Нервный монолог режиссера в поисках театра

Мы договорились с Райхельгаузом об интервью, но Мастер был так эмоционален, что мои вопросы оказались вроде бы как и ни к чему, так что я даю нашу беседу с Иосифом Леонидовичем в форме его монолога, прерываемого моими краткими размышлениями. А предшествовали этой беседе многочисленные разговоры о том, что сегодня зрелый Мастер предпринимает попытку строительства своего нового театра здесь, в израильской Нетании.

— Нет, я свой новый театр пока еще не строю. Полтора года идут разговоры, но пока ничего реального. Мэр хочет, люди хотят, в Израиле театральное искусство безумно востребовано, вроде бы все нормально — но… они просто не понимают, что такое театр. Я член российского еврейского конгресса, много раз бывал в Израиле, и на гастролях, и на фестивалях, и просто по делам, мне тут, кстати, жизнь спасли в больнице Ассута, я люблю эту страну, но… у нас совершенно разная ментальность.

Понимаете, я сформирован совсем другой средой! Мне нужна четкость, конкретика! А начало все складываться здесь совершенно случайно: я пришел на вечер памяти Высоцкого просто как зритель, со сцены меня увидел Юлик Ким и вытащил рассказать о моих встречах с Владимиром Семеновичем. 

Очень скоро, буквально через день, встреча состоялась, но я ей сразу сказал, что мой театр должен работать на нескольких языках, и она вроде бы сразу приняла это предложение, мы решили, что театр будет называться «А-Шолом» — «Театр Мира». Но… это все было уже полтора года назад! Да, я все понимаю — сначала ей нужно было пройти через выборы, потом эта война, будь она неладна…

Как странно Господь Бог выстроил свою драматургию: человека на его родине ударила ***, он уезжает от нее и почти сразу же попадает на другую! И эта другая война мешает жизни, творчеству, почти так же, как и та, первая, сделавшая Мастера изгнанником…

— Меня в России просто лишили работы, сказав, что «по политическим мотивам». Но я же патриот, я желаю стране только добра! А меня лишили театра, не дали набрать мастерскую в ГИТИС, закрыли спектакли в провинциях… Приписывают какие-то политические высказывания, но я ничего не говорил, кроме того, что я против *** с Украиной! Я не скрываю своих взглядов, а как я могу думать иначе, ведь я же одессит?

Для меня Украина такая же родина, как и Россия, ведь это же в течение большей части моей жизни была одна страна — СССР! Я всегда видел и сегодня вижу в Украине огромное количество недостатков, но это же не повод к ***!

И, кстати, меня никто не высылал из страны: у меня в Москве есть прекрасная квартира, которую мне выделил еще Юрий Михайлович Лужков, меня никто не лишал звания народного артиста России, я даже еще не совсем уволен из ГИТИСа, а мои студенты — главные режиссеры театров во многих больших провинциальных городах: Рязань, Тверь, Воронеж, Челябинск… Да и во многих московских театрах! Но для меня жизнь — это постоянная работа, я должен ставить спектакли, а в России мне ничего не дают ставить.

В этом Иосиф Леонидович не одинок. Для того чтобы перечислить режиссеров, актеров, продюсеров, которым сегодня не дают работать в России, понадобится отдельная статья на несколько тысяч знаков. Сколько же всего мы лишились, а? И это еще не вспоминая циклопические культурные потери, которые СССР понес в ХХ веке…

— Сейчас лучшие российские режиссеры работают за рубежом. Самый лучший режиссер мира — Дима Крымов, сын Анатолия Васильевича Эфроса, работает то в Америке, то в странах Балтии. А скоро премьера будет здесь, в Израиле. Между прочим, она назначена на февраль, а билеты уже раскуплены! Да, мы возвращаемся все к той же теме: в Израиле наличествует колоссальный театральный голод! Есть большие города, как вот Нетания — 300 000 населения, а профессионального театра нет! Люди ходят на абсолютно самодеятельные постановки, называющие себя театрами! Говорят: «О, хороший спектакль!» — значит, они вообще не видели хороших… Меня же тут несколько раз приглашали в Оперный театр… Ну что я могу сказать — прекрасный хор, прекрасный балет, великолепные музыканты, но — полное отсутствие сценографии и режиссуры! 

Но, по большому счету, израильский театр нужно создавать! Здесь многого не понимают, ни в одном театре даже нет практики конкурса на пост художественного руководителя! А сейчас здесь, в Израиле, очень благоприятный момент: приехала огромная творческая алия! Колоссальные состоявшиеся таланты, вынужденные уехать из Украины и России, которые здесь не могут найти работу по специальности, а специальности у них разные, в театре не только же актеры! Не буду называть имен, но я встретил здесь потрясающего художника по свету из одного известного театра, постановщиков, музыкантов… И беда же совсем не в отсутствии денег…

Я тут встретил Володю Гусинского, моего старого знакомого по ГИТИСу, да и не только его, найти деньги для меня здесь не проблема, беда в ментальности! Вот для меня создан специальный фонд, в нем очень серьезные люди, например, брат премьера Натаньяху. Мне выделено помещение, но в нем сейчас консерватория, то есть детская школа искусств. Но его же нужно приспособить под настоящий театр, и режиссер, в данном случае я, должен быть абсолютным хозяином всего помещения! Мне говорят: «Вот помещение, вот сцена — играй спектакли», — опять ментальность! Они здесь просто не могут понять, что театр это не сцена и зал, это организм! Прокатывать можно антрепризу, но это же не театр!

Спектакль нужно создавать, выстраивать… В моем московском театре было 230 человек, из них только 50 актеров, а 180 — различные службы, цеха! Настоящий театр всегда убыточен, кроме, конечно, американской системы мюзиклов с несколькими составами, которые начинают зарабатывать деньги с первого дня. В Москве у меня, да и у всех, было три источника: кассовые сборы, государственная дотация и взносы от попечительского совета. Председателем попечительского совета у нас был Анатолий Чубайс, он, кстати, сейчас тоже здесь, в Израиле.

В разговоре с Иосифом Леонидовичем я не ощутил особых порывов ностальгии, но, конечно же, если учесть успешный опыт строительства настоящего и притом сверхпопулярного театра, беседа периодически скатывалась к воспоминаниям о Москве.

— Должен вам сказать, что как явление российский театр конца прошлого — начала этого века значительно сильнее советского, так превозносимого всеми. Они оба, конечно же, сильны кадрами, технологией, массовостью, но в советское время была страшная цензура, а до февраля 2022 года в моей России была полная театральная свобода, абсолютно никаких ограничений, и мы были в этом очень сильны. Вот футбол — совсем другое: им сильны Англия, Италия, Испания, а Россия — театральная страна! Можно считать, что в Москве и Санкт-Петербурге вообще сборная Союза. Да и весь блестящий литовский театр — тоже выпускники нашего ГИТИСа!

Школа, школа — самое главное. Вот пока нет театра, я здесь веду театральную школу, две мастерских — режиссура и актерское мастерство. 

Создается «амута», то есть фонд, в него платят ученики, и только часть этих денег идет мне. У меня тут очень разные ученики, есть юные, а есть совсем взрослые.

В артисте главное — внутреннее содержание, мне же и в Москве возраст актера не был важен, у меня там играли политики, журналисты… даже Жириновский играл. Ну и здесь есть врач, инженеры, педагоги! Я себе частенько задаю вопрос — а зачем же они ко мне ходят на занятия и платят деньги, ведь театра-то еще нет? Но у всех разные причины: несбывшаяся мечта, желание что-то делать помимо основной работы, потребность получить технологические знания. Если театр откроется — будет выход, но пока-то его нет! Хотя, с некоторыми учениками я репетирую уже бесплатно.

Во время этого разговора мне самому стало интересно, сколько же это еще может продолжаться? Ведь абсурд какой-то — всемирно известный режиссер, лауреат всех возможных российских премий, воспитавший блестящую плеяду не только режиссеров, но и актеров, работающих практически во всех театрах России, буквально бьется головой об очень доброжелательную, перспективную, но — стенку! Иосиф Леонидович сам вышел на эту тему.

— Еще таких несколько месяцев — и уеду к чертовой матери в Москву, арестовывать меня не за что! Буду жить не в съемном, а в собственном доме, хоть и без вида на Средиземное море, и оттуда буду ездить работать по приглашению. Есть же еще и русские театры в бывших союзных республиках, меня туда неоднократно звали на постановки, хотя… сейчас зовут реже, у меня больше нет своего театра за спиной, весь мир же любит главных режиссеров приглашать…