Собственно «я» и чужая жизнь

После Второй мировой войны миллионы людей оказались не там, где их застало начало боевых действий. После разгрома гитлеровской Германии начался медленный процесс возвращения на родину — но не для всех. Большинство из семи миллионов человек вернулось, но кто-то все еще оставался в краях, где его застиг 1945 год. В связи с этим широкое распространение получил термин DP — diplaced persons, «перемещенные лица».

О перемещенных лицах рассказывают сразу две экспозиции в Мюнхене — точнее, один большой проект разделен на две части. Одна, в Городском музее, посвящена жизни в основном славянских DP, другая, в стоящем по соседству Еврейском музее, рассказывает в основном о жизни еврейского сообщества в послевоенном Мюнхене. Здесь вспоминают, в частности, о чемпионате по боксу, устроенном в 1947 году для спортсменов из дипи-лагерей в американской зоне оккупации, о работе Еврейского малого театра, существовавшего в стенах Мюнхенского камерного театра, о кошерной столовой на Виктор-Шеффель-штрассе — после войны в Мюнхене еще оставалось 8000 евреев. Здесь даже показывают живопись еврейских художников, после войны их выставки дважды организовывал Ленбаххаус, знаменитое сегодня собрание Кандинского, Явленского и других авторов модерна, долгие годы до революции живших в Баварии. Другие крупные национальные группы среди «дипи» составляли, помимо русских и украинцев, армяне и калмыки — и у всех была своя более-менее налаженная инфраструктура жизни. Всего в октябре 1946 года в Баварии зарегистрировали как «дипи» 278 000 человек, но далеко не все оставались здесь официально.

Среди выставленного — не только запечатлевшие повседневный быт фотографии и живопись, печатные издания и предметы материальной культуры, но и видеохроника конца 40-х — начала 50-х; 

Большинству из оставшихся предстоял нелегкий путь включения в новую повседневную жизнь, попытки сохранить собственно «я» в новой языковой и социальной среде.

Мюнхен стал крупнейшим центром второй волны русской эмиграции — первая была связана с переворотом 1917 года и последовавшей Гражданской войной. В Баварии, где, по разным подсчетам, насчитывалось поначалу более миллиона «дипи», появились новые организации и исследовательские центры, такие как Национально-трудовой союз (НТС), Центральное объединение политических эмигрантов из СССР (ЦОПЭ), Институт по изучению истории и культуры СССР. Здесь была редакция основанного в 1946 году «журнала литературы, искусства и общественной мысли» «Грани», а также альманаха «Литературный современник» (среди крупнейших литераторов «второй волны» — поэт Иван Елагин). Понятно, что источник финансирования и специфика работы предполагали тесное сотрудничество с американцами, но антисоветское было для многих образом мысли, а не только службой.

Многим и впрямь было что скрывать. Недавно мюнхенский историк Игорь Петров рассказал об обнаруженных им в баварских архивах документах, связанных с авторами докладной записки лета 1943 года о недостатках нацистской пропаганды. Она написана русскоязычными участниками этой самой пропаганды и адресована в псковский отдел оперштаба Альфреда Розенберга, рейхсминистра восточных оккупированных территорий (в 1946-м казнен по решению Нюрнбергского трибунала). Авторы работали в местной газете «За Родину» и призывали оккупантов проявлять «больше уважения к русскому населению, русским органам самоуправления, русским рабочим». Среди примеров неуважения они приводили и такие: 

Авторами докладной записки были Борис Андреевич Филистинский и Вольдемар Андреевич Блюм. Позднее Филистинский стал известен как издатель авторов Серебряного века, Блюм же, в военное время начальник псковского радиоузла, отвечавший также за работу с молодежью, надолго исчез из исторической памяти. Собранная по газетным публикациям информация противоречива, вероятно, часть рассказываемого от первого лица является на самом деле рассказами «с чужого голоса».

После переезда редакции газеты «За Родину» в Ригу следы Блюма теряются, но в итоге все же удалось восстановить его послевоенную биографию. Выяснилось, что у Вольдемара Андреевича было два имени: в газете он подписывался Альфред Вольдемар, а после войны взял первое.

После 1945 года он был зарегистрирован как «дипи» в Баден-Вюртемберге, в карточках «дипи» в графе «желаемый пункт назначения» вписал мало тогда вероятное «Latvia if independent». 30 января 1950 года с женой и тремя детьми отплыл из Триеста в Австралию. 11 лет спустя получил австралийское гражданство. Умер в 1988-м, похоронен в латышском сегменте кладбища Фокнер в Мельбурне. Типичная во многом судьба.

На выставке подробно рассказывают о деятельности ЮНРРА, забытая ныне аббревиатура обозначает Администрацию помощи и восстановления Объединенных Наций (United Nations Relief and Rehabilitation Administration, UNRRA). ЮНРРА в ноябре 1943 года совместно создали США, СССР, Англия и Китай. Ее деятельность финансировали буквально всем миром: 52 государства отчислили из своих годовых бюджетов по 2 процента в ее фонд. Работы предстояли немалые — от перемещения в общей сложности 7 млн человек, вынужденно покинувших свои места обитания, до создания лагерей для еще одного миллиона беженцев, решивших не возвращаться к себе на родину. Среди инициатив ЮНРРА был и университет, открытый в Немецком музее, — здание построили перед войной, в нем в течение двух лет обучались 2000 студентов, 150 профессоров читали лекции по архитектуре и математике, машиностроению и природоведению.

Городской музей закрылся в январе на долгосрочный ремонт, по этому поводу все его выставки, постоянные и временные, последние месяцы работали бесплатно; сейчас открыты лишь кинозал и кафе. Но выставка в Еврейском музее Мюнхена продолжает работу.