И корабль плывет

С пятницы все разговоры, новости, статьи, комментарии посвящены, конечно, только одному — трагедии в «Крокус Сити Холле». Прошли почти сутки, но на многие вопросы так и не получен ответ, а новые все продолжают возникать.

Все крупнейшие катастрофы уже много раз описаны в литературе — и в особенности та, которая стала в истории эталоном халатности «верхов», их близорукости, самонадеянности и амбициозности, унесшей множество жизней. Я говорю, конечно, о «Титанике». И самое интересное, что «Титаник» тоже «предупреждали»: за четырнадцать лет до крушения, в 1898 году, был опубликован роман Моргана Робертсона «Тщетность, или Гибель «Титана», который принято считать предсказанием катастрофы. Предсказание это на самом деле невероятно точное, а Робертсона, которого до трагедии никто не знал и не читал, после 15 апреля 1912 года стали сравнивать с Нострадамусом. Его роман мы сегодня и перечитаем — и в попытке отвлечься от ленты новостей, и в попытке понять кое-что важное не только о локальных трагедиях, но даже и о нашей собственной стране.

Надо сказать, что когда неудачливый писатель-фантаст Робертсон, бывший моряк, принес в издательство свое новое произведение, на него мало кто обратил внимания — и вполне обоснованно: роман написан очень плохо. Сюжет у него размазанный, слог страшно неуклюжий, персонажи плоские, хотя и с проблесками жизни — вообще иногда кажется, что автор специально портил собственный текст, потому что писать настолько плохо просто невозможно. И все же спустя четырнадцать лет книга стала бестселлером — из-за нескольких сцен в первой ее половине:

Дует норд-ост. Атлантику пересекает лайнер «Титан», идущий из Америки в Европу. Это самый мощный, самый совершенный, самый непотопляемый корабль в мире — образец прогресса и силы человеческого разума. Название, размеры, тоннаж, число пассажиров и команды, технические характеристики, описанные с невероятной дотошностью, и даже время круиза (апрель) — все почти стопроцентно совпадает с данными «Титаника», который выйдет в свой первый и последний рейс четырнадцать лет спустя. Совпадает и то, что самонадеянное командование решило не нагружать свое судно громоздкими спасательными плотами и лишними шлюпками:

И есть в романе еще одна интересная техническая деталь: владелец «Титана» приказывает всем капитанам держать на североатлантической трассе полный ход при любых погодных условиях. Соображения простые: если он врежется в другое судно, то на полном ходу «Титан» просто разрежет меньший корабль пополам, и пусть лучше ко дну идет меньшее судно, чем образец прогресса.

Здесь, пожалуй, сходства с «Титаником» заканчиваются. По сюжету «Титан» пересекает океан не впервые — это уже третий круиз. И в первый же день пути действительно топит встречное судно, проходит мимо него, не останавливаясь, и слышит за кормой проклятия чужой команды: иди, мол, на (фиг), британский пассажирский корабль. Пассажиров, конечно, будить никто не решается — это повредит репутации капитана. Кстати, сцена, в которой капитан требует от матроса Роулэнда, чтобы тот молчал о столкновении, может напомнить многим из нас и пятничное затяжное молчание федеральных каналов и так и не последовавшее в ближайшие часы обращение президента к пострадавшим — и вообще многие реалии сегодняшнего дня. Судите сами:

После этого капитан непокорного матроса травит — правда, не совсем успешно.

Так вот, на следующий день жизнь продолжается как ни в чем не бывало, и корабль плывет — до тех пор, пока ночью его правый борт не дырявит айсберг.

У Робертсона линия «Титана» не основная, а его крушение не является кульминацией: все вертится вокруг одной любовной линии Роулэнда и пассажирки первого класса. Точнее, любовь на этой линии односторонняя: матрос ее любит, а она его, скорее, ненавидит. После крушения она оказывается одной из очень немногих, уместившихся в спасательной шлюпке, а матрос продолжает сюжет тем, что оказывается на дрейфующем айсберге вместе с ее дочерью. Дальше описываются их приключения в океане и дальнейшее воссоединение дочери с матерью.

Во всей этой литературной истории есть несколько деталей, ради которых ее — пусть и плохо написанную — стоит вспоминать, причем именно сегодня и именно нам, пока корабль плывет, как назвал когда-то свой фильм Фредерико Феллини. Ее стоит вспоминать, например, ради того, чтобы еще раз посмотреть на философию большого корабля со стороны. У Робертсона «Титан» — железная махина, которая действительно была по-настоящему великой, которая была признана миром, на которой играли лучшие оркестры и выступали лучшие актеры — в общем, это было государство с большой культурой и значительным техническим потенциалом.

Кстати, это судно в книге Робертсона принадлежало той же компании, что и «Титан», то есть команды обоих были, что называется, братскими народами. А может быть, началось это крушение еще раньше: когда на борт взошел капитан, готовый платить за молчание и устранять несогласных — капитан, философией которого стал девиз «Можем повторить!» (собственный переход через Атлантику любой ценой).

Еще эту историю стоит вспоминать сейчас потому, что образ «Титана» / «Титаника» — это вечный символ того, к чему может привести самообольщение. Мы великий корабль, нас все боятся — и не надо нам давать советы, сколько у нас должно быть спасательных шлюпок! Это все провокация и шантаж — ⅙ часть суши (или сколько там теперь площадь нашего с вами лайнера) не может пойти ко дну. И пока на борту будет царить такая философия, люди будут продолжать гибнуть, шлюпок будет едва хватать на пассажиров первого класса, а запасные выходы в концертных залах и торговых центрах будут оставаться закрытыми.

Ну и наконец: эту историю стоит вспоминать ради того, чтобы правильно расставлять приоритеты. Потому что пока главными врагами капитана будут не айсберги, а правдолюбцы-матросы, не согласные замалчивать преступления ради пачки долларов, пока террористами у нас будет объявляться писатель Акунин* (внесен в реестр террористов и экстремистов, признан «иноагентом»), а за оправдания ИГИЛ** (запрещенная в России террористическая организация) будут сидеть Беркович и Петрийчук — в общем, пока мы не перестанем травить впередсмотрящих вместо того, чтобы учиться обходить айсберги, наш «Титаник» обречен, сколько его ни перестраивай. 

* Внесен в реестр террористов и экстремистов, признан «иноагентом»

** Запрещенная в России террористическая организация