«Моими руками устроили теракт»

Как рассказывала «Новая газета», Трепова обвиняется по трем статьям Уголовного кодекса: «террористический акт» (ст. 205 ч. 3 УК РФ), «хранение взрывчатых веществ» (ст. 222.1 ч. 4 УК РФ) и «подделка документов» (ст. 327 ч. 4 УК РФ). Максимальное наказание, которое грозит подсудимой, — до 30 лет лишения свободы. Дарья признает вину лишь в подделке документов.

Касинцеву, в квартире которого девушка пряталась после взрыва, вменяют «укрывательство особо тяжкого преступления» (ст. 316 ч. 2 УК РФ). Максимальное наказание, которое он может получить, — 2 года лишения свободы. Дмитрий также не согласен с квалификацией своих действий. Он настаивает на том, что его вина только в «несообщении о преступлении» (ст. 205.6 УК РФ), ее он признает.

В ходе прений прокурор Надежда Тихонова (в 2022 году выступала обвинителем Алексея Навального по делу о мошенничестве и неуважении к суду) запросила для Треповой 19 лет по статье «теракт», 14 лет за «незаконный оборот взрывчатых веществ» и три года за «подделку документов». Итого путем частичного сложения наказаний — 28 лет лишения свободы с последующим ограничением свободы еще на 2 года и штраф в пользу государства в размере 800 тысяч рублей.

Для Касинцева гособвинитель запросила 1 год и 10 месяцев колонии. В качестве отягчающих обстоятельств Надежда Тихонова назвала мотивы политической и идеологической ненависти, совершение преступления в составе организованной группы, поддержку терроризма. Смягчающими обстоятельствами посчитала состояние здоровья Треповой и Касинцева и тот факт, что ранее они не привлекались к уголовной ответственности.

Трепова свое последнее слово 22 января, как и ранее выступление в прениях, прежде всего адресовала потерпевшим.

— Мне очень больно и очень стыдно, что моя доверчивость, моя наивность привели к таким катастрофическим последствиям, — сказала Дарья. — Мне очень сложно подобрать какие-то новые слова, чтобы вас не ранить и снова попросить вашего прощения. И я понимаю, что что бы я сейчас ни сказала, как бы я себя ни вела, сколько бы я ни раскаивалась, вы все равно не поверите в мою искренность и будете воспринимать это через призму своей неприязни ко мне. Но все равно я хочу сказать: мне очень жаль, что из-за меня вам пришлось пережить такую боль и такой ужас, который я даже не могу себе представить, хотя я тоже находилась с вами. И мне жаль, что из-за меня вы столкнулись с травмой, которая, так или иначе, останется в вашей жизни. Я не могу представить, что чувствовали ваши близкие и ваши семьи, которые переживали за вас.

Трепова вспомнила, что когда она просила прощения в прошлый раз, 19 января во время судебных прений, одна из потерпевших ответила ей: «Бог вас простит». По признанию обвиняемой, эти слова ее больно задели:

— Я в этом почувствовала некоторую насмешку, меня это ранило, потому что я серьезно отношусь к вере. И может быть, всё это время я была так спокойна, потому что уверена: по крайней мере, перед Богом моя совесть чиста. Прощение очень тяжело дается, не только тому, кто прощает, но и тому, кто принимает. Если вы сможете меня простить, это не будет значить, что я забуду все произошедшее и забуду про свою ответственность, но это будет значить, что, по крайней мере, мы готовы жить дальше…

Я не хочу, чтобы это прозвучало как-то цинично с моей стороны, но мне хочется вас всех поддержать сейчас в том, что вы проходите, — продолжила подсудимая. — Мне один друг писал, что Господь порой посылает очень жестокие испытания, но сам же нас в них и поддерживает, идет рядом с нами. Мне кажется, что в этих испытаниях очень важно сберечь себя от ненависти и постараться сохранить в себе любовь и мир.

Я всегда говорила о том, что насилие порождает только насилие. И поэтому мне особенно больно и стыдно, что моими руками устроили теракт… Если бы сохранились мои переписки с организаторами преступления, то меня бы сейчас судили за что угодно, но не за умышленное совершение теракта. И по части умысла позиция обвинения выглядит довольно слабо.

На этом же сделал упор адвокат Треповой Даниил Берман, который после последнего слова Дарьи впервые за все время судебного процесса согласился прокомментировать итоги следствия. Берман отметил, что вина девушки не подтверждается фактическими обстоятельствами и не доказана, и это веское основание для того, чтобы вернуть дело на доследование и переквалифицировать обвинение.

— В деле достаточное количество белых пятен и неустранимых сомнений. Устранить их можно только следственным путем, потому что судебное следствие проводится только по тем материалам, которые собрало следствие, — объяснил защитник. — То, что собрано в деле, объективно и очевидно говорит о том, что моя подзащитная невиновна в теракте и переносе взрывчатых веществ. Поэтому наша позиция такая: верните дело следователю и давайте его снова тщательно расследовать. Потом вернем дело в суд, если для этого будут правовые основания. Но если все-таки суд не вернет дело следователю, а решит рассмотреть по существу, то единственный законный обоснованный приговор, с моей точки зрения, — оправдание Дарьи в части теракта и переноса взрывчатых веществ.

Также обвиняемая и защитник попросили о назначении Дарье психолого-психиатрической экспертизы, которая до сих пор должным образом не была проведена.

— Мы не строили на этом защиту, — подчеркнул Берман. — Но мы обращаем внимание на некоторые диагнозы, которые Треповой были поставлены абсолютно законно и обоснованно, но почему-то в ходе следствия и суда не были у Дарьи подтверждены и учтены.

Адвокат Дмитрия Касинцева Елена Конева подчеркнула, что ее подзащитный был обманут, ни в чем не виноват и должен быть оправдан. Сам Касинцев попросил как минимум о наказании, не связанном с лишением свободы.