Пять факторов и четыре всадника Апокалипсиса

Лет сорок с небольшим тому назад вывезли нас, старших школьников, куда-то под Москву в воинскую часть. Запомнилась речь невысокого военного чина, произнесенная перед золотушными подростками, со скрипом переходящими в юношеский возраст. В ней содержалось два пункта. Первый — разъяснение, зачем нужен сортир: «чтобы солдаты не об…ли углы». Поскольку мальчики были из городских образованных нуклеарных семей, уже прошедших через санитарную революцию и демографический переход, предполагающий пользование различными благами чуждой нам западной цивилизации, этот пункт выглядел особенно тоскливым и запоминающимся. Дети приуныли и задумались о вынужденной необходимости высшего образования. Тем более что уже громыхала афганская война «от темна до темна». 

Второй пункт состоял из описания поражающих факторов ядерного оружия. Запомнилась смешная для городского уха фраза: «ЯдрЕна бомба имеет пять поражающих факторОв». Разумеется, юноши захихикали. Да и не интересно это было все. Притом что все знали песню «Солнечному миру — да! да! да!», мало кто думал о реалистичности ядерного удара. Присутствовало ощущение некоторого уюта холодной войны — ущерб от ядерной катастрофы настолько неприемлем, что ядерного конфликта, несмотря на гонку вооружений, о которой было известно из карикатур в газете «Правда» и «Международной панорамы» с обаятельнейшим Александром Евгеньевичем Бовиным, не будет.

После давешнего заседания Постоянного совещания Совбеза РФ по ядерному сдерживанию, на котором было объявлено об изменении условий применения ядерного оружия путинской Россией — почти в логике Караганова С.А., о которой мы подробно рассказывали, — начинаешь верить в то, что наше «политбюро» действительно готово нанести ядерный удар в ответ на залетевший на территорию России дрон. 

Спрашивали, какие у Путина «красные линии» — да вот они: «Также четко фиксируются условия перехода России к применению ядерного оружия. Будем рассматривать такую возможность уже при получении достоверной информации о массированном старте средств воздушно-космического нападения и пересечении ими нашей государственной границы. Имею в виду самолеты стратегической и тактической авиации, крылатые ракеты, беспилотники, гиперзвуковые и другие летательные аппараты». 

Вопросы остаются, причем все — гамлетовские: «Быть или не быть?» Чтобы был нанесен ядерный удар, достаточно одного из элементов угрозы или они должны прилететь все одновременно? Или в каком-то сочетании? Иначе остается широкий простор для усмотрения нажимающего кнопку.

«Критическая угроза суверенитету России в том числе и обычным оружием будет основанием для ядерного ответа». Каковы критерии угрозы суверенитету? Ведь в последние годы это понятие стало фетишем и толковалось расширительно. Споуксмен Песков тут же уточнил, что в настоящее время угрозы суверенитету нет. А когда он есть? А если угроза суверенитету (ибо в толковании Кремля он эквивалентен власти одного конкретного человека) исходит изнутри, как в ситуации с Пригожиным в июне 2023 года? Применяется ли ядерный удар по внутренней «пятой колонне»?

А вот это про Украину и стоящие за нею деструктивные неолиберальные силы: «В обновленной редакции документа агрессию против России со стороны любого неядерного государства, но с участием или при поддержке ядерного государства предлагается рассматривать как их совместное нападение на Российскую Федерацию». Как мы понимаем, речь об Украине, США и еще некоторых странах «коллективного Запада». Все условия для ядерного удара — в наличии.

Это называется возвращение страха, на котором и держалось в лучшие времена ядерное сдерживание. Но чем подробнее описываются его механизмы и условия, тем больше вопросов остается. И если эти механизмы вступают в действие при столь низком пороге использования ядерного оружия, оно точно становится не инструментом сдерживания, а инструментом эскалации.

Риск ядерной катастрофы вполне способствует привлекательности такого «движения»…

Здесь видны элементы нечетких доктрин 1950–1960-х годов, иногда выражавшихся в причудливых объяснениях. Как, например, в выступлении председателя правительства ГДР Отто Гротеволя в 1955 году: «Для нас, борцов против ремилитаризации, лучше и правильнее сделать из этого факта [атомное уничтожение] тот вывод, что третья мировая война уничтожит не нас, а империалистические силы (курсив мой. — А. К.)». 

Эта цитата приводится в книге Генри Киссинджера «Ядерное оружие и внешняя политика» (1957), изданной ограниченным тиражом на русском языке для специалистов в 1959 году. (В то время в переводах и работах советских американистов его еще транскрибировали как «Киссингер».) Молодой Киссинджер в те годы был сторонником доктрины «ограниченной ядерной войны». Тогдашний госсекретарь США Джон Фостер Даллес придерживался той же точки зрения — вместо «массированного возмездия», ставившего под вопрос существование человеческой цивилизации, нужно было, согласно его логике, применять технологии, позволяющие ограничивать разрушительные и радиационные эффекты конкретными целями. Киссинджер тоже полагал, что такого рода технология в принципе возможна и не приведет к эскалации: «Войну между ядерными державами следует планировать, исходя из предположения, что она будет, вероятно, ядерной войной. Ядерную войну необходимо вести так, чтобы она не перерастала во всеобщую».

Позицию будущего госсекретаря резко критиковал Пол Нитце, легендарный теоретик и практик американской внешней политики: Киссинджер не ответил на вопрос, каким образом ограниченная (limited) ядерная война может остаться ограниченной. Потом, когда гарвардский профессор стал практическим политиком, советником по национальной безопасности и государственным секретарем, он от этой концепции отказался. 

А вот новая ядерная доктрина России является своего рода смесью представлений о ядерной войне Отто Гротеволя, Джона Фостера Даллеса, молодого Киссинджера и пожилого Хрущева, считавшего очень эффективным запустить ежа в штаны дяде Сэму методом испытаний ядерного оружия. О таких планах российского руководства сейчас тоже много и охотно говорят.

В общем, перманентный Карибский кризис уже с нами.

Конечно, можно рассуждать и в другой логике. Путин только пугает, чтобы «они», прежде всего американцы, одумались и снова испугались «красных линий». И не смели разрешать украинской армии бить дальнобойными ракетами по России, и в целом пошли бы на уступки. То есть, как сказал бы незабвенный Виктор Степанович Черномырдин, 

А что, если российская сторона использует только тактическое ядерное оружие и тем самым всего лишь создаст ту самую «санитарную зону», о которой было столько разговоров? Ну тогда, даже если не получим ответа, в «санитарную зону», расширившуюся и на запад, и на восток, проникать сможет только сталкер из Тарковского, а дети наши от радиации обретут способность взглядом двигать предметы, как в том же «Сталкере»…

Кстати, Андрей Арсеньевич, чьи картины теперь даже часто показывают по телевизору, потому что считают его вполне нашим, православным (вот и его актер Бурляев, предлагающий ввести в школах уроки целомудрия, подтвердит), в двух своих последних фильмах обращался к теме ядерной катастрофы. И в «Жертвоприношении» (жертва приносится ради избавления от ядерной войны: «Я дам тебе все, что я имею; семью, дом, Малыша»), и в «Ностальгии», которую спустя более 40 лет после создания можно считать метафорой нашего сегодняшнего состояния.

Русский писатель Андрей Горчаков, желающий, но по необъясненным причинам не имеющий возможности вернуться из Италии в Россию, тоскует по родине и семье. В то же время он стремится спасти мир способом, подсказанным то ли сумасшедшим, то ли пророком Доменико: нужно пройти через высохший бассейн святой Маргариты с зажженной свечой. Горчаков, пытаясь проделать этот путь и даже завершив его, умирает. Свеча не гаснет. Умерев, писатель возвращается домой — в русскую деревню, вписанную в итальянское аббатство Сан-Гальгано: получается символ единства мировых культур. В сущности, как ни странно, счастливый конец. Особенно если учесть время выхода этого фильма на экраны: в Москве одного смертельно больного генсека Андропова вот-вот сменит другой смертельно больной генсек Черненко, в международных отношениях — чрезвычайная напряженность, в том числе вызванная скандалом вокруг сбитого советскими силами ПВО корейского гражданского боинга…

И вот они сидят — вершители судеб мира, 25 сентября 2024 года: Путин, Мантуров, директор «Росатома» Лихачев, Нарышкин, Бортников, Силуанов (новая доктрина потребует новых расходов бюджета?), Медведев, глава «Роскосмоса» Борисов, Белоусов, первый зампред Совбеза (где Шойгу?) Нургалиев. Стрелки ядерных часов сдвигаются ближе к часу икс, к катастрофе. Звучат «Страсти по Матфею» Баха, использованные на разрыв эмоций Тарковским в «Жертвоприношении». Можно еще запустить саундтреком токкату и фугу ре минор того же Баха. Ее играет на органе Штайнер, друг Марчелло из «Сладкой жизни» Феллини, тот самый персонаж, который убил своих детей и самого себя из страха перед будущим, перед ядерной войной.

Жизнь, как всегда, подло подражает художественному вымыслу…

Разумеется, сигналы, исходящие из Кремля, из кремлевского зала, где заседало Постоянное совещание Совбеза, — это месседж Соединенным Штатам. Это сигнальная система, призванная заменить прямые открытые контакты или тайные каналы, которые были свойственны эпохе классической холодной войны и оказывались весьма эффективными с точки зрения предотвращения военных столкновений сверхдержав. Но сигнальная система, тем более в отсутствие четкой «азбуки Морзе» — слабый инструмент сдерживания. Всегда лучше поговорить. Бывшая сверхдержава, так и не смирившаяся с утратой этого бессмысленного статуса, готова разговаривать только с самой собой. В чем, собственно, и опасность этого автомонолога.

…Кажется, прапорщик, или кто он там был, объяснявший более сорока лет тому назад старшим школьникам, приунывшим от его речи, устройство армейской жизни, оказался поумнее и честнее всех экспертов и сочинителей доктрин. Он просто представил нам образ конца света. Те самые «пять поражающих факторОв» «ядрЕной бомбы». Она и впрямь ядреная: 

• ударная волна, 
• излучение световое, 
• проникающая радиация, 
• загрязнение радиоактивное 
• и импульс электромагнитный.

Ничего, кроме этого, нет. Ни мессианства русского пути, ни оскорбленной пацанской чести начальников, ни суверенитета, ни традиционных духовно-нравственных ценностей. Нет ничего, кроме этих пяти факторов и четырех всадников Апокалипсиса — Чумы, Войны, Голода и Смерти.

* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов».