18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ МИНКИНЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИКТОРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА МИНКИНА АЛЕКСАНДРА ВИКТОРОВИЧА
Владимир Путин и Сергей Шойгу на церемонии вручения государственных наград военным частям ВКС РФ на аэродроме Чкаловский, февраль 2024 года. Фото: Сергей Карпухин / ТАСС
Г-н президент, давненько вы не получали моих писем (почта не виновата, просто я их не писал). Говорят, вы даже соскучились, даже огорчались, даже перестали читать ту газету, где когда-то я 14 лет подряд (подумать только!) публиковал так полюбившиеся вам письма, — тогда они, конечно, не содержали клейма иноагента, а теперь вот оно:
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ МИНКИНЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИКТОРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА МИНКИНА АЛЕКСАНДРА ВИКТОРОВИЧА
Полагаю, вам этот ярлык хорошо известен, но вряд ли вы обращали внимание конкретно на два первые слова, ибо вам (как Штирлицу) всегда были важнее последние слова.
Я произвожу и распространяю «настоящий материал» — так утверждает Министерство юстиции России.
Толковый словарь современного русского языка (Российская академия наук) предлагает следующие значения слова «настоящий»: подлинный, истинный, не поддельный, не выдуманный, имевший место на самом деле, образцовый; наиболее полно показывающий, каким должен быть объект данного класса; правильный. С такими лестными характеристиками моих материалов я полностью согласен.
Но это, г-н президент, ещё не всё предисловие. Времена (и законы!) за последние годы изменились настолько, что некоторые письма, которые я вам писал в 2000-х, сейчас могли бы обернуться для меня тюрьмой. Согласитесь: стремиться на нары в моём возрасте как-то глупо, поэтому надо соломки подстелить, где только можно. Тем более что речь пойдёт о генералитете России, а время-то военное, операционное, да и вы уже два с половиной года работаете, как мы понимаем, больше Верховным главнокомандующим, чем просто президентом.
Так что Боже упаси критиковать — чёрт знает, как это могут истолковать в СК, МО, ГП, АП и т.п. Но недоумевать, кажется, разрешается пока ещё. А недоумевающий вообще-то должен задавать вопросы, чтобы понять непонятное, согласны?
Безопаснее, конечно, недоумевать молча, как большинство. Да, г-н президент,
хотя на лице у большинства привычная нейтральная, слегка угрюмая маска и оно (большинство) правильно голосует и молчит (а молчание — знак согласия), но внутри себя очень многие миллионы, предполагаю, недоумевают.
(Глагол «предполагаю» в предыдущую фразу вставлен, чтобы превратить её в оценочное суждение. А без этого глагола фраза могла бы быть истолкована как бездоказательное утверждение, а оно, в свою очередь, — как клевета типа «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй» (статья 190.1 УК РСФСР, помните?). А недоумение — это сомнение. А сомнение (если его вовремя не рассеять) — путь к нежелательному брожению умов. Так что мои вопросы (если на них в какой-нибудь гуманной форме будут получены ваши ответы — например, в интервью или ещё как-нибудь) послужат исключительно на благо, на устранение сомнений и так далее).
Не уверен, что достаточно подстелил соломки, чтобы рискнуть наконец высказать те недоумения, о которых…
Владимир Путин. Фото: Михаил Метцель / пресс-служба президента РФ / ТАСС
Нет! Сперва в качестве особо мягкого соломенного мата надо объяснить, что же меня толкнуло возобновить нашу переписку. Представьте — ваше интервью монголам. Точнее, один пассаж из этого интервью. (Несколько раз перечитал на вашем сайте кремлин.ру, выучил наизусть, буду цитировать во всех судебных инстанциях, где я добиваюсь исключения из реестра иностранных агентов; а заодно и Минюст заставлю выучить.)
Конечно, то интервью было адресовано монголам, но это место я воспринял как адресованное прямо ко мне. Глупо было бы не заметить протянутую руку, тем более — оттолкнуть её.
Вот ваши слова:
ПУТИН. В России средства массовой информации свободны. Это твёрдо гарантировано Конституцией. Мы убеждены в необходимости плюрализма и открытости в информационной сфере. Власти конструктивно взаимодействуют с телеканалами, новостными агентствами, газетами, интернет-порталами и другими организациями массовых коммуникаций вне зависимости от редакционной политики. Единственное требование к ним — соблюдение российского законодательства.
Сперва челюсть отвисла от изумления, от такого сюрприза. Это для всех журналистов, в том числе для меня, сами понимаете, теперь охранная грамота (вы же не шутили, надеюсь; видео же нету; это как бы ваши письменные ответы на письменные вопросы, поэтому в этих словах не видно улыбки, не слышно иронии, никто никому не подмигнул).
Конечно, всякое бывает. Не стану притворяться наивным ребёнком, которому незнакомый дядя на улице предлагает конфетку: «Пойдём, мальчик, ко мне в гости — у меня там для тебя зефир в шоколаде».
Вы же опытный человек, г-н президент, — понимаете, что ждёт наивного ребёнка. Хорошо, если вообще жив останется.
***
Итак, благословясь и обложившись матами (соломенными), начнём, пожалуй. Речь пойдёт, как следует из заголовка, о генералах и о том, кто много лет был самым главным генералом нашей армии, — о Шойгу (генерал армии — это его звание). И речь пойдёт не о фронтовых событиях, а сугубо о тыловых (хотя с прилётом дронов понятие тыла улетело в прошлое).
Шойгу был министром обороны России очень долго, 12 лет: с 2012-го — с того года, как вы в третий раз стали президентом, — и до мая 2024-го, когда вы стали президентом в пятый раз (если вам почему-либо эти числительные неприятны, не будем на них акцентировать внимание, тем более что с тех пор как первая в мире женщина-космонавт предложила скрутить счётчик [сама ли она это придумала, уточнять тоже не станем], нумерация сроков потеряла смысл; да и вообще у нас речь о генералитете, а не о Конституции).
Обратите внимание (а мы сразу обратили):
как только вы уволили Шойгу с поста министра обороны и в тот же день (а может быть, в ту же секунду) назначили его секретарём Совета безопасности, начались аресты заместителей министра обороны.
Сергей Шойгу. Фото: Вячеслав Прокофьев / пресс-служба президента РФ / ТАСС
Извините, г-н президент, если я кого-то пропустил. Там ещё генералы помельче, полковники, подполковники — списки у вас и без нас есть, да и более полные. Да и, так сказать, перспективные, планируемые, — вы же узнаёте об арестах генералов раньше нас. Мы-то узнаём об аресте после ареста, а вы узнаёте до.
Школьник может подумать, будто тут нарушается причинно-следственная связь. Но мы ж не дети — понимаем, что у Следственного комитета причинное место не в школьном учебнике, а в Кремле.
Например, 24 апреля 2024 года был арестован заместитель министра обороны, действительный государственный советник Российской Федерации 1-го класса (чин соответствует генералу армии) Тимур Иванов, курировал военно-промышленный комплекс; обвинён в получении взятки на сумму более одного миллиарда рублей.
До 12 мая, то есть до передислокации Шойгу из министров в секретари, оставалось всего 18 дней — не так уж много, чтобы стёрлась причинно-следственная связь. Но это ж были совсем особенные 18 дней. Как в сказке — не простые, а золотые. И, откровенно говоря, не совсем трезвые. Гляньте на календарь — там сплошные выходные. С 28 апреля по 1 мая — Праздник Весны и Труда; с 9 по 12 мая — в честь Дня Победы; между ними 7 мая — ваша инаугурация… Кто-то бухал без просыпу, кто-то сажал редиску, кто-то вообще улетел на две-три недели в тёплые края; тут и о половых связях подумать некогда, не то что о причинно-следственных.
Но, конечно, для военной верхушки весть об аресте Тимура Иванова прозвучала как удар похоронного колокола (про который не стоит спрашивать, по ком он звонит, потому что ответ известен: по тебе, твою мать!).
Суд по делу бывшего замминистра обороны РФ Тимура Иванова. Фото: Сергей Булкин / ТАСС
Ну а потом пошло-поехало: май, июнь, август, сентябрь, Кузнецов, Садовенко, Вертелецкий, Шамарин, Булгаков, Попов, Муминджанов…
На фоне этих жестоких ударов кнута почти незамеченной прошла раздача пряников: 11 июня вы своим Указом № 472 присвоили генеральские звания 87 счастливцам.
Похоже было на попытку закрыть брешь в поредевших рядах. Но вот вопрос: смогли ли торжественные фанфары заглушить похоронные колокола? Как видите, мы изо всех сил стараемся выражаться цветисто, чтобы изысканными оборотами речи скрасить — точнее, закрасить — неприглядную действительность; по-русски говоря, подсластить горькую пилюлю; хотя, как вы понимаете, эту горькую горечь произвели не мы: причина не в нас (мы только эхо событий). Но ведь
в вашей среде многие уверены, будто самолёты падают от того, что журналисты об этом пишут, а на самом-то деле совсем наоборот.
Журналистов если и можно в чём-то упрекать, то никак не во вредительстве, а разве что в невежестве. Они путают мили с километрами, миллиметры с миллилитрами; так и в новостях про новоиспечённых генералов: их же было не 87, а десятка на два меньше, ибо те, кто стали генерал-полковниками и генерал-лейтенантами, в тот момент уже были генералами.
И вот они, как полагается, обмывали свои новые звания, и, естественно, языки у них постепенно развязывались… А пятеро очень больших шишек уже сидели, и Следственный комитет сообщал городу и миру про миллиардные взятки, дворцы и предметы роскоши (с точки зрения народа — о немыслимой роскоши, а с точки зрения генералов — вполне мыслимой: они ж не слепые, не глухие и не конченые дураки)…
Вот мы и подошли (как можно осторожнее) к главной теме этого письма: к неким недоумениям народа, выразителем коих (недоумений) журналисту долг велит быть.
Недоумение № 1. Даты арестов: 24 апреля, 13, 20, 23 мая, 26 июля, 29 августа, 2 сентября — это, что ли, генералов так постепенно разоблачали? Или из каких-то канцелярских соображений было решено размазать аресты по времени?
Стоит ли размазывать? Важный вопрос! Ведь как только становится известно об аресте генерала армии, так все нижестоящие генерал-полковники, генерал-лейтенанты, генерал-майоры просто сходят с ума, начинают судорожно прятать предметы роскоши на дачах племянников, переписывать особняки и лимузины на бывших жён и нынешних — э-э-э… — пресс-секретарш. В это время они (генералы) становятся как бы невменяемыми в смысле воинского долга, ибо круглосуточно думают, как спрятать наворованное, думают о своих золотых слитках и пр., хотя во время государственной специальной военной операции они обязаны думать о ней, а не о личных специальных валютных операциях.
Недоумение № 2. Можем ли мы поверить, будто о коррупции арестантов стало известно относительно недавно: за неделю до задержания, за месяц, даже за год?
Смотря кому.
Нам (простому народу) о генеральских миллиардах и предметах роскоши становится известно из телевизора, когда у очередного арестанта руки уже в наручниках, хотя грудь всё ещё в орденах. Вот, например, парадный китель Булгакова:
Но вы, как уже сказано, не из телевизора узнаёте об аресте, а гораздо раньше. (Если предположения ненаказуемы, рискну предположить, что вы узнаёте об аресте генерала даже раньше, чем судья изберёт ему эту меру пресечения.)
Ещё раньше о незаконных доходах генерала в особо крупных размерах узнают… отгадайте кто. Следователи? Прокуроры? А вот и нет!
Раньше узнают товарищи по оружию! Или лучше сказать: друзья по коллекционированию предметов роскоши — те же генерал-лейтенанты и генерал-полковники.
Они же все ходят друг к другу в гости — на день рожденья, на Пасху, на Новый год, на 23 Февраля и на 8 Марта, пируют друг у друга в особняках, обставленных с дворцовой роскошью, где стены увешаны дорогими картинами и драгоценным оружием так плотно, что хозяин порой не знает, куда приткнуть очередную красоту. Например, за 475 650 рублей сейчас можно купить такую прелесть (цитирую):
«Эта великолепная восточная сабля № 2, произведенная в Златоусте, представляет собой настоящее искусство оружейного мастерства. Клинок из дамасской стали высочайшего качества и цельнометаллические ножны, покрытые эмалью и украшенные арабской бязью (так!), демонстрируют великолепие и детализацию, которые совершенно не имеют себе равных. Рукоять обернута кожей ската, что придает ей особый шарм и комфорт при использовании. Изящно расставленные фианиты добавляют искрящегося величия этому уже завораживающему оружию. Эта сабля идеально подходит в качестве подарка для ценителя восточной культуры и искусства оружия или как эксклюзивный предмет для вашей коллекции».
(На мой вкус, слегка избыточно, но ведь и не на мой вкус и не на мою пенсию рассчитано. Видать, мадам какая-то сочинила, г-н президент, для которой что золотая гравировка арабского шрифта, что тряпка для подгузника — всё одно.)
Занесёт тебя в гости к разбогатевшему бизнесмену, увидишь позолоченные стулья, золотые тарелки, золотые дверные ручки и унитаз — подумаешь: дурак. Занесёт тебя в гости к генералу, увидишь всё то же самое — тут и думать нечего: вор.
Все генеральские дворцы, лимузины, коллекции дорогих вин и коньяков, шикарных часов, всё золото и прочие предметы роскоши оплачены из военного бюджета России. Схема не меняется столетиями: подряды, откаты, взятки, поставки гнилья по завышенным ценам…
Владимир Путин и Валерий Герасимов. Фото: Гавриил Григоров / пресс-служба президента РФ / ТАСС
Но можно про генерала-ворюгу всё узнать и понять ещё на несколько лет раньше — когда дворца ещё нету: ни стен, ни крыши. На нулевом уровне. Начали для генеральского особняка рыть котлован 30 х 40 м — вот и всё.
Площадь первого этажа 1200 кв. м плюс такая же площадь второго — выходит 2400. Даже если нет ни третьего этажа, ни подземных этажей, это (с отделкой) минимум полмиллиарда…
Нет, не хочу больше писать про тонны золота и центнеры валюты. Это была попытка говорить на вашем языке, соответствовать вашим выступлениям и посланиям, где всегда море цифр: доходы, цены, инфляции, дотации, проценты, субсидии.
Но ведь это не журналистское расследование, а частное письмо — письмо о человеческих чувствах. Не о ваших, г-н президент (это было бы слишком), а о своих и (не удивляйтесь) об офицерских.
С нашей точки зрения (общей для настоящих офицеров и меня): когда генерал роет яму 30 на 40, он роет не котлован для своего особняка, а могилу для своей офицерской чести. (Она к этому моменту уже мертва.)
Впрочем, он, может быть, и стал генералом только потому, что удачно похоронил свою офицерскую честь ещё тогда, когда был майором, и в порядке воинского долга (точнее, воинской дисциплины) руководил рытьём котлована для своего тогдашнего генерала. (Процесс же не вчера начался, как мы с вами понимаем.)
Недоумение № 3. Главное недоумение последних месяцев — поведение генерала армии Шойгу. Люди (особенно военнослужащие) недоумевают: есть ли у него офицерская честь, жива ли она? Арестовывают его товарищей — тех, кто много лет были его заместителями, его, можно сказать, однополчанами (пусть арбатскими, но всё же), — а он молчит. Вариантов правильного поведения не так уж много, и все они хорошо известны:
Ну хотя бы скажи: «О ужас! Я не знал!» Но молчать?..
Хотя если бы он сказал, будто не знал, кто бы в это поверил? Генерал-арестанты приглашали же его на дни рождения и пр. Зачем вообще роскошь, если не можешь ею хвастаться, пусть даже в узком кругу? И они к нему, полагаю, в гости ходили (интересно, что дарили).
Но если поверить, что он действительно не знал, то может ли человек с таким интеллектом, с таким космическим (в смысле вакуума) отсутствием информации быть министром, а тем более секретарём Совета безопасности всей России? Если даже собственную безопасность он не сумел…
Г-н президент, вы хоть раз его спросили об арестованных? Знаете, так, по-человечески, по-христиански, как перед Богом. Он же христианин, разве нет? Он же начиная с 2015 года каждый раз крестился, выезжая из Кремля на Красную площадь принимать парад на «мерседесе», а в последнее время на дико дорогом Aurusе (хоть убей, не пойму, почему русскую парадную машину назвали по-латыни; кстати, вслед за русским самолётом Superjet).
Ох, напрасно я отвлёкся на имена машин и самолётов, когда речь идёт о душах, сердцах, умах. Чьих? Вопрос бессмысленный.
«Что думает народ?» — на такой вопрос никакой соцопрос вам не ответит.
Один народ сидит в Думе на Охотном ряду, а другой сидит в тюрьме; и там, и там люди могут оказаться не по заслугам; и одни хотят выйти как можно скорее, а другие — сидеть пожизненно. По гражданству все они одинаково русские. А по образу мыслей?..
Что думают офицеры РВС? Но и тут общего ответа нет. Надо уточнять место дислокации, потому что арбатские офицеры и окопные — это не просто разные народы, это разные миры. Поверьте на слово, а при встрече докажу (с именами!).
Вот десять с половиной тысяч арбатских. Вокруг каждого генерал-миллиардера паслись десятки генерал-миллионеров и миллионер-полковников. И вот их патрон арестован, а с ними что? Они же не живут, не работают (если раньше работали) — они трясутся от страха, ждут ареста, поспешно переписывают богатства на жён, детей, племянников. Они не боятся того, что будут обесчещены (иначе бы застрелились). Они боятся, что будут обчищены — лишатся наворованного.
Впрочем, судя по всему, можно предположить, что они и раньше не работали (в смысле — на благо Родины). У них же с утра до ночи в голове одна мысль в двух частях: как украсть и как спрятать? Дальше — детали: кто поможет, с кем придётся делиться, какой процент.
Это огромная сложная работа, она поглощает человека целиком.
А вокруг лейтенанты, капитаны, майоры; они всё видят — это ясно. А вот что они думают? Об арестованных, о Шойгу.
Бог c ними, с арбатскими (а точнее, чёрт с ними). Что думают на фронте? Вот что гораздо важнее. Если вы их спросите, правду вам они вряд ли скажут, ибо знают, что даром такое им не пройдёт. На то есть журналисты, которые могут сказать правду в виде, так сказать, предположения. Типа: «Может быть, они там в окопах (и их жёны и родители) думают: вот почему приходится на свои покупать берцы, бронежилет…»
Сергей Шойгу, Владимир Путин и Валерий Герасимов во время заседания коллегии Министерства обороны России. Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ
***
Говорить правду смертельно опасно — это не предположение, а исторический факт. А в нашей нынешней жизни это опять-таки зависит от дислокации: на Арбате (да и у вас в Кремле) говорить правду — смертельно для карьеры, на фронте — для жизни.
14 сентября ТАСС сообщил, что министр обороны России Белоусов поручил начальнику Генштаба Герасимову вместе с контрразведкой ФСБ разобраться в гибели военных с позывными «Эрнест» и «Гудвин». Почему они погибли и «кто послал их на смерть недрожавшей рукой», вы, вероятно уже знаете, раз дело дошло до таких высот — выше некуда.
А 16 сентября в Москве по делу о многомиллионных взятках задержали двух офицеров военного представительства Минобороны — начальника 4924-го военного представительства Минобороны РФ Ивана Популовского и его подчинённого Григория Зорина по подозрению в получении взяток на 11 млн рублей. По версии следствия, офицеры в 2021 году вступили в преступный сговор. Контракты заключены на общую сумму более 1,2 млрд рублей. Оба фигуранта уже признали вину.
Видите, г-н президент? Преступный сговор в 2021-м, а арест в 2024-м; мы так понимаем, что у следователей всё идёт по плану.
В этот же день 16 сентября задержан некий Роман Безруков по делу о хищении около 1 млрд рублей у Минобороны РФ при строительстве центра управления связи. В Санкт-Петербурге некий Денис Михайлов задержан по делу о хищении более 20 млн рублей при поставках бытовой химии для Минобороны. Также задержан некий Сурен Григорян по делу о взятке арестованному в мае главному кадровику Минобороны генерал-лейтенанту Юрию Кузнецову. А Басманный суд Москвы арестовал руководителя мемориала Минобороны «Пантеон защитников Отечества» Вячеслава Филиппова за взятки в особо крупном размере.
Не исключено, что все они смогут избегнуть наказания, попросившись на фронт. При их богатстве безопасное место, предполагаю, им будет обеспечено и там. За чей счёт? Ну это и так ясно.
Если это письмо не обернётся бедой, напишу вам ещё два-три письма о проблемах нашей Родины (ещё более важных, чем генеральская).
{{subtitle}}
{{/subtitle}}