«Не в курсе того, что это расследование еще не закончено»

По пути из Баку в Грозный Владимир Путин третий раз за свое правление посетил Беслан. Первый раз он прилетел туда в ночь с 3 на 4 сентября 2004 года, сразу после окончания штурма захваченной террористами школы № 1, в ходе которого погибло более трех сотен заложников, включая 186 детей. Всего в результате теракта в Беслане погибло 334 человека, в том числе и 10 сотрудников спецназа ЦСН ФСБ России.

Второй раз Путин приезжал в Северную Осетию в качестве премьер-министра в 2008 году. В сам Беслан он не заезжал. Ни в 2004-м, ни в 2008-м он так и не собрался с силами, чтобы увидеть самую известную и самую страшную российскую школу. Только 20 лет спустя президент России наконец смог переступить порог бесланского мемориала, построенного на месте гибели заложников.

…Следы от танковых пробоин в школе заложили новым кирпичом (силикатным, контрастирующим со старой кладкой) уже в первый год после теракта. Ну, чтобы не было так очевидно, каким оружием эти пробоины были сделаны. Много лет в многочисленных судах по делу о бесланском теракте жителей города и бывших заложников, которые свидетельствовали о выстрелах по школе из танка, государство обвиняло во лжи. А в 2020 году следователи по этому делу вдруг признали: да, танки стреляли по школе во время штурма, а что такого?

В южном флигеле школы были мастерские для уроков труда, во время боя спецназовцев с террористами именно там погибла большая часть заложников. Их тела, как только закончился штурм, сотрудники МЧС начали спешно выносить из этих мастерских. Затем по флигелю прицельно несколько раз выстрелил танк, которым командовал военнослужащий 58-й армии Абуладзе. Потом по зданию прямой наводкой несколько раз стрелял спецназовец-гранатометчик из «Альфы» Козлов. Но разрушить флигель не удалось ни танком, ни выстрелами из гранатометов. И тогда саперы МЧС подорвали этот чертов флигель накладным снарядом. Делали это спешно, в ночь с 3 на 4 сентября 2004 года*. Как раз в тот самый момент, когда Путин навещал раненых заложников в Беслане и проводил совещание с силовиками, сначала прохлопавшими захват школы, а потом угробившими людей в этой школе. А утром 4 сентября, когда следователь республиканской прокуратуры Феликс Цоков проводил с понятыми осмотр места преступления, экскаватор сгребал ковшом груды обломков южного флигеля и сваливал их в КамАЗы. За этим процессом тщательно наблюдал тогда еще министр МЧС РФ Сергей Шойгу. Руины отвезли на свалку, а вместе с ними — и останки тел заложников. Потом их на свалке нашли и обглодали бездомные собаки, «Новая газета» писала об этом…

(такова каноническая версия следствия: все заложники погибли от взрывов бомб в спортзале), а в ходе силовой операции и использования спецназом ЦСН ФСБ оружия неизбирательного поражения. Этот факт следствие отрицало с самого начала. И не признало даже 20 лет спустя, несмотря на показания самих участников штурма.

Теперь на этом месте построено красивое трехэтажное административное крыло с кабинетами для руководства мемориала бесланского теракта. Ну и конечно же, с музеем, посвященным героям ЦСН ФСБ. Таких музеев, называющих подвигом одно из самых страшных преступлений в России, в Беслане штук десять.

…Спортзал. Если бы Владимир Путин вошел в него сразу после штурма 3 сентября 2004 года, он никогда не смог бы его забыть. Возможно, этот спортзал с обугленными трупами детей и взрослых (руководитель штурма начальник ЦСН ФСБ Тихонов несколько часов запрещал пожарным тушить огонь в спортзале) изменил бы взгляды Путина на человеческую жизнь и ее цену.

Но только не для того, кто опоздал на 20 лет и принял за это время слишком много, скажем так, других решений.

— Мы с вами встречаемся в канун большой трагедии для нашей страны. Через несколько дней 20 лет трагическим событиям в Беслане. Ужасный террористический акт, который унес жизни 334 человек, из них 136 детей, — сказал Путин, уменьшив количество погибших в школе детей на 50 человек (в школе погибло 186 детей, они составили две трети от всех погибших заложников).

Бесланские матери Сусанна Дудиева, Рита Сидакова и Анета Гадиева Путина не поправили. Его ошибка (как, впрочем, и его приезд в Беслан) уже не вызывает у женщин таких эмоций, какие были 19 лет назад, когда они же встречались с Путиным в аэропорту Внуково. В ту встречу эти самые женщины, потерявшие в Беслане детей, потребовали от президента Путина:

• не врать;
• провести объективное расследование теракта;
• наказать силовиков и чиновников, допустивших захват школы и гибель заложников во время штурма.

Вот о чем говорили матери Беслана и президент 19 лет назад.

Сусанна Дудиева: «Когда в Америке был совершен теракт, тут же были предприняты какие-то ответные шаги и сделаны выводы. У нас же были Буденновск, «Норд-Ост», а выводов и виновных нет. Наверное, и после Беслана могло бы не быть выводов? Поэтому мы здесь. Не допустить того, чтобы случился еще один Беслан. Вы признаете, что вы несете ответственность за то, что произошло в Беслане?»

Путин: «Да. Я не снимаю с себя ответственности за то, что произошло в Беслане».

Сусанна Дудиева: «Раз вы признаете ответственность, вы согласны с тем, что ответственность вместе с вами должны нести руководители силовых структур, подразделений, те, которые вас подставили? Руководители штаба, который не справился, и теракт закончился такими жертвами?»

Путин: «Да, непременно».

Сусанна Дудиева: «Для того чтобы они понесли наказание, нужно провести объективное расследование, выявить этих людей, доказать их вину и наказать».

Путин: «Согласен».

Сусанна Дудиева: «До тех пор, пока вы не начнете наказывать, пока люди не поймут, что за преступлением следует наказание, теракты не будут прекращаться, а люди — гибнуть. Люди будут пушечным мясом. Мы все — пушечное мясо».

Путин: «Нет, мы не пушечное мясо! Почему вы так говорите?..»

20 лет спустя после теракта самая главная просьба матерей Беслана к президенту была все той же — расследовать, наконец, обстоятельства теракта и гибели заложников.

Уголовное дело было возбуждено 1 сентября 2004 года. Прошло 20 лет, а оно все еще расследуется. Точнее, руководитель Следственного комитета России Александр Бастрыкин каждые полгода санкционирует продление хода следствия (после стольких лет это может делать только и лично руководитель Следственного комитета России). Но, как можно предположить из рассказов потерпевших, на самом деле никаких следственных действий по бесланскому делу следователи не проводят. Это марафон, который государство придумало для того, чтобы не допустить потерпевших к материалам следствия. 

…20 августа 2024 года в ответ на вопрос Аннеты Гадиевой о том, когда же, наконец, закончится расследование по делу о теракте в Беслане, Путин сказал, что он «не в курсе того, что это расследование еще не закончено». И пообещал подключить к следствию руководителя СКР Александра Бастрыкина, «чтобы он в суть дела вошел и проконтролировал, что там происходит, на какой стадии и что ведется».

После этого Путин обвинил «заграницу» в оправдании бесланского теракта и в «морально-нравственной, политической и финансовой поддержке» террористов, захвативших школу. Он сказал, что в войне с этим врагом («заграницей») Россия, конечно же, победит.

Матери Беслана, которые нашли правосудие в Страсбурге, в ЕСПЧ — единственном суде, который их услышал, — никак не отреагировали на эти слова.

Хотя нет.

Под конец встречи они попросили президента спасти срочников и пограничников из Северной Осетии, которые попали в плен в ходе прорыва украинской армии в Курской области.

Президент обещал взять этот вопрос под контроль.

* Все факты и должностные лица, упомянутые в тексте, стали известны в ходе судебных процессов по делу о Бесланском теракте и находятся в открытом доступе.