит напрямую мчаться к золотым медалям. 1969-й — победа на стометровке на континентальном форуме в Афинах. 1971-й — двойной успех в Хельсинки (100 и 200 метров).

— будет позднее объяснять свои чудесные свершения Борзов.

Кстати, Валентин Васильевич Петровский был не просто сенсеем со свистком и секундомером. Профессор кафедры легкой атлетики Киевского института физкультуры, кандидат педагогических и биологических наук утверждал, что «времена сверхинтуиции тренера прошли», и потому внедрял в спорт фундаментальные методы подготовки. Пользуясь составленными им же программами и таблицами, учитывавшими индивидуальные особенности своего студента, он вместе с группой ученых и вылепил из Валерия едва ли не идеального бегуна.

«…Мы изучали и анализировали кинограммы бега лучших скороходов. Вели расчеты угла отталкивания, наклона туловища при стартовом разгоне, тщательно выверяли другие мельчайшие детали, что в совокупности открывало путь к скорости… Для того чтобы Валерий Борзов пробежал сто метров за десять секунд, целый коллектив специалистов вел поиск, сравнимый с исследованиями, скажем, конструкторов автомобиля или самолета. И когда модель бегуна «Борзов-70» была математически рассчитана и научно обоснована, мы принялись все эти цифры и выкладки претворять в жизнь. Филигранная и тонкая работа, похожая на тренаж балерины, ищущей единственное верное и законченное движение» — так описывал титанические исследования Петровский, никогда не отступавший от своей «компьютерной» методики. Он научит Борзова не просто побеждать, а побеждать в самый нужный момент, получая при этом радость от соревнований.

…С американскими же атлетами Валерий схлестнется за пару лет до летних Игр-1972: в матче СССР — США в Ленинграде. И обернется первым советским спортсменом, обогнавшим штатовских звезд в рамках проведения популярных в то время «встреч гигантов». А фантастический Джесси Оуэнс, взявший на Олимпиаде в Берлине-1936 четыре золотые медали (чем изрядно испортил настроение Адольфу Гитлеру), скажет о Борзове: «Этот белый парень способен произвести революцию в спринте».

Революция случится в Мюнхене. И случится, возможно, еще и потому, что философски настроенный тренер-психолог, в отличие от грозного начальства, не торопил своего подчиненного. «С Валентином Петровским мы всегда ставили реальные задачи. В Германии мы нацеливались на попадание в финал, а там уж как карта ляжет», — утверждал Валерий. Карта легла удачно. Вернее, сам Борзов за 10,14 разложил такой убедительный пасьянс, что на финише даже успел вскинуть вверх руки — настолько огромно было его преимущество над звездно-полосатым Робертом Тэйлором и ямайцем Ленноксом Миллером. Перед забегом на 200 м американцы — Чарльз Смит, Лэрри Бартон и Ларри Блэк — уверяли, что Борзов выдохся, и обещали занять весь пьедестал почета. Но опять увидели лишь сверкающие пятки умненького киевлянина, шедеврально уложившегося в 20 секунд.

Известный немецкий профессор Штейнбах, восхищенный непринужденными и раскрепощенными «шагами» космического русского, назовет Валерия «бегуном, обладающим пульсирующей мыслью». Не скрывала восторга и французская газета «Экип»: «Это — победа высокого интеллекта. Борзов постигает бег, он умеет в течение десяти секунд так управлять скоростью, что в состоянии за этот период несколько раз при необходимости менять тактику. Он открыл в спринте новую эпоху».

Да, до 1970-х никто не думал о том, что в «полетах» на короткие дистанции существует какая-то стратегия, кроме той, что надо резво стартовать и разогнаться, удерживать темп и как можно быстрее накатывать на последних метрах. И никаких сложных схем и лишних фортелей! 

Кстати, выиграть на Играх обе спринтерские дистанции (100 и 200 метров) удавалось единицам. В 1912-м отличился американец Ральф Крэйг; в 1928-м — канадец Перси Уильямс; в 1932-м — американец Томас Толан; в 1936-м — американец Джесси Оуэнс; в 1956-м — американец Бобби Морроу. В 1984-м — американец Карл Льюис; в 2008-м, 2012-м и 2016-м — ямаец Усэйн Болт… И, как вы понимаете, Борзов до сих пор является единственным европейцем, провернувшим подобный золотой дубль. А ведь в Мюнхене-1972 он добыл еще и серебро в эстафете 4x100 м.

…Оуэнса же Борзов встретит на Играх в Монреале. Точнее, уже старенький гений, тихонечко шедший по Олимпийской деревне, опираясь на тросточку, вдруг поднимет глаза и узрит на тротуаре Валерия, заметившего, конечно, человека-легенду, но никоим образом не собиравшегося прерывать его прогулку. Оуэнс сам подойдет к Борзову и, убрав палочку под мышку, примется с восторгом пожимать ему руки и трясти за плечи…

Вот только на самом турнире чемпиона будет трясти от абсолютно безумных новостей. Накануне соревнований в штаб-квартиру советской делегации позвонил человек и сообщил: «Борзов будет сегодня застрелен». Откуда поступил дикий сигнал и кто являлся «доброжелателем», до сих пор неизвестно. Не ясно и то, существовала ли угроза настоящая, или это была обычная провокация с целью вывести фаворита из равновесия.

О тех событиях Валерий Филиппович впоследствии рассказывал так: 

Смелый динамовец выбрал первый вариант. После того как Борзов финишировал (он придет третьим), его тут же окружили здоровенные охранники, провели через туннели к специальному автобусу и доставили в Олимпийскую деревню. Примечательно, что спортсмен даже спустя много лет на вопрос о том, повлияла ли та ситуация на его бег и мог бы он снова выиграть, «если бы не…», отвечал: «Инцидент никак не повлиял на мое выступление. Просто за месяц до соревнований я травмировался, и мое участие в Монреале вообще было под сомнением…» Тем не менее через несколько дней после угроз в свой адрес Борзов завоюет еще одну бронзу — в эстафете 4x100 м. Это будет его пятая по счету олимпийская награда.

Многие надеялись, что красавец блеснет и на домашней Олимпиаде в Москве. Но сам спринтер, не попав в финал на Спартакиаде народов СССР в 1979-м, понял: достойно выглядеть на дорожке и конкурировать с молодыми он уже не в состоянии, и абсолютно осознанно спрятал шиповки в шкаф. Бегать же для «здоровья» победитель по натуре даже не думал. Из интервью 11-кратного чемпиона Европы: 

Однако ж его рекорды на дистанции 100 и 200 метров (10,07; 20,00) ни в СССР, ни в России так никто и не побил по сию пору. При этом Борзова даже иностранные специалисты считают последним чистым спринтером, который не применял никакого допинга, кроме женьшеня, сала и черной икры…

…Много деликатесов, разумеется, было и на свадьбе легкоатлета с гимнасткой Людмилой Турищевой, четырехкратной олимпийской чемпионкой и семикратной чемпионкой мира. Познакомились они благодаря тренеру Людмилы, который предложил Валерию «обратить внимание на серьезную и незамужнюю девушку». Борзов обратил. Торжество прошло с размахом. И не зря. Вот уже почти 47 лет герои советского спорта вместе. Юбиляр же за это время успел поработать и в ЦК ЛКСМ Украины, и президентом НОК Украины, и главой Федерации легкой атлетики. И везде был успешен. Но как иначе? Как шутили его друзья: «Ты, Валерий, популярен потому, что, наверное, являешься единственным, кто выполнил наказ Хрущева: догнать и перегнать Америку».