И по паспорту тоже бьют

Ни одному человеку, у кого аннулировали внутренний паспорт, официальные причины этого МВД пока не назвало. Хотя обязано. Еще по закону паспорта признаются недействительными из-за неточностей и ошибок в записях, наличия не предусмотренных законом отметок и так далее. Яркий пример — эвакуировавшаяся в Норвегию из-под домашнего ареста (по делам об «оправдании терроризма» и «дискредитации армии») активистка из Архангельска, журналистка норвежского издания Barents Observer Олеся Кривцова — она написала в общегражданском паспорте вместо подписи слово «Свобода» и нарисовала пацифистский знак. Однако об аннулировании паспорта девушка узнала лишь случайно — после того, как обратилась в генконсульство РФ в приграничном Киркенесе за заменой загранпаспорта. В этом ей отказали, опять же не назвав причину (хотя вроде как она, причина, в виде лишних слов и знаков налицо).

А вот у эмигрировавших из России омских активистов Даниила Чебыкина и Ричарда Кинга никаких лишних слов и пометок во внутренних паспортах не стояло, но внутренние документы им тоже аннулировали без объяснения причин. И, как и Кривцовой, молодым людям отказали в выдаче новых загранпаспортов. Но предложили выдать справку о возвращении на родину и посоветовали решить там же все свои насущные вопросы. Такая ловушка на дурачка — Чебыкину и Кингу на родине грозит срок, поскольку основанное ими «Омское гражданское объединение» в РФ признано «экстремистской организацией».

Так, посольство РФ в Канаде отказалось менять загранпаспорта несовершеннолетним детям Елены Пушкаревой. Формально — из-за подписки женщины на оппозиционную группу в Facebook* под названием «За прекрасную Россию будущего». По словам Пушкаревой, в посольстве якобы ей заявили, что «услуги не будут предоставлены по распоряжению посла». Само консульство пока никак не комментировало ситуацию.

Еще ранее саму Пушкареву, выходившую в пикеты на территории Канады, не пустили в консульство — из-за «угрозы безопасности загранучреждению».

И, наконец, еще одно обстоятельство, рискующее создать проблемы большому количеству уезжающих или живущих на две страны россиян: закон, позволяющий консульствам или ФСБ на границе вообще изымать эти самые загранпаспорта у россиян (формальный предлог — отметки и неточности).

Если без внутренних российских паспортов за границей еще можно жить — они никому за пределами России не нужны (и создают головную боль лишь тем, кому надо дистанционно продать на родине недвижимость или заключить соглашение с адвокатом на ведение дел в суде), то изъятие загранпаспортов или отказ в его обновлении создает драматические сложности для эмигрантов. Им ни визы не получить, ни ВНЖ. Их просто некуда будет проставлять.

С такой проблемой уже столкнулись белорусы. Режим Александра Лукашенко, только что отметивший 30-летний юбилей, в 2023 году запретил уехавшим гражданам обновлять паспорта за рубежом. Тогда лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская предложила международному сообществу признать эрзац-паспорта «Новой Беларуси». Позже лауреат Нобелевской премии мира и сооснователь «Новой газеты» Дмитрий Муратов** предложил аналогичную инициативу — выдавать россиянам за границей аналог нансеновского паспорта, проездные документы, 100 лет назад позволившие беспрепятственно перемещаться по миру многим русским, что спасло тысячи человек от неминуемой гибели на родине. Реанимировать нансеновские паспорта просила западные страны и вдова Алексея Навального Юлия. Но пока со стороны Европейской комиссии — тишина.

Способен ли нансеновский паспорт помочь так же, как и 100 лет назад, какие еще есть механизмы международной помощи всем тем, кто фактически лишается гражданства и прав? «Новая газета» поговорила об этом с кандидатом юридических наук, специалистом по международному праву Глебом Богушем.

— В настоящее время известно как минимум о 10 россиянах, которым аннулировали внутренние паспорта и отказали в получении заграничных. Все плавно идет к белорусскому сценарию. Какой может быть выход?

— Во-первых, этих людей существенно больше, чем 10. Сразу довольно большую группу можно добавить к этому списку. Это те, кому за границей исполнилось 45 лет. Их внутренние паспорта, как вы знаете, подлежат замене по достижении этого возраста. И, соответственно, люди, которые не находятся на территории России и не могут приехать на родину по тем или иным причинам, достигнув 45 лет, никак не могут сделать замену и получить новый внутренний паспорт. Соответственно, они тоже теряют целый ряд возможностей, которые предоставляются только лишь ввиду наличия этого документа: операции с банковскими счетами, решение вопросов бытового характера, например, пользование мобильным номером, к которому привязаны различные сервисы в России.

А главное — если у вас истек срок действия российского загранпаспорта и отсутствует действующий внутренний паспорт, вам будет отказано в приеме документов на оформление заграничного паспорта. Эта проблема с внутренними паспортами на практическом уровне уже коснулась довольно большого количества людей.

Поэтому действительно ситуация может потенциально вылиться в довольно серьезную проблему.

К сожалению, выдача или невыдача внутренних документов — это сугубо внутренний вопрос, компетенция национальных государств. Каких-то международных норм, которые бы однозначно регулировали ситуацию, просто нет. Соответственно, сегодня задача состоит в том, каким образом тем государствам, в которых граждане России проживают на разных основаниях, им помочь.

Нужно понимать, что миграционная политика, и в особенности выдача документов — компетенция органов этих государств, и именно с ними нужно вести диалог. Наверное, здесь определенную роль могли бы сыграть те организации, которые в качестве задач своей деятельности ставят защиту прав россиян. 

— Несомненно, сейчас есть некий так называемый паллиатив: эмигрантам что-то все-таки выдают, чтобы они передвигались по миру. Еще не нансеновские аналоги паспортов, но тем не менее. Можете рассказать конкретнее?

— Это проездные документы — так называемые серые паспорта, паспорта иностранцев, выдаваемые — подчеркну — в исключительных ситуациях. На деле они, конечно, никакие не паспорта, а просто документы, удостоверяющие личность в дополнение к тому документу, который выдается государством, где живет эмигрант, — например, виду на жительство (ВНЖ).

Но единой практики нет — одни государства выдают такие документы, другие — нет. Например, Литва и Польша выдают такие документы большому количеству эмигрировавших к ним белорусов. Уже в ближайшее время возникнет проблема со все большим числом украинцев, лишенных возможности получить новый паспорт в консульствах Украины.

— Но это как раз паллиатив. Если закончился ВНЖ, получается, такой проездной документ не дает даже права находиться в стране, которая его выдала. А чтобы продлить ВНЖ, нужен загран, выданный национальным государством… А загран родина не выдает. Тупик?

— Можно сказать, что это тупик. Но тупик это рукотворный, так сказать, поскольку те россияне, о которых мы говорим, — фактические беженцы, не имеют понятного юридического статуса и до сих пор рассматриваются как мигранты, которые при необходимости могут спокойно вернуться в свою страну. Об этом нужно говорить публично, ставить вопросы, прорабатывать механизмы помощи, предлагать самим эти механизмы.

На мой взгляд, здесь не надо требовать невозможного. Нужно вести конструктивный диалог с государствами, с организациями, которые занимаются правами человека. Понятно, что какого-то универсального и чудодейственного решения здесь нет при действующем в России режиме, пока этот режим рассматривает большое число своих граждан как врагов и как мишень для атак различного рода. В том числе посредством уголовного преследования, замораживания счетов, внесения в перечень экстремистов и террористов и т.д.

Тупик не тупик, но я думаю, может быть разное развитие событий. Вовсе не обязательно, что какой-то массовый характер будет приобретать, например, аннулирование заграничных паспортов, точнее, отказ в их выдаче в консульствах РФ. Частично эта проблема носит объективный характер: сокращено достаточно большое количество консульских сотрудников РФ во многих государствах. Как следствие — многие консульства РФ сейчас перегружены. Словом, много объективных условий, которые делают жизнь россиян за границей сегодня невыносимой. Поэтому сложно найти какой-то глобальный выход, кроме как изменение ситуации в самой России. В этом корень проблемы россиян. 

— Да, но что делать людям, которые при всем желании не могут изменить ситуацию в России?

— Чтобы не было еще хуже, нужно в том числе серьезно рассматривать последствия своих действий, связанных с посещениями России. Фактически это может кончиться не очень хорошо, особенно для людей, которые находятся в поле зрения российских властей. Это просто может быть ловушкой. И что важно — это не исключительно российский момент.

Многие государства очень часто манипулируют своим статусом родины, своей возможностью выдачи или невыдачи документов собственным гражданам. Я напомню о случае убийства журналиста Джамаля Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле. Он был убит в консульстве как раз при оформлении самых обычных документов, связанных с его браком. То есть здесь, к сожалению, идея гражданства, то, что государство предоставляет тебе определенный статус и защищает тебя, — это в данном случае разворачивается в обратную сторону. Гражданство в данном случае выступает средством подавления и манипуляции. И повторюсь, это, к сожалению, не только российский пример. Те же белорусы уже значительное время испытывают такие проблемы.

— Очень много последнее время говорят о нансеновских паспортах. Реально ли их реанимировать сейчас? От кого это зависит? И главное — способны ли сегодня нансеновские паспорта выполнить свои функции по спасению жизней, как делали это 100 лет назад?

-— Я бы не идеализировал эту практику, которая и тогда не всех спасла, и далеко не всем дала какой-то выход из ситуации. На данный момент вряд ли возрождение нансеновских паспортов является реалистичным, поскольку такого рода инициатива должна быть поддержана международным сообществом в целом, в том числе на уровне международных организаций. Пока мы видим, что отношение к вопросам миграции и даже к вопросам убежища в разных странах очень отличается. На сегодняшний день существует институт убежища. И мы видим, что эта система действительно предоставляет возможность людям получить убежище и получить тот самый, можно сказать, аналог нансеновского паспорта. Это документ — в соответствии с Конвенцией о беженцах, его выдает государство, которое предоставляет убежище.

К сожалению, можно констатировать, что общей практикой сейчас является ограничение этих возможностей. А если говорить о россиянах, то общие рекомендации очень многих государств — это отказ от признания их беженцами и предоставления убежища. Даже те, кто готов каких-то россиян принимать, рекомендуют это делать по другим основаниям, поскольку система перегружена. И россиян, которые оказываются в ситуации, когда им государство, которое их принимает, рекомендует другой вариант помощи, можно понять. Право просить об убежище есть у каждого.

Но люди сталкиваются с ожиданием получения статуса беженца в течение длительного времени, иногда это занимает годы. И на многие годы люди оказываются в такой промежуточной неопределенной правовой ситуации, когда у них вообще нет никаких документов. При этом они ограничены в передвижении и ждут решения, которое не имеет каких-то очевидных сроков принятия. Здесь, на мой взгляд, более важным является кардинальное решение вопроса о том, что не должно быть опции депортации людей в Россию в данный момент, которая по-прежнему осуществляется некоторыми государствами, в том числе даже некоторыми членами Европейского союза. Не должно быть и других подобного рода действий, которые на самом деле в настоящее время подвергают уехавших людей реальной опасности.

На мой взгляд, в сегодняшней ситуации это главное.

Что касается какого-то универсального решения, у меня ожидания скромные. Не следует рассчитывать на то, что государства, в том числе ЕС, в нынешних реалиях, когда многие охвачены популизмом, а зачастую ксенофобией, согласятся с чем-то, что их будет обязывать принимать людей с тем или иным гражданством. Мне не кажется, что в данный момент этот сценарий реалистичен.

Но работать над этим надо — нужно прорабатывать все сценарии. И здесь надо сказать, что сегодня есть государства — та же Германия, страны Балтии, — которые очень сильно помогают россиянам: принимают их, предоставляют им гуманитарные визы, которые фактически являются таким как бы эрзац-инструментом, который заменяет убежище. На мой взгляд, нужно говорить об этих примерах, особенно там, где уехавших много, и они испытывают реальные сложности.

Проблема еще и в том, что россияне — это не единственные люди, которые оказываются в подобных ситуациях. Большое число беженцев, тех, кто вынужден был покинуть родную страну, — это не только общеевропейская, это общемировая проблема. Нужно обращать внимание на другие ситуации, проявлять эмпатию к другим. Рассчитывать на понимание и поддержку на основании своей избранности и исключительности довольно сложно. Необходимо встроить решение проблемы всех уехавших в общий процесс, как бы это ни было сложно и тяжело. К сожалению, эта проблема связана с тем, как устроен мир: есть много людей, не только россиян, которые оказываются в заложниках тоталитарных и диктаторских режимов. Поэтому тут сложно рассчитывать, что для россиян сделают исключение и создадут какой-то отдельный институт помощи. Это наивно.

— Некоторые страны делают исключение, но в обратную сторону. Та же Финляндия, в которую жители Петербурга еще три года назад ездили за покупками на маршрутках, сегодня не пускает всех без исключения россиян. Вот как этому отдельно взятому государству ЕС объяснить, что есть в России люди, которым не покупки сегодня нужны, а спасение от преследования за свои убеждения, за свою пацифистскую позицию?

— Финляндия — особый случай. Дело не в недопуске россиян (такую политику, противоречащую европейскому праву, сейчас проводят все государства ЕС, имеющие сухопутную границу с Россией), а в отказе рассматривать прошения об убежище на границе.

Само финское руководство признает, что оно нарушает собственные обязательства в области прав человека. И это, конечно, поразительный факт с учетом того, что Финляндия — это член Европейского союза. Они признают, что они нарушают Конвенцию о беженцах, обосновывая это тем, что Россия нарушает международное право. Но так международное право не работает. Нарушение одних прав не означает возможности нарушения других. Тем более что страдают от действий Финляндии вовсе не те, кто организовывает, как они называют, «гибридную агрессию». И вообще сама по себе эта риторика, когда беженцы приравниваются чуть ли не к силам противника, — она, конечно, вызывает, мягко говоря, оторопь.

Особенно ужасает молчание со стороны Европейского союза. Но сложно ожидать, что как-то это будет в ближайшее время изменено. Но об этом тоже нужно говорить. Притом что государства Балтии — Литва, Латвия — на индивидуальном уровне реально многим россиянам помогают. В странах Балтии находятся ряд независимых российских медиа, людям дают ВНЖ или убежище. Помогают россиянам там и многие организации.

В то же время нельзя не видеть опасности популистской политики коллективного наказания граждан России (как и других стран). На мой взгляд, это не только контрпродуктивно, но и опасно.

* Принадлежит компании Meta, признанной Россией экстремистской, ее деятельность запрещена.

** Внесен в реестр «иноагентов».