Ты виноват уж тем, что я подумал…

Почему вы ее не остановили?

Очередное судебное заседание по делу Дарьи Козыревой в Петроградском районном суде Петербурга началось с часового опоздания. Как потом выяснилось, все это время суд пытался наладить видеосвязь с Екатеринбургом, где сейчас находится один из свидетелей по делу, бывший полицейский Егор Малаховский, участвовавший в задержании Дарьи 24 февраля этого года у памятника Тарасу Шевченко (один из двух эпизодов, инкриминируемых ей в этом деле). 18-летняя Дарья Козырева обвиняется по ст. 280.3 УК РФ, часть 1 — «Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе публичные призывы к воспрепятствованию использования Вооруженных сил Российской Федерации в указанных целях».

Ей вменяют два эпизода: листок со стихами на памятнике Шевченко и интервью, данное ею журналистам издания «Север.Реалии» («Север.Реалии» и «Радио Свобода» признаны «иноагентами» и внесены в список нежелательных изданий).

Судебное заседание началось с допроса по видеосвязи бывшего сотрудника полиции Малаховского. Адвокат подсудимой, уточняя детали того задержания, задавал, казалось бы, совсем простые вопросы — как Дарья Козырева вела себя, что говорила и делала она, что говорили и делали полицейские?

Ответы Малаховского на эти простые вопросы раскрыли очень интересные детали. Оказывается, Дарья ни разу не заявила, что пришла к памятнику Шевченко 24 февраля, потому что этот день — вторая годовщина начала СВО. Она лишь сказала, что на листке бумаги форматом А4 на украинском языке написаны стихи Шевченко, потому что он — украинский поэт. На слова полицейских: «Так почему листок такой маленький?» — Даша предложила им принести ватман, на котором слова из самого известного стихотворения украинского поэта — «Заповiт» («Завещание») — будут выглядеть еще выразительнее.

О том, что визит Козыревой к памятнику украинскому поэту случился в канун двух самых важных дат в его жизни — Шевченко родился 25 февраля 1814 года, а умер 26 февраля 1861 года (по старому стилю), — ни полицейские, ни следователи, ни прокурор явно не догадывались.

На простой вопрос к Малаховскому: «Если вы видели, что совсем юная девушка пытается что-то прикрепить к памятнику, почему вы ее не остановили?» — бывший страж правопорядка ответил безыскусно: не хотели применять силу. То есть ни он, ни его коллеги даже на словах не попытались пресечь действия Дарьи, но после того, как она прикрепила листок, они спокойно применили силу и задержали девушку.

А был ли переводчик?

В подтверждение своей позиции сторона обвинения представила заключение экспертов ФБУ «Северо-западного регионального центра судебной экспертизы» А.С. Медведевой и Н.А. Пикалевой, сделавших по заказу следователей психолого-лингвистическую экспертизу. В своем тексте оба эксперта утверждают, что Дарья Козырева «дискредитирует Российскую армию».

Сторона защиты Козыревой, в свою очередь, обратилась к Ирине Левинской, известному петербургскому эксперту, с просьбой исследовать официальную экспертизу и дать свое заключение. Ирина Левинская, филолог, доктор исторических наук, до марта 2022 года — ведущий научный сотрудник отдела источниковедения и архива Санкт-Петербургского института истории РАН, автор более 100 научных работ и более 80 судебных экспертиз. По мнению Левинской,

Дело в том, что в комплексной психолого-лингвистической экспертизе, которую проводят два или более эксперта разных специальностей, каждый из экспертов должен отвечать только за свою часть, и каждый подписывает только ее. Если они приходят к одному и тому же выводу, то резюмирующую часть делают совместно, а все расхождения оговариваются. Но в тексте Медведевой и Пикалевой, по словам Левинской, оба эксперта: и филолог, и психолог, — одновременно подписали каждую страницу, то есть психолог вторглась в область компетенции филолога, а филолог — в область компетенции психолога. И уже одно это дает основания признать ее недопустимым доказательством.

Еще одно большое нарушение — официальные эксперты ссылаются на разные методики, согласно которым они проводили свои исследования, но, по сути, им не следуют. А в списке использованной литературы у них фигурирует первый том «Шевченковского словаря» («Шевченківський словник»), пересказ статьи из которого на поверку оказался просто большой и даже незакавыченной цитатой из Википедии. Но использование Википедии считается совершенно недопустимым в профессиональном экспертном сообществе. 

К сожалению, к исследованию текста стихотворения на стадии следствия не был привлечен ни один специалист по украинскому языку. В результате произошла подмена смыслов: исследовать требовалось текст на украинском языке, а эксперты исследовали русский текст. А в подтверждение своих выводов о «дискредитации российской армии» они привели не украинский подлинник, а стихотворный перевод строчек Шевченко. Утверждая при этом, что перевод сделан Сергеем Чусовитиным, хотя на самом деле это — хрестоматийно известный перевод Александра Твардовского.

Какого автора к ответу?

И уже совсем фантастическим кажется заявление о том, что Дарья Козырева является автором четверостишия, написанного ею на листке бумаги. Такое заявление делают Медведева и Пикалева на том основании, что Козырева поставила восклицательный знак в тексте там, где его нет в оригинале.

«Сам Шевченко не ставил знаки препинания в своем стихотворении», — говорит Ирина Левинская. Так, кстати, поступал не только он, Владимир Маяковский тоже их не использовал, все запятые и другие знаки за него расставлял Осип Брик. Это же не делает Брика автором стихов Маяковского.

Утверждая, что Дарья Козырева — автор текста, официальные эксперты заявляют, что она, Козырева, «солидаризируется с позицией лирического героя». Но что они подразумевают под «позицией лирического героя», эксперты не говорят. Хотя и цитируют статью из Большой советской энциклопедии, посвященной Шевченко. В ней сказано, что стихи украинского поэта представляют собой «завещание поэта-революционера, призыв к борьбе против царского самодержавия, угнетателей трудового народа».

«Вся эта экспертиза — сплошное нарушение и подгонка под ответ, — считает Ирина Левинская. — Начиная с процессуальных нарушений и кончая их сомнительными филологическими выводами. Им была заказана экспертиза текста Шевченко, а они вместо того, чтобы заказать специалистам по украинскому языку дословный подстрочник, исследуют перевод Твардовского, сделанный в советское время! На мой взгляд, это просто недобросовестная попытка приписать Дарье Козыревой мысли и чувства, которых она не испытывала и не высказывала».

Как стало известно корреспонденту «Новой», сторона защиты Дарьи Козыревой намерена привлечь к оценке официальной экспертизы и других специалистов. Следующее заседание состоится в Петроградском районном суде 18 октября.