Если наступит лето

Конкурс. 

Двадцатишестилетний выпускник МШК (мастерская Алексея Погребского и Павла Бардина) Кирилл Султанов снял картину «Наступит лето». Черно-белый романтический нуар, в котором подростки играют во взрослую жизнь… Или во взрослое кино.

Детдомовец Никита (Микита Воронов) бежит из провинциального города. От страшного события в своей жизни, которое превратилось в ночные кошмары — в столицу. В Москве знакомится с юным богачом Дэном (Марк Эйдельштейн), недавно осиротевшим. Входит в круг его «друзей»… Он вертится вокруг мажора, превратившего свою и их жизнь в адскую игру, в русскую рулетку.

Кажется, что и сам фильм — меланхолический перфоманс, изысканно снятый через линзы неуемной фантазии.

Здесь в каждом кадре диалог черного и белого. Белое — снежная пурга, с которой начинается кино. Светом залитый город, расколотый на фрагменты с размытыми пятнами фонарей, в метро — поезда — быстрые тени, луч света на лице героя в его новом утлом жилище. Он снимает комнату в квартире, (проза жизни лишь в лице хозяйки: «Если спросят, скажешь, что мой племянник»). За стенкой странная юная соседка, актриса Саша (Тина Стойилкович) — девушка не в себе. Транквилизаторы, попса на всю мощь, секс и заученные роли не слишком лечат ее от меланхолии. Товарищ приводит Никиту в дом к местному юному мажору, Гэтсби-Дэну. Здесь вся жизнь — игра на его деньги. Игра как микс «Тайной вечери» и «Десяти негритят». Дэн в белой шубке и клоунской шапке и рассаживает гостей — двенадцать апостолов рядом с собой за столом, под тему, разумеется, Ave Maria. Никиту — доброго провинциала со злыми глазами — назначают Иудой. Манипулятор Дэн безнаказанно и почему-то беспредельно играет с людьми, лопая их словно воздушные шарики. Ставки в игре на самостояние (или на выживание) все время поднимаются: от пяти тысяч до убийства. И вроде бы все пацаны ему чем-то обязаны. Все зависимы от его денег (настолько?). Настолько, что становятся соучастниками. Или жертвами. Каждый выбирает для себя. Так решили авторы.

Самый ломаный персонаж — Саша, соседка Никиты. Говорит причудливыми театральными монологами, мечтает о музыке без слов, мороженом — исключительно с шоколадом. И о лете, чтобы оно, черт возьми, когда-нибудь уже наступило. Ну об этом мечтают все обреченные обитатели этого фильма — воздушного замка. Да и мы тоже.

Снято стильно и изобретательно. Одна из лучших в современном российском кино сексуальных сцен, в которой герои превращаются в изменчивые сплетающиеся и расплетающиеся световые полосы. Большая тактильная работа брусникинца Микиты Воронова, ставшего по воле случая ангелом смерти Никитой и пытающегося доказать себе и другим, что это случайность.

К сожалению, суть истории — подростковая драма неосуществления, жизни за стенкой от смерти — очень сегодняшнее ощущение обреченности, брошенности, сиротства поколения, с трудом пробиваются сквозь надуманный флер нарочитые монологи и диалоги, сюжетные зигзаги лабиринта, по которому бредут герои. Поэтому эмоционального подключения к ним не получается: все персонажи — словно марионетки на нитках, без привязки к земле. А если все это кино — фантазия на тему тревожного времени, то не хватает убедительности самого приема условности этого черно-белого «карнавала».

Но фильм я смотрела с интересом. В нем — головокружительный кураж молодых авторов, их влюбленность в кино (во времена диктатуры бюджетов и касс — дичайшая редкость). Изысканная игра с изображением. Удивительно тонкое музыкальное решение, когда в музыку превращается все: звуки паровозных гудков, гул улицы, перестукивание через стенку, вой сирен. И танец влюбленных… в полной тишине. Тоже своего рода музыка.

P.S. Про продюсера фильма Екатерину Голубеву-Польди. Еще одна редкость сегодня: фильм снят без государственного финансирования.