Дербент, 26 июня 2024 г. Фото: Гянжеви Гаджибалаев / ТАСС
23 июня в Махачкале и Дербенте произошли события, официально квалифицированные как теракт. Вооруженные люди напали на два православных храма, две синагоги и пост ДПС. Погибли люди, в том числе был казнен дербентский православный священник, а в перестрелке убит руководитель одного из райотделов полиции. Двое участников атаки оказались сыновьями главы Сергокалинского района Дагестана Магомеда Омарова, его задержала ФСБ.
Все это случилось через 8 месяцев после массовых экстремистских беспорядков в Махачкале с антисемитскими лозунгами, закончившихся штурмом аэропорта. Беспорядков, о приговорах участникам которых до сих пор ничего не известно. И ровно через 4 дня после того, как в Дагестане НАК и ФСБ отчитались о «задействовании всех возможностей для профилактики рисков» терроризма.
Официальные сообщения о событиях противоречивы: различные ведомства не сходятся даже в числе погибших, а политики успели публично поспорить об интересантах теракта. Обществу не объяснили и главного: как силовики проморгали основательно спланированные теракты сразу в двух городах и как поставлена работа по выявлению тех, кто готов примкнуть к террористическим организациям. Шире же — третий крупный теракт в стране за 3 месяца (еще не доведены до конца расследования нападения на «Крокус» и захват заложников в ростовском СИЗО) наводит на мысль, что оперативная работа спецслужб теперь сводится к поиску пацифистов, а на борьбу с реальными экстремистами и террористами сил и времени уже не хватает.
Вот вопросы, которые в связи с дагестанскими событиями возникли у редакции «Новой газеты»:
{{subtitle}}
{{/subtitle}}