Драма «Гении» (Dance First) обладателя премии «Оскар» Джеймса Марша («Вселенная Стивена Хокинга», «Гонка века») — о долгих и странных отношениях двух гениев: Беккета и Джеймса Джойса, тексты которых непригодны для поверхностного чтения. О встрече, повлиявшей на их жизни. И о чувстве вины… как топливе для искусства.
Все начинается с побега. На торжественной церемонии вручения Нобелевской премии Беккета (Гэбриел Бирн) приглашают на сцену. «Катастрофа», — шепчет он жене. Под аплодисменты быстро выходит на убранную цветами сцену, берет конверт и стремительно лезет по пожарной лестнице под самые колосники, бежать в условное пространство…
Чтобы поговорить наедине с двойником-исповедником, которому не солжешь. Вывернуть душу наизнанку. Понять самого себя. Задаться простым вопросом: кому в своей жизни он должен покаянно отдать призовые деньги?
По сути, фильм и есть личный список вины. Долгов, которые составляют историю одной частной жизни гения. Путешествие в глубины стыда в поисках себя.
Второй центр фильма — вальяжный, не выпускающий из рук стакана с виски, Джойс Эйдана Гиллена (это он сыграл Петира Бейлиша в «Игре престолов»). Великолепный актер создает саркастический, хищнический и обаятельный образ неудобного, эгоистичного гения, вынужденного подчиняться домашним обстоятельствам, при этом артистически манипулирующего чувствами боготворящего его начинающего писателя Сэмюэля, напросившегося в секретари и литературные переводчики в довоенном Париже. Джойс даже не скрывает свой малоприличный план связать брачными узами талантливого секретаря со своей дочерью Лючией, страдающей шизофренией.
В какой-то степени эти травмирующие отношения с литературным гигантом и сформировали творческий метод, минималистическое письмо Беккета.
Но вместо того чтобы сконцентрироваться на этой удивительной связи, авторы пересказывают биографические сведения писателя, не избежав банальностей. Главная травма, как и заведено в подобных историях, это чопорная мать, отчитывающая маленького Сэма за неверную интонацию в декламировании стихов под репродукцией шедевра Милле «Анжелюс». Смерть отца, с которым они запускали в воздух алого змея, и его предсмертный завет «Борись!». Будет нападение на улице сутенера в 1938-м, необъяснимое, абсурдное, заставившее взглянуть на жизнь как на трагическую клоунаду.
Одна из глав фильма посвящена другу Беккета Альфреду Пересу (Роберт Арамайо), молодому писателю, с которым они участвовали во французском Сопротивлении в годы Второй мировой войны. Сэмюэлю удалось бежать, но еврей Альфред был схвачен гестапо, умер вскоре после выхода из концлагеря (еще один повод для угрызений совести).
Центральная сюжетная линия — встреча с Сюзанной Дешево-Дюмениль (Леони Лойкин, в поздние годы Сандрин Боннэр). С ней они прожили всю жизнь, самые трудные годы оккупации, потерю близких. Она его понимала, как никто. И не простила ему предательства — не просто измены, но многолетней связи с известной журналисткой BBC Барбарой Брей (Максин Пик). И это еще один повод для вины. Любопытно наблюдать, как в меняющейся с возрастом Сюзанне прорастают интонации авторитарной матери Сэмюэля. И как эта схожесть его пугает.
Финал фильма слишком засахарен, к тому же прямо отсылает к «Любви» Ханеке, даже голубь сидит на окне.
Вся история невероятно серьезна, картина лишена юмора, пусть макабрического, в духе беккетовских пьес, прочно связанных с экзистенциальными вопросами.
Авторы не стремятся погрузиться во вселенную Беккета, исследовать природу ее парадоксов, что обидно. Зато они показывают, как близкие гения в той или иной степени влияют на его внутренний митр. И как из уныния и неисчерпаемых бед века создаются шедевры.
БОЛЬШЕ О КИНО
Лариса Малюкова ведет телеграм-канал о кино и не только. Подписывайтесь тут.